Вообще, за прошедший день Алиса хорошо рассмотрела своих спутников, и теперь ей уже не казалось, что Йолрик так уж похож на человека. Поначалу незаметные отличия теперь просто бросались в глаза. Он убрал густые и жесткие, похожие, скорее, на шерсть животного, волосы в хвост на затылке, и острые уши стали особенно заметны. Кожа его, желтоватая и гладкая, казалось, вовсе не имела пор. Волосы на его лице не росли. То есть брови и ресницы, кстати, довольно длинные, были, а вот борода и усы отсутствовали, и незаметно было, чтобы он брился. Но самым главным отличием были, конечно, глаза. Мало того, что они меняли цвет, из темно-синих безо всяких причин превращаясь в прозрачно-голубые, так еще и зрачок у них был вертикальным, узеньким – днем и круглым, на всю радужку, – вечером. А еще с его лицом временами происходило что-то странное. Оно то казалось Алисе очень красивым, то прямо-таки отвратительным. Будто тень наползала на него, превращая эльфа в какого-то демона, хотя черты его при этом не менялись. Увидев это превращение в первый раз, Алиса так испугалась, что даже вскрикнула. Галед удивленно глянул на нее, перевел взгляд на друга и пожал плечами. Наверное, орк то ли не видел того, что видела Алиса, то ли считал это нормальным. И, решив, что в этом мире странностей хватает, Алиса старалась не замечать теней на лице Йолрика. К тому же изменения эти происходили не часто, большую часть времени лицо Йолрика оставалось обычным.

С Галедом оказалось попроще. Привыкнув к его плоской монголоидной физиономии, безволосой серой коже, толстым, как у негра, лиловым губам и по-собачьи острым зубам, Алиса нашла в нем больше человеческих черт, чем в Йолрике.

Когда солнце добралось до горизонта и стало темнеть, Алиса совсем вымоталась. Если после дневного похода она просто чувствовала усталость, которая была даже приятной, то вечерний марш-бросок отнял последние силы. Сначала она думала о доме, школе, родителях, а под конец у нее осталась только одна мысль: «Когда же кончится эта дорога!»

И когда широкая тропа превратилась в две колеи, а после уперлась в ворота и ее спутники остановились, Алиса даже не села, а упала в пыльную траву на обочине.

Йолрик, запрокинув голову, посмотрел на деревянную башенку, видневшуюся над забором, а Галед поднял с земли камень и несколько раз стукнул им в ворота.

– Закрыто? – устало спросила Алиса. – Не успели?

Ей никто не ответил, но зато ворота, скрипнув, отворились и в щель просунулась усатая голова в кожаной круглой шапочке.

– Здорово, эльф, – громко сказал охранник, разглядывая пришельцев. – Вовремя вы, еще час – и закрыли бы.

– Здравствуй, – отозвался Йолрик и, покопавшись в мешке, вынул оттуда свернутую в трубку не то бумагу, не то кожу.

Человек вышел из ворот, развернул свиток, несколько раз посмотрел на Галеда, видно, сверяя надписи на ошейнике с документом… И повернулся к Йолрику:

– А где на второго раба бумага?

– Это не раб, – Йолрик покосился на Алису. – Мальчик – сын моего друга. В Ливадии голод – сам, наверное, знаешь, вот его отец и попросил меня отвести его к родственникам, в Равнины. Мне по пути, я и взял. Не мешок с песком нести. Мне несложно.

Слушая напевную речь Йолрика, Алиса чуть было сама не поверила в эту историю, так правдиво она звучала. Казалось, еще немного – и она вспомнит жизнь в Ливадии… может, и вспомнила бы, будь она на самом деле мальчиком. Глядя на искренне и дружелюбно улыбавшегося охраннику Йолрика, никак невозможно было подумать, что он лжет. В голове у Алисы возник сумбур. Две противоречивых истории боролись за право быть правдой.

Стражник же только кивнул и отдал Йолрику свиток.

– Продаешь что? – спросил он равнодушно.

– Нет, – отозвался Йолрик. – Только камешки на еду хочу поменять. Путь неблизкий.

– Проходите, – махнул рукой стражник. – В городе, правда, сегодня много народа ночует, место поискать придется.

– Поищем, – сказал Галед, снова навьючив на себя вещи. – Как живете? Все тихо? Волколаки не нападали?

– В это лето как с цепи сорвались! – охотно ответил стражник, пропуская в ворота Галеда и Алису. – Да такие лютые! Детей сколько перетаскали, жуть. А то и взрослых, кто зазевается. Мы в Столицу письмо написали, ждем теперь.

– Облаву хотите делать? – заинтересовался Галед.

– А что еще делать? Осмелели! Того гляди в двери полезут.

Странно, но с Галедом стражник, казалось, разговаривал охотнее, чем с Йолриком, совсем сбив с толку Алису.

Галед, заметив, что Йолрик уже шагает по улице, быстро простился со стражником и поспешил за эльфом. Алиса тоже догнала Йолрика и пристроилась рядом, примерив свой шаг под его шаги.

Перед ней раскинулся невиданный город. Почему-то она думала, что он будет похож на те города, к которым она привыкла, с многоэтажными домами и фонарями на улицах. И была удивлена тем, что увидела. Хотя дома в два, а то и в три этажа встречались не так уж редко, город все же был одноэтажным. Фонарей не было совсем, а тусклые окна почти не освещали улиц. Громоздкие и грубые каменные дома лепились друг к другу, едва оставляя место для прохода. Так что весь город был пронизан узкими, похожими на норы ходами, которые и улицами назвать язык не повернется.

Ближе к центру проходы стали пошире, иногда даже превращаясь в площади, и начали попадаться люди. Алиса плотнее прижалась к Йолрику, но тот отстранил ее.

– Иди рядом, но не липни, – велел он. – И за руку меня не хватай.

– Почему? – Алиса уже еле передвигала ноги, и ей хотелось не только повиснуть на нём, а и на ручки попроситься.

– Не надо привлекать внимания.

– Здесь, что, не принято детей за руку водить? – надулась Алиса.

– Мы разных рас, – пояснил Йолрик. – За моего сына ты вряд ли сойдешь. Ошейника на тебе нет, стало быть, ты не раб. А все остальные варианты наших отношений, которые могут прийти в голову окружающим, тебе не понравятся.

Алиса не стала переспрашивать, интуитивно поняв, что он говорит о чем-то крайне отвратительном. К тому же она так устала, что спорить и возмущаться просто не было сил. Не хотелось даже глядеть по сторонам.

Алиса, спотыкаясь, плелась, стараясь не отстать от Йолрика, и когда он внезапно остановился, чуть не упала.

– Пришли? – сонно спросила она у Галеда.

Тот молча прошел мимо нее в открытую Йолриком дверь. Алису Йолрику пришлось подтолкнуть в спину.

В сумрачном, тесном, заваленном какими-то мешками и ящиками помещении, которое Алиса назвала для себя лавкой, было сыро и пахло старьем. Их троица оказалась единственными посетителями. Йолрик подошел к длинной, на всю комнату, доске, разделявшей помещение пополам, и позвонил в колокольчик. Галед снял с себя поклажу, свалил ее на пол и облокотился на стойку, приготовившись ждать.

– Здравствуй, здравствуй, добрый эльф! – раздался громогласный голос, и из двери с другой стороны стойки вышел полный краснолицый мужчина. – Привет, Галед.

– Ага, – отозвался орк, не меняя позы.

– Давненько вас не было, – хозяин лавки положил толстые руки на стойку. – Все по Пустоземью шляетесь?

– Возьмешь камни? – спросил Йолрик, не ответив на приветствие и проигнорировав вопрос.

– Возьму, но по старой цене.

Йолрик кивнул, вынул из заплечной сумки маленький кожаный мешочек и высыпал из него на стойку разноцветные камешки. Хозяин не рассматривая пересыпал их на ладонь, мимоходом ловко посчитав.

– Народу нынче в городе прорва, – человек, видно, не мог молчать и заговорил с Галедом, раз Йолрик не горел желанием общаться. – Откуда столько набежало-то? Волколаки все лето лютуют, а народу меньше не становится.

– В окраинных мирах неспокойно, – пожал плечами Галед. – В Буках война. В Ливадии голод. Где торговать-то еще, как не у вас?

– Это верно, – довольно ухмыльнулся хозяин. – Цены поднялись до небес. Нынче все продается, даже то, что годами не покупали. Мальчишку не торгуешь, случаем? – он снова обратился к Йолрику, равнодушно следившему, как хозяин лавки прячет камешки и достает деньги. – А то куплю.