– Это все понятно, – строгим тоном сказала Королева, – но почему она ТАК смотрит на тебя?

– Это… Ну…Она., – Увидев, что капитан снова заносит свою руку в богатырском замахе для дружеского хлопка по спине, Оврано мгновенно выпалил, – она мой самый большой поклонник.

– Чего? – Снова спросил Капитан Рекс.

Но теперь челюсти уже у всех друзей отвисли до колена.

– Она, что влюбилась в тебя? – Спросил Счастливчик и присвистнул, – да ты там у них в деревне зря времени не терял.

– Нет, нет! Вы не понимаете! – закричал Оврано, – я давал им иногда представления. Ну, когда Доктор не видел. Жонглировал палочками и шишками, показывал фокусы, пел песенки. Они же, как дети, готовы были смеяться чему угодно! Я их просто развлекал немного, а Лиэлли, почему-то, все время около меня отиралась. Прилипла ко мне как банный лист. Кормила все время лучшими кусками. Она даже мне волосы расчесывать принималась! Я ее прогоню, а она опять приходит. Сидит рядом и смотрит. Смотрит, вот таким взглядом, как сейчас.

– Амбела мур тартару перито мос, – сказала Лиэлли, – такита поуг засо ломо нави. Пара ми он ту вого сероки чан.

Лиэлли подошла к Оврано и погладила его по спине, которая еще была онемевшей после дружеского хлопка Капитана.

– Она говорит, – сказал Оврано, – что покажет нам безопасную дорогу от пирамиды до реки. Она говорит, чтобы мы не боялись и разожгли костер, согрелись и сварили еду. Ей можно верить, друзья, индейцы не умеют врать. Я это знаю.

Кок Порцо принял слова Лиэлли как сигнал к действию. Он быстро нагреб кучу веток, поджег их и начал устанавливать треногу с самой большой кастрюлей над огнем. Мгновенно появился огромный кусок копченой грудинки, ароматные сухари, луковицы и огурцы. Все эти припасы кок достал из корзины воздушного шара. Остальные принялись заниматься своими делами. Генерал установил печку в корзине и вместе с матросами начал распускать огромный мешок, сшитый из бычьих пузырей, на земле. Королева сразу увела Лиэлли с собой и девочки принялись болтать и шушукаться с такой скоростью, что, даже зная оба языка в совершенстве, вы бы ничего не поняли.

Храброе Сердце, Путешественник Птиро, врач Док и Капитан Рекс сошлись вместе.

– Вы верите этой дикарке? – Спросил Капитан Рекс, – я бы не стал доверять индейцам, карамба, даже если бы они были с белыми крыльями за спиной и светились в темноте! Карамба, бантики мне в косички.

– А почему бы и нет, – просто ответил Птиро, зевая во весь рот, – ты видал, как она на него смотрит! Даже завидно стало. Сразу видно, что дикая глупышка влюбилась в нашего Оврано, а он ни сном, ни духом. Не понимает ничего. Наверное, все еще думает, что его все только могут презирать и ненавидеть.

– Ну, что ж, ребята, – сказал Король, – завтра утром, как накачаем воздушный шар, и разделимся. В корзину посадим кока Порцо, вместо Оврано. Придется ему выводить нас из этих джунглей, раз он обзавелся такими друзьями в индейской деревне. Надо кстати будет его подробнее расспросить, как он там жил, среди индейцев. А теперь займемся сборами в путь.

С одной стороны крохотной полянки нависала большая скала. Мрачные переплетённые лианами деревья окружали ее со всех сторон как непроходимый забор. Посреди полянки горел яркий костер. Рядом, на старом поросшем зеленым мхом бревне, расположились в ряд семь путешественников. Птиро и Капитан Рекс, матросы Шам и Сег, боцман Счастливчик, врач Док и Оврано. Их глаза, не отрываясь, следили за ловкой, гибкой индианкой, которая, весело напевая, готовила что-то умопомрачительно вкусное. Как только она начинала помешивать ложкой на длинной ручке аппетитно булькающее варево, у всех губы выпячивались трубочкой и сами собой начинали причмокивать.

Вот уже третий день шли через джунгли наши друзья, разделившись около пирамиды с теми, кто отправился в сторону «Искателя» по воздуху, на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом. Через опасные места, индейские ловушки, мимо тропинок хищников и бездонные болота вела уставших путешественников прекрасная дикой лесной красотой дочь индейского вождя. Лиэлли двигалась по лесу, как молния, появляясь то сзади, подгоняя вечно отстающего врача Дипло Дока, то спереди, осаживая сующего свой нос не в ту сторону капитана Рекса. То с одного бока, то с другого. Она успевала отрубить широким индейским ножом мешающую проходу толстую лиану впереди процессии, и уберечь голову Счастливчика от осиного гнезда, незаметно свисающего с ветки. Вытащить провалившегося в яму Дока и приложить к царапине матроса целебный лист. Она успевала выстрелить из своего маленького, но опасного лука, меткой стрелой в пролетающего мимо птирозайца, и сорвать прекрасный цветок, чтобы воткнуть его себе в волосы.

Индейцезавры всегда представлялись свирепыми и кровожадными существами, не знающими пощады, единственной целью которых может быть только уничтожение цивилизованных завриков. Но теперь, глядя на скромную и стеснительную Лиэлли, на ее робкую улыбку, на наивную заботу, которой она окружала своего кумира Оврано, искатели приключений пересмотрели свои взгляды. Не может быть злых существ, думали они, не может быть злодеев и негодяев от рождения. Каждый ведет себя так, как его научили обстоятельства в его жизни. Так, как научили его родители. Так, как мы сами его заставляем себя вести. Ведь как цивилизованные заврики обходились с индейцами, случайно забредшими в деревни или маленькие города, расположенные около джунглей? Заврики смеялись над ними, кидали в них комками грязи и не хотели вести торговлю с наивными жителями джунглей. А если охотники ловили индейцезавра на опушке леса, то сажали его в клетку, сделанную из железа, и возили его в дальние города, показывая там за деньги как дикое животное. Индейцы были очень гордым народом. Да и кто спокойно будет стоять, когда смеются над твоей одеждой и кидают в лицо грязью. Именно из-за отношения цивилизованных завриков, индейцы стали такими жестокими противниками городов и их жителей. Как мы относимся к другим, так и они относятся к нам – вот какие мысли были у всех любителей приключений, шедших по непроходимым джунглям за прекрасной индианкой. Один только Капитан Рекс не мог полностью довериться своему проводнику, поскольку был недоверчивым от природы и все время ворчал себе под нос. Вот и сейчас, вдыхая аппетитные запахи из кастрюли, он бормотал:

– Рыбий скелет мне в омлет, карамба! Заведет она нас куда-нибудь в ловушку. Тогда попомните мои слова. Карамба! Подумаешь, смотрит влюбленными глазами на Оврано. Я тоже могу смотреть на него влюбленными глазами. Вот так, – Капитан Рекс повернулся к сидящему на бревне Оврано и изобразил на своем украшенном страшными шрамами лице подобие улыбки. Примерно так, как улыбается свирепая динакула обреченному моряку, почувствовав на своих зубах вкусную добычу.

Оврано, который уже устал оправдываться перед друзьями и отвечать на их шуточки про любовь индианки, натужено улыбнулся и посмотрел на капитана. Увидев лицо старого пирата, он побелел как полотно, приглушенно вскрикнул, в ужасе закрыл глаза и свалился с бревна, нелепо задрав к небу ноги в стоптанных сапогах. Когда Сег и Шам попытались втащить его обратно, оказалось, что нервный Оврано в глубоком обмороке, а лицо его искажено таким ужасом, будто он увидел мифического и кошмарного Чупокабра.

– Чего это с ним? – удивился Рекс, делая лицо обычным.

– Ты, дружище, больше так с друзьями не поступай, – посоветовал ему Путешественник Птиро, – ты так во время боя с врагом делай. Чтоб враги, увидав твою влюбленную улыбочку, сразу померли от разрыва сердца. Даже меня, видавшего виды, теперь будут по ночам преследовать твои острые клыки и красные, как у упыря глаза.

– Да я что? Я ничего, – оправдывался Капитан Рекс, – я же только улыбнулся ему. Карамба! Неужели так страшно получилось?

– И, правда, капитан, не гуманно как-то у вас получилось, – осудил Дипло Док, пытаясь привести в чувство несчастного, – не надо так с Оврано. Ваше подобие улыбки ужасает, а у него еще рана не зажила. Да и натура у парня тонкая, актерская. А после вашей улыбочки, уважаемый Рекс, заврикам можно хирургическую операцию без наркоза делать.