– Почему? – Потребовал объяснений глава магистрата. – К чему нужен начальник городской стражи, если суда в лагуне не записывают по мере их появления?

– Мой господин, сейчас там пять сотен судов. У нас зачастую уходит целый день только на размещение их в зоне карантина.

– Меня не интересуют ваши оправдания.

– С деталями разберемся позже, – твердо заявила советница. – Если капитан Фелан допустил небрежность, он будет оштрафован. Если его люди плохо справились со своим обязанностями, их выпорют. Если мы отыщем изменника, он умрет. Вопрос в другом. Допустим, Джульетту похитили шаморцы. Спрашивается, почему? Именно это и надо выяснить. А пока я считаю необходимым перекрыть порт и не выпускать ни один корабль.

Известие о том, что шаморцы похитили госпожу Джульетту, чтобы не допустить ее брака с принцем Нубии, очень быстро облетели весь Уграолинг. По мере того, как дни с момента исчезновения превращались в недели, вместо «похищена» стали говорить «похищена и, наверное, изнасилована», а потом – «похищена, изнасилована и, скорее всего, убита».

Посол Нубии прощался. Полный сочувствия, но непреклонный, он сел на свой корабль, поднял цвета своего короля, прошел через отмели в лагуне и исчез в открытом море. Его судно было единственным, которому разрешили отплыть.

Корабль, тайком ускользнувший из лагуны, преследовали, остановили и взяли на абордаж. Он действительно принадлежал шаморцам, но госпожи Джульетты на борту не оказалось. Никто не сходил на берег Республики, клялась команда. Капитан умер под пытками, продолжая утверждать, что ничего не знает о похищении. Он был обычным контрабандистом.

Но, несмотря на неудачу, поиски похищенной госпожи Джульетты продолжались всеми доступными методами.

***

Джульетта повернулась на кровати, сдернула с себя одеяло и встала. Маленькая комната закружилась перед глазами, и девушка села обратно. Желудок сводило от голода, потому она и проснулась. Сегодня ей надо заставить себя поесть.

В камине уже горел огонь, на подставке стояла большая миска с теплой водой для умывания. Миска поменьше, для мытья рук, будет ждать ее на столе с завтраком, еще одну поставят к обеду. Не таким она представляла себе плен.

В первый день девушка отказалась от помощи при одевании. Но пожилая женщина в дверях выглядела такой несчастной, что вчера Джульетта смягчилась и позволила ей немножко помочь. Конечно, у девушки по-прежнему всего одно платье. Уже потрепанное, хотя все же чище, чем в ту ночь в часовне, сейчас на платье не было ее крови.

Кровь на платье… Она вспомнила, как странный серебряноволосый юноша спрыгнул с потолка храма и застал ее полуголой. Возможно, подумала Джульетта, он позволил бы ей убить себя, если бы знал о планах ее дяди. Девушка яростно потерла глаза, только бы не заплакать. То, что сотворили над ней в зале Истины, иначе как пыткой и не назовешь. При одной только мысли о силой раздвинутых коленях ее охватило чувство беспомощности. Она боялась думать и в то же время не могла избавиться от воспоминаний. И всякий раз, вспоминая, чувствовала тошноту. Магия Кроу качественно работала – Джульетта не могла говорить о той ужасной сцене даже сама с собой. По крайней мере вслух.

Но это не имело никакого значения, ведь старуха, которая ухаживала за Джульеттой, была глуха и нема. Ее муж – тоже. Сложно сказать, сколько им было лет. Девушка считала старыми всех людей старше ее самой.

Старуха бережно отерла слезы Джульетты, умыла ей лицо влажной тканью и помогла одеться, завязала ленты трясущимися руками. Пуговицы девушка застегнула сама, иначе еда совсем остынет. Сегодня на завтрак был свежий хлеб, сыр, тушеное мясо, кусок пирога с цукатами и горячее вино со специями, чтобы отогнать прохладу. Вино было сильно разбавлено водой. Для пожилой пары она, очевидно, еще ребенок. Пирог был уже порезан, а значит ножа на столе сегодня точно не будет.

– Я хочу прогуляться, – заявила Джульетта.

Мужчина посмотрел на женщину, тут все решения принимала она. Старуха задумчиво склонила голову на бок. Девушка подошла ближе, встала перед ней и еле слышно прошептала: «Пожалуйста». Старики читали по губам, а значит, прекрасно понимали, о чем говорит им девушка. Наверное, раньше они могли говорить или слышать, а может и то, и другое. Интересно, кто же они? Она – пленница, тут нет никаких сомнений.

Пленница в теплой, богато украшенной тюрьме посреди… На этом знания госпожи Джульетты заканчивались. Очевидно, она в каком-то месте. Однако она не выходила на улицу, ставни заперты, а в слуховом окне видны лишь облака. Как она может сбежать, если даже не знает откуда?

– Пожалуйста, – попросила она. – Позвольте мне погулять.

Вдруг «пожалуйста» поможет? Должно быть, они знали это не то слово, которым легко бросается любой представитель знати в разговоре с тем, кто ниже его по статусу. Старик обменялся взглядом со старухой, женщина кивнула, и мужчина принес плащ из белоснежного меха. Плащ озадачил Джульетту еще больше, такая редкая вещь стоит целое состояние.

Ее тюрьма состояла только из спальни и маленькой комнаты, где они ели. Но сейчас старуха достала из кармана ключ, взглянула на старика, будто ища поддержки, и открыла выход во внешний мир. Небольшой зал был заставлен мебелью, и Джульетте пришлось протискиваться боком между деревянным стулом и сундуком. Мужчина снял с гвоздя тяжелый ключ, отпер входную дверь и отступил назад.

Ее держали в небольшом храме. Деревянное здание посреди сада, окруженного стеной. Пятна снега, голые ветви. Часть деревьев сильно запущена, остальные кажутся засохшими. Ни одного знакомого Джульетте. Стена, окружавшая это запустение, была выше ее роста. Намного выше.

–Где я?

Старик посмотрел на нее.

– Скажите мне. – Поскольку старик нем, Джульетта не знала, какого ответа она ждет. Потом заметила его взгляд, брошенный на стойку ворот.

Видимо, это и есть ответ. Со стойки, утопающей в снегу, свисали пучки травы. Серебряные украшения на ней почернели, но присмотревшись можно было заметить смутно знакомый орнамент. Небо казалось знакомым, воздух, как и положено, пах солью.

– Я еще в Уграолинге?

Когда старик отвернулся, она зашла к нему с другой стороны. Мужчина тяжело вздохнул. Прямой вопрос будет лучше, решила Джульетта.

– Я в Уграолинге, верно?

Он покачал головой, а затем кивнул.

– И что это должно значить? – спросила она.

Старик улыбнулся. Улыбка была доброй, но такой же бессмысленной, как и противоречащие друг другу отрицание и согласие. Тогда она направилась к стене, слыша, как он торопится, пытаясь не отстать. Всего одна дверца, и, само собой, заперта.

– Открой ее.

Старик покачал головой.

– Пожалуйста, – попросила Джульетта. – Я только выгляну туда.

Она не сможет сбежать, если не будет точно знать где находится. Поэтому ей просто необходимо, чтобы он отпер дверцу. Но старик вновь покачал головой. Госпожа Джульетта быстро поняла, он будет качать головой на все ее просьбы. И не важно, станет ли она умолять, визжать или приказывать. Он просто не готов отпереть ворота.

–Кто-то приказал тебе не отпирать?

Он кивнул.

–Кто приказал? – потребовала она.

Похоже, он одинаково хорошо тряс головой при каждом произнесенном имени. И ей никак не узнать, называет она неверные имена или он просто не собирается отвечать. День близился к концу, а девушку не оставляло чувство, будто она поймана как принцесса в волшебной сказке. После ужина Джульетта решила: ей нужна еще одна прогулка.

– Пожалуйста, – сказала она.

Старик посмотрел на женщину, та покачала головой.

– Тогда я смогу поспать подольше, – упорствовала Джульетта. – Вы же хотите, чтобы я хорошо спала?

Старуха вздохнула, а мужчина улыбнулся. Он снял со стены ключ, а женщина принесла плащ. Они укутали Джульетту, и старик отпер дверь в темноту. Но в месте с темнотой в комнату проникло само Зло.

Когда глава магистрата в сумерках вышел на улицы, желая показаться людям, у него было отвратительное настроение. Фелан вновь начал опасаться за свое будущее, так как именно его обвинял магистрат в промедлении с поисками Джульетты. Если бы капитан хорошо выполнил свою работу, судно мамлюков не ускользнуло бы из порта. Несколько дней потерянно впустую. Серьезные поиски Джульетты могли начаться раньше. Как эти упреки могли прозвучать, при том, что стража почти сразу перевернула бедные районы города сверху донизу, оставалось для Фелана загадкой.