– Ты кто такая? – донесся неуверенный голос Андрея.

– Возможно, я буду последней, кого ты оскорбишь.

– Я и не собирался…

– Тогда извинись перед девочкой и в разбег.

– Не надо, – прошептала Милана прикоснувшись рукой к спине Кристины. Но та лишь дернулась, стряхивая ее руку.

– Перед кем? – спросил Андрей, немного прибавив уверенности в своем голосе. – Перед этой идиоткой?

Кристина влепила ему затрещину. Звук получился таким звонким, что даже Милана осмелилась выглянуть из укрытия. Андрей стоял ошеломленный и потерянный.

– Да что, твою мать, со всеми вами творится, – крикнула Кристина. – Вас что родители не учат элементарному уважению?

Андрей молчал. Это пугало Милану. Скорее всего, в его разгневанной голове рождается кровожадный план возмездия. Как только Милана переступит порог школы ей не жить. Кристина однозначно все испортила.

– Ты оглох? – Андрей помотал головой. – Тогда отвечай. Разве можно обижать девушек?

– Нельзя, – буркнул под нос Андрей.

Кристина схватила его за ухо и подвела к Милане. Андрей корчился от боли, а на глазах наворачивались слезы.

– Тогда извиняйся.

– Прости меня, Милана.

– Н-ничего с-страшного, – затараторила она. – Я нисколько не с-сержусь.

– Ладно, вали.

Кристина развернула Андрея и отвесила ему щедрого пинка под зад. Он ретировался точно подстреленный пес, ни разу не обернувшись.

– Мне крышка, – констатировала Милана.

– Я так не думаю, – возразила Кристина. – Знаешь, сколько я таких героев повстречала в учебные годы?

– Меня все равно п-прибьют. Только не п-приноси мне гвоздики. Я их не люблю.

– Завязывай. Если будет доставать, напомни этому герою как он пускал тут слезы. Я не думаю, что он захочет портить репутацию.

Милана прикинула все сказанное Кристиной. Это могло сработать. У нее на руках появился настоящий козырь. Нет. Не так. Она держала в руках начиненную справедливостью бомбу. Карающую руку Господа. Хотя нет. Это уже слишком. Бомба то, что надо.

Настроение снова взлетело до небес. Милана не смогла себя удержать и заключила Кристину в объятья. Волна новых противоречивых эмоций накрыла Милану с головой. Она послала к чертям всех своих демонов и растворилась в чуждых ей благодарностях.

– С-спасибо тебе. Ты нас-стоящая волшебница.

– Пустяки, – поглаживая Милану по голове прошептала Кристина. – А вот настоящее волшебство, еще впереди.

Милана отпрянула, вырываясь из плена приторных сантиментов и насторожилась.

– Что это з-значит?

– Скоро узнаешь.

Раскинув свои приветливые лапы их встретил просторный исполин, торговый центр.

В подобные магазины Милана редко выбиралась. Во-первых, ее смущали людные места, а во-вторых, все, что ей требовалось, легко можно было приобрести через интернет. Походы в кино она успешно заменяла прочтением книг. Ходить и глазеть на дорогие шмотки, то еще занятие, ведь папа консервативный монстр с непоколебимым упрямством. Так к чему же зарождать заранее обреченную на смерть надежду. Всевозможные кафе и забегаловки ее тоже не интересовали. И не то, что бы ей совершенно не хотелось посидеть с деловым видом над замудренным меню… Кафе – это как минимум развлечение на двоих. А кого могла пригласить Милана? Разве что Стивена Кинга. Настоящий господин Кинг довольно занятой человек, и на Милану будут косо смотреть, если она будет смеяться над шутками вымышленного.

Плавный прозрачный лифт поднял их на второй этаж. Кристина целенаправленно вышагивала впереди, а Милана, еле успевая, семенила сзади.

О каком волшебстве она говорила? Это просто торговый центр. Огромный мешок для сбора честно заработанных или кредитных денег. Отделы нижнего белья кишат ошарашенными тетками. Они дико возмущены, что лето в этом году свалилось внезапно. Они даже не успели подготовить сплошные купальники, скрывающие жировые складки, которые они тоже не успели сжечь в фитнес клубе. А великие модницы еще хуже. Они готовы перемерять одно и то же платье по десять раз на дню, в ожидании девяносто процентной скидки. А когда скидка вступает в силу, это платье прямо из-под носа уводит модница попроворнее. Остается только подкараулить ее в темном переулке с острым тесаком и убедить ее в том, что конкретно эта модель платья не подходит под цвет ее напуганных глаз. Но самое страшное это черные пятницы. На их фоне давка на Хадынке просто неуклюжая толкучка в автобусе. Одно только слово «черная», подразумевает смерть человека, задавленного тремя телевизорами с весьма выгодной скидкой.

И что тут может быть волшебного?

Деньги в шляпу, из шляпы чек. Ахалай-махалай. Вы банкрот!

Они зашли в отдел женской одежды, и Кристина с ходу принялась щелкать вешалками, как советскими счетами, сдвигая их из стороны в сторону.

– Что мы тут д-делаем? – спросила Милана.

– Как что? Выбираем тебе платье.

– У м-меня есть одежда.

Кристина приложила к ней платье, фыркнула, и повесила его назад.

– Конечно есть. Особенно то, в котором ты упала с велосипеда. Хоть сейчас на бал.

Какой еще к черту бал? Как можно вот так не спросив, залезать в душу? Гардероб – это личное дело. Милана никого не подпускала к своему сундуку с сокровищами.

– У м-меня есть и д-другие платья.

Еще одно возражение ушло в молоко. Кристина, как умалишенная, прикладывала к Милане платья одно за другим а некоторые откладывала в сторону.

Совесть:

– Так. Стоп. Нас хотят подкупить.

Здравый смысл:

– Что за чушь? Смешно, ей Богу. Тут нет никакой выгоды. Все от чистого сердца.

Неуверенность:

– Да какая разница? Ни одно из этих платьев не сделает нас красивее.

Самоирония:

– И что теперь? С таким же успехом, можешь ходить голой с тыквой на голове.

Скромность:

– Девочки, очнитесь. Вы видели, сколько стоят эти платья? Крыло от самолета и то дешевле купить.

Самоирония (хохочет):

– И на кой оно нам? С ним мы будем еще дурнее выглядеть. Голая девка в тыкве и с крылом от самолета.

Скромность(краснеет):

– Я представила эту картину. И правда смешно.

Уверенность:

– Че раскудахтались? Спорами мы нам не поможем. Платья огонь. Заверните все. Сдачи не нужно.

Неуверенность:

– Да поимей ты совесть.

Совесть:

– А что сразу меня то? На это есть самоирония.

Самоирония:

– Заткнулась бы ты.

Милана:

– Да заткнитесь вы все. Голова кругом.

– Платьев много не бывает. – сказала Кристина.

– А м-мне много и не нужно.

– Вот и я про то же. Платья могут долго умирать на этих вешалках. И ты никогда не поймешь, твое оно или нет, пока не примеришь.

– Тут в-все понятно, – возразила Милана. – П-платье не твое, п-пока ты не заплатишь за него.

– Ты не права. Сейчас я тебе все покажу.

Кристина схватила Милану за руку и поволокла к раздевалке. Она повесила платья на крючок и корректно задвинула перед собой шторку. Она должно быть понимает, что Милана ни в коем случае не разденется перед ней. Не разденется ни перед кем.

Устав возражать Милана покорно перемерила все четыре платья. Кристина ничего не комментировала, и лишь после спросила:

– Какие тебе больше понравились?

– Вот эти.

Милана указала на два понравившихся платья.

– Они тебе не идут.

– П-почему?

– Потому что ты выбрала точно такие же, как и твое испорченное.

– И что с того?

– Они слишком простые. А вот те два…Ты просто не вдохнула в них волшебство. От того и не разглядела всю их красоту.

Если бы Милана не была уверенна, что ее тетка спортсменка и сторонница правильного питания, то она бы решила, что у Кристины в сумочке, на постоянном месте жительства, обитает фляжка с коньяком. Иначе как объяснить ее треп о волшебстве?

Но делать нечего. Шторка задвинута. Эксперимент продолжается.

Через пару минут Милана вышла в легком нежно голубом платье с цветочным принтом.