Алиса не стала спорить, быстро стянула брюки, свитер, вошла в холодную воду и принялась натирать кожу песком, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения.

Ужасное происшествие что-то изменило в ней. Она внезапно поняла, как опасен мир, в который она попала. Может, конечно, в ее родной стороне тоже хватало опасностей, но, живя с родителями, она об этом не думала, чувствуя себя защищенной. В ее городе соблюдались законы, были знакомые, соседи, учителя и мама с папой, всегда готовые помочь, а здесь ничего этого не было, и Алисе теперь приходилось рассчитывать только на свои, не ахти какие силы, и помощь друзей. Конечно, Галед с Йолриком и раньше говорили ей об этом, и не раз, но по-настоящему она осознала это только сейчас. И вот что странно, вместо того чтобы бояться теперь всего подряд, Алиса неожиданно обрела безграничное доверие к своим спутникам. Даже стесняться их перестала, точно так же, как не стеснялась родителей.

Галед разложил на песке у воды свои брюки и пучком водорослей стал оттирать с них запекшуюся кровь. А Йолрик, смыв кровь с тела, принялся отстирывать ее от рубашки. Алиса же, не считая нескольких случайных брызг, запачкала только сапоги, наступив на кишки упавшего орка. Она вошла с ними в воду и, намочив, потерла друг о друга, надеясь, что кровь сама смоется. Трогать густую бурую кровь орка руками было выше ее сил.

Мокрую одежду разложили на песке. Солнце уже выплыло из моря и начало пригревать. Сами уселись неподалеку, чтобы обсушиться и обработать промытые морской водой раны. Галед своей обычной иголкой, которой он чинил одежду, зашил глубокие порезы на груди и плечах Йолрика, а рану на шее заклеил сухими водорослями, сверху все это намазал пахучим бальзамом. Им же Йолрик обработал Галеду шишку.

Высохнув и одевшись, Алиса почувствовала себя совсем хорошо. Ночное приключение стало казаться дурным сном.

– Поесть бы теперь, – вздохнул Галед. – Только где ее взять, еду?

– В море, – усмехнулся Йолрик. – Найдешь мне леску, я схожу в лес, удочку срежу.

Вернулся Йолрик с двумя длинными удилищами и горстью земли, в которой извивались большие красные червяки. Галед нашел не только леску, но и пять кривых грубых крючков. Йолрик привязал крючки к лескам, а лески к удилищам. Одну удочку взял сам, вторую вручил Алисе. И пока Галед разводил костер, грел воду и зашивал порезанные орками вещмешки, они натягали из воды пару десятков некрупной, с ладонь Йолрика, рыбешки.

В лесу Галед нашел съедобные коренья и дикий чеснок, уха получилась густая и сытная. Солнце поднялось высоко, и уже не просто грело, а жарило, так что обедать пришлось уйти в тень деревьев.

Поев и отдав миску Галеду, Йолрик растянулся на траве, закурил, остановил взгляд на Алисе и задумался. Голодная Алиса в ожидании миски не могла думать ни о чем другом, кроме одуряюще вкусно пахнущей ухи. Но когда, обжигаясь и захлебываясь густой жидкостью, она утолила первый голод, то под странным взглядом Йолрика ей стало неуютно.

– Почему ты так на меня смотришь, Йолрик? – не выдержала она, протянув миску Галеду за добавкой. – Я сделала что-то не так?

– Не знаю, – улыбнулся Йолрик. – Тебе виднее.

– Я не сказала тебе спасибо, – она подсела к Йолрику вместе с миской. – За мерзких орков.

– За это спасибо не говорят, – Йолрик поморщился. – Мы отняли восемь жизней, а ты – «спасибо».

– Но ведь они сами… – опешила Алиса. – Выследили нас, напали… ко мне зачем-то пристали, хватали и…

– Зачем-то? – непонятно почему вдруг заинтересовался Йолрик. – Ты это серьезно? Помнится, твоя мама предупреждала тебя, что мужчин нужно опасаться больше, чем женщин. Она, конечно, не права, женщины тоже могут быть жестокими и вероломными, но раз она настаивала, что именно от мужчин тебе нужно держаться подальше, то должна была объяснить, почему.

– Объяснила… – неуверенно ответила Алиса, глянув на Галеда, тот хмыкнул.

– Ну и почему? – подбодрил ее Йолрик.

– Потому что они сильнее, – ляпнула первое, что пришло в голову, Алиса, так и не сумев вспомнить, почему ее мама считала мужчин более опасными.

– Нет, Али, – на удивление серьезно сказал Йолрик. – Не поэтому.

– А почему? – заинтересовалась Алиса, забыв про то, что объяснения Йолрика обычно вгоняют ее в краску.

Но Галед опередил откровенного друга с ответом и объяснил довольно туманно:

– Некоторые мужчины могут причинить тебе боль, а то и убить, пытаясь удовлетворить желание.

– Какое желание? – переспросила сбитая с толку Алиса у Галеда, но пока тот думал, как ей объяснить, Йолрик усмехнулся, качнув головой, и ответил:

– Секс. Слышала такое слово?

– Разве от этого умирают? – ужаснулась Алиса. Это взрослое слово она, конечно, слышала раньше, но как-то не задавалась вопросом, что именно оно означает.

Йолрик рассмеялся, подавился дымом и, откашлявшись, пояснил:

– Нет, от секса не умирают. Взрослые, по крайней мере. Но твое тело еще не сформировалось. Ты слишком мала для такого рода развлечений.

Алиса поспешно кивнула, опасаясь подробных объяснений, но Йолрик, не веря в ее понятливость, все-таки пояснил:

– Представь, что твой сапожок Галед вздумал надеть на свою ногу.

Галед так посмотрел на Йолрика, что тот снова принялся хохотать и кашлять.

– Значит, они хотели меня убить? – в ужасе спросила Алиса. – Но почему? Что я им сделала?

– Нет, они хотели просто развлечься, – усмехнулся Йолрик. – А что с тобою будет потом, их не волнует. Они об этом не думали.

– Йолрик считает, что жестокость от глупости, – встрял Галед, хмуря безволосые брови, – но я не согласен. Знай те уроды, что ребенок погибнет, разве прекратили бы? Нет. А потом, знаешь, некоторым нравится причинять боль.

– Да, – легко согласился Йолрик. Он все еще меланхолично улыбался, и эта его улыбка удивила и даже возмутила Алису. – Некоторым нравится. Рано или поздно обычный секс приедается, а желание его разнообразить иногда приводит к весьма нездоровому результату.

Алиса попыталась разобраться в том, что он сказал, не смогла и тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Галед посмотрел на нее и сказал Йолрику так, будто Алисы поблизости не было:

– Не понимаю, что у них там за мир такой? Разве можно скрывать это от ребенка? Он же вырастет, ничего не зная о своем теле, как он жить-то будет? Детей рожать?

– Ну, судя по тому, что мы тут наблюдаем, – Йолрик взглядом указал на Алису, – дети у них рождаются. Значит, не все так плохо. Видно, и этот метод работает. Зато у них, вероятно, нет ранних беременностей, изнасилований, вынужденных браков. Или есть, но от детей эти случаи хорошо скрывают.

– И ничего не скрывают! – обиделась за свой мир Алиса. – А берегут детскую психику.

Йолрик рассмеялся, а Галед покачал головой.

– Не знаю, что за психика такая и зачем ее беречь, а вот ребенка, не знающего ничего об окружающем мире, они таким способом точно сберечь не смогут.

– Знаешь, Галед, – насупилась Алиса, мучительно придумывая, как бы так сказать, чтобы снова не насмешить Йолрика, – у нас дома такого не происходит. Зачем бы моим родителям пугать меня, если я нигде больше и не бывала? Они же не знали, что меня занесет в какие-то «стороны».

– В твоем мире нет преступлений? – не поверил Галед. – Грабежей, убийств, изнасилований? Ерунда, таких миров не существует, по крайней мере, в срединных сторонах. Ты просто об этом не знаешь.

– А почему ты решил, что мой мир срединный? – заинтересовалась Алиса.

– По твоему описанию, – Галед пожал плечами. – Там машины, высокие дома, страной правит не один умник, а целая толпа. Люди ходят на работу, покупают машины и прочую технику и больше знать ничего не хотят. Так? Это называется «цивилизация». Главный признак срединного мира.

Он посмотрел на Йолрика, ища подтверждения своему высказыванию. И тот, улыбнувшись, кивнул:

– Да, Галед, все верно. В осевых мирах цивилизация уже пришла в упадок, а в большинстве крайних еще не возникла. Так что твое предположение вполне обоснованно.