Кристина вскинула брови.

– Ого. Зашибешь же. И что это еще за словечки? Настоящие леди так не выражаются.

«Настоящей леди не помешало бы опустошить мочевой пузырь и сожрать цельного зажаренного ягненка на завтрак.» – Подумала про себя Милана, но в слух произнесла лишь маленькую порцию лести:

– Извини. Я и с-сама бью с-себя по губам за такое.

– Вот и славненько. Так что насчет завтрака?

– Глазунья гуд, – с любовью произнесла Милана. – С зеленью, беконом, помидорами и обжаренным до золотистого цвета лучком. А еще бутерброд с плавленым сыром, зеленый чай с лимоном и овсяное печенье. – Сказала она без единой запинки.

– Стой, подруга. Притормози коней. Ты что так тренируешься перед чемпионатом по поеданию хот-догов?

– Нет, – смущенно выдавила Милана, заливаясь краской. – П-просто кушать хочу.

– Ну хорошо, посмотрим, что у нас есть. Только на бекон губу не раскатывай. Я отдала его соседской собаке. Как вообще можно есть такую гадость?

Кристина ушла так же внезапно, как и появилась. Ну и черт с этим беконом. Предстоящий завтрак не испортит даже такая, хоть и значимая мелочь.

Глазунья зашла на ура, отпечатавшись на языке невероятным шедевром от именитого шеф повара. Милана съела завтрак с такой скоростью, что ее немного замутило. Вечно не угодишь этому капризному желудку. Апельсиновый сок сбил тошноту, и жизнь заиграла новыми красками. Проспав до обеда, половину воскресенья Милана спустила в унитаз, но надежда воскресить день еще жила.

Кристина предложила прошвырнуться по городу, чтобы как-то развеяться. Сходу Милана не придумала ни одной отговорки. И даже поймала себя на мысли, что делать все равно нечего. Да что тут греха таить, долгожданный завтрак растопил ее сердце. Кристина старалась ей угодить, пусть и делала это по-своему.

– Картинг? – переспросила Милана, пока они прогуливались по парку.

– Ну, да, – выпучив глаза, ответила Кристина. – А что тут такого? Будет забавно.

Отравить Милану не получилось, и злая мачеха перешла к плану Б. Милана любила скорость, во всяком случае, до падения с велосипеда. Эти крохотные машинки не вызывали доверия. Да и посадка довольно низкая. Что если сиденье под твоей пятой точкой протрется быстрее, чем закончится последний круг? В таком случае можжевельник покажется шелковым настилом.

– Нет, это не для м-меня,– возразила Милана.

– Да брось ты. Кишка тонка?

– Н-ни чего она не тонка. Т-такая же к-кишка, как и у всех.

Кристина оживилась, поблескивая полными вызова глазами. Давление с ее стороны, на удивление, не вывело Милану из равновесия. Где-то в глубине своих юношеских протестов она уже согласилась. И от того чувствовала себя не в своей тарелке. Заржавевший механизм, отвечающий за шаги навстречу взрослым, затрещал, покорно возобновляя свой ход.

– Ну вот и здорово. Надерешь задницу возрастной тетке?

– А разве так раз-зговаривают нас-стоящие леди? – ехидно парировала Милана.

– Ничего не случится, если на один день послать все правила в задницу и немного похулиганить.

Милана в голос засмеялась. Она и подумать не могла, что Кристине свойственно крепкое словцо. Ее будто подменили. И эти изменения не смогли обойти стороной одобрения Миланы.

– Круто.

– Только сильно не расслабляйся. Это всего на один день.

Демонстрируя всю серьезность положения, Милана стиснула губы и утвердительно кивнула.

Двадцать пять на корпусе гоночного карта вполне подходящее число, чтобы умчаться на тот свет. Милана надела защитный шлем и внимательно выслушала сопутствующий инструктаж. Главное, что она запомнила, это ни в коем случае не покидать карт, даже если он заглох.

Гонка началась. Милана вдавила педаль газа в пол и обомлела. Карт довольно резво тронулся, очень быстро набирая скорость. Запах бензина придал терпкую нотку азарта. По началу Милана притормаживала на поворотах, остерегаясь столкновения с ограждениями, в виде взгроможденных друг на друга автомобильных шин. С каждым новым кругом она чувствовала себя свободнее и легче. Она сияла.

Где все это время колесила Кристина она не знала. Какой-то тип в синем шлеме постоянно притирал ее карт. Он вырывался вперед, демонстрируя свое превосходство, потом притормаживал, позволяя Милане обогнать себя, и снова притирался.

Такое развлечение быстро наскучило. Она никогда не понимала этих сражений за первенство, путем унижений. Хочешь выиграть? Пожалуйста, я уступлю. Но не нужно жадно упиваться своим превосходством. Так и захлебнуться можно. Она ощущала себя магнитом для идиотов, и не знала, как этого избежать. Все выглядело так, будто за ее головой объявлена охота для всемирного слета придурков.

Завершая последний круг, соперник обогнал ее, резко втиснув свой карт прямо перед ней, и резко затормозил. От неожиданного столкновения Милана ударилась головой об руль. Шлем свел удар на нет, но экипировки для смягчения вырывающейся обиды, аттракционом не предусматривалось.

Радуясь своей мнимой победе, парень вылез из карта и снял шлем. Ну, конечно. Андрей Караваев. Главный комбинатор идей: Давайте всем классом сбежим с уроков, или наплюем батану в рюкзак. Милана не была исключением. Она помнила, как противно снимать заплеванные обложки с тетрадей и сушить на батарее учебники. Помнила жгучую боль в животе от удара баскетбольным мячом, и запах вонючей тряпки, когда Андрей якобы стирал веснушки с ее лица. Жаловаться на таких отморозков бесполезно и глупо. Это только подливало масло в огонь. Единственным спасением была временная потеря интереса к твоей персоне, путем переключения на другую. Милана испытывала стыд за чувство облегчения, когда грязную урну надевали на голову кому-нибудь другому.

– Приехали, милая леди. – сказал Андрей, подойдя к Милане.

Она вылезла из карта, но шлем снимать не стала. Скрестив пальцы за спиной, она молилась всем старым и новым Богам. Если и правда существовал хоть один из них, пусть он прямо сейчас внушит ей веру в себя. Милана многого не просила. Всего один лишь раз. Сделай ее невидимой, иначе она провалится под землю к чертям и грешникам.

– Снимай эту хрень, Андроидовна. – Андрей постучал кулаком по шлему. – Ты думаешь, я не узнал тебя? Твой мерзкий конский хвост ни с чем не перепутаешь.

Милана сняла шлем не поднимая глаз. Пытка началась.

– Какого хрена ты творишь?

– Я не п-понимаю…

– То, что ты ничего не п-п-понимаешь, я знаю. Че за выкрутасы на треке? Ты че возомнила себя Шумахером? Или забыла свое место?

– Это п-просто гонка, – пропищала Милана. – Дороги на в-всех хватит.

Андрей резко замахнулся рукой, потом сделал вид, что чешет затылок. Милана уже успела сжаться, ожидая худшего. Андрей Караваев не из тех людей, кого особо волновал пол выбранной жертвы.

– А вот дерзить не советую. Ты просто паршивая заика, от вида которой тянет блевать. Твоя мамаша правильно сделала, что сдохла при родах. Иначе увидев тебя, шагнула бы в окно.

Он в голос рассмеялся.

– Ты п-придурок. Моя мама ж-жива.

– Значит, скоро сдохнет. А за придурка ты ответишь.

Андрей схватил Милану за запястье и потащил за собой. Подальше от лишних глаз. Они оказались за гаражами. Под ногами валялись окурки, бутылки и использованные презервативы.

– Ну, давай. Повтори, как ты меня назвала?

– Сопляк, отброс, кусок дерьма. Выбирай что тебе по вкусу.

У Миланы закружилась голова. Какого черта она творит, подписывая своей же рукой смертный приговор. Теперь ей точно придет конец. Дура, дура.

Какая-то сила отдернула ее ватное тело назад, и обзор заслонила худенькая фигура. Ну, конечно. У Миланы не повернулся бы язык произнести все эти гадости в надежде на то, что ее ангел хранитель наконец выйдет из запоя и выполнит свои прямые обязанности. Ее мысли озвучила Кристина. Всего на короткое мгновение Милана ощутила на кончике языка всю сладость прозвучавших слов.