– Неповинных мы не тронем. Только тех, кто встанет на защиту Рюрика, Трувора и наместника Белоозера…– подтвердил Водим.
– Знаешь, на их защиту могут встать и обычные люди, не только дружины, – заметил Вешняк. – В народе Рюрик слывет защитником, спасшим Новгород от захватчиков. А здесь в Изборске принято думать, что мы сами же его и пригласили на княжение. И всего несколько бояр знают, как совершалось «призвание» князя. Так что не будь строг к его помощникам, которые в большинстве своем заблуждаются…
– При Рюрике есть новгородцы, которые служат истовее тех, кто пришел с ним вместе два года назад, – сердито заметил Водим. – И мы должны избавить нашу землю не только от ворога, но и от всех предателей.
– Не знаю, что сказать…Конечно, мы не пощадим тех, кто с ним и встанет на его защиту… – сдался Вешняк. – Однако собранных тобою людей, боюсь, может оказаться недостаточно. Как ты сам заметил, княжеские хоромы охраняются с тщанием. И не мирными землепашцами и ремесленниками. А свирепыми варварами…Наше начинание обречено на провал, если мы ограничимся только кучкой недовольных, – подчеркнул Вешняк. – Нужен взбунтовавшийся народ. Сотни людей. Которых будет не так-то просто усмирить горстке гридей.
– Я уже все обдумал, нам хватит сил, – заявил Водим.
– Нечего тут думать. С нами должен быть народ, иначе делу конец, – сурово заметил Вешняк.
– Народ будет с нами! – повысил голос Водим.
– Не будет, – возразил вечно-спокойный Вешняк просто. – Люд доволен Рюриком. Тот сделал все возможное, дабы простые смерды восхищались своим князем. По любому поводу закатывает празднества…Пишет для них законы. Строит храмы…Готов откликнуться на любой зов своих подданных. Вот, к примеру, водился тут у нас один разбойник. Емельяном звали. Это был не просто разбойник, а почти второй владыка. По крайней мере, боялись его не меньше. Всех угнетал. Люди уснуть спокойно не могли. Изяслав много лет бездействовал, а может, его сие устраивало…Так Рюрик поймал и убил того разбойника…Народ любит нового князя …А те несчастные, что потерпели от его нерадивых гридей…Кто они вообще такие эти пострадавшие? Сколько их?
– Ты заблуждаешься, – заявил Водим. – И я тебе это докажу. Любовь народа непостоянна, как любовь девицы. И память также коротка. Они вмиг забудут о его благих поступках, как только он ошибется. А хоть раз промахивается каждый. Наша задача заметить искру и раздуть из нее пожар! – возгласил Водим.
– Мы можем ждать эту искру еще десять лет, – заметил Вешняк.
– Искры уже летят от его яркого костра…Вот токмо раздуть их было некому. Но, исполать богам, есть мы с тобой и те люди, что я собрал за эти два года…– заключил Водим.
– Я буду признателен, если ты пояснишь более понятно, что нам нужно раздувать, – усмехнулся Вешняк. Гость казался ему восторженным и самоуверенным не в меру.
– Отвечу. Ты слыхал, что приближенные варяга – Оскольд и Дир – отправились в поход?
– И не одни отправились. Вместе с ними ушли, между прочим, и наши земляки, – заметил Буян.
– Сие говорит о том, что Рюриком не все довольны, – приоткрыл Водим завесу истины.
– Либо они просто решили поддержать замысел своего любимого князя, – Вешняк любое утверждение привык подвергать сомнению.
– Нет, они недовольны им. Ушли многие из его бывших сторонников, – возразил Водим. – А тебе известно, что походу не хватило снабжения? Собранного оказалось недостаточно…
– Мне такие тонкости неведомы. Отколь ты, вообще, это взял? – покосился Вешняк на Водима.
– У меня есть свой человек в гриднице. Боярин, верный нашему делу, – пояснил Водим.
– Ужели? – удивился Вешняк. Водим доселе казался ему горячей головой и бездумным смельчаком, но не тонким политиком.
– Я тебе и более скажу. Оскольд с Диром ушли, но они не хотят, чтобы тут был мир…И они на все готовы, дабы отвлечь внимание Рюрика от самих себя.
– То есть они помогут нам?
– Да, – подтвердил Водим.
– Мне даже жаль князя Рюрика. Оскольд и Дир платят ему отнюдь не добром за его поддержку их похода…– выразил суждение Вешняк. – Знаешь, я бы не хотел иметь дела с этими предателями. Они предали его, могут предать и нас.
– Они предали его, потому что им это было выгодно. Нас они не предадут. И помогут поднять народ. С их помощью наше восстание окажется успешным. А мы подстегнем бунт. Такой, чтоб охватил все земли! – глаза Водима вспыхнули.
– И как же мы это сделаем? – недоумевал Вешняк. Он глядел на Водима все еще недоверчиво.
– Обратим взоры на карту…Деревенька под названием Братилово…
Водим обстоятельно познакомил Вешняка с планом, который придумал. Буян уточнял речь своего покровительствуемого, когда тот в пылу обсуждений забывал о чем-то. В конце беседы Вешняк был вынужден признать, что Водим вспыльчив и нетерпелив, но отнюдь не глуп и продумал замысел основательно.
– Я не понимаю одного, – задумался Вешняк после обсуждений. – Рюрик княжит в Новгороде. Почему ты не хочешь ограничиться своим городом? Для чего лично тебе Изборск и Белоозеро? Не пойми превратно. Я разделяю твой справедливый гнев. Иначе ты бы сейчас не был в моем доме. Но я не постигаю, к чему тебе этот размах.
– Если мы ограничимся Новгородом, то через несколько дней там уже будет Трувор с подкреплением. Я бы мог предпринять попытку прикончить одного только Рюрика. Но я избрал другой путь…Мы убьем всех варягов.
– Допустим, наше начинание увенчается успехом…– задумался Вешняк. – Что будет после? Мы свергнем Рюрика, Трувора, наместника у Белого озера…Кто займет их места?
– У Новгорода есть Есений – потомок Гостомысла и истинный князь. Я уже веду его поиски. Что до Изборска, то, наверняка, у Изяслава такожде имеются родственники мужского пола, достойные возглавить сей уважаемый град…– выразил надежду Водим.
– По линии супруги Изяслава до сих пор имеются, – подтвердил Вешняк. Лишь в мечтах князем мог сделаться каждый: в действительности, по закону, это место мог занять только потомок благородной династии. Никто из бояр даже самых зажиточных и влиятельных не смел бы предложить себя самого на этот пост.
Когда гости ушли, Вешняк еще некоторое время пребывал в задумчивости. Водим говорил с выражением. Его глаза сверкали, а речь, словно бушующий океан, захватывала. Он бесстрашный и непреклонный. Наверное, таким и должен быть вдохновитель восстания.
– Мне не понравился этот человек, – голос жены ворвался в думы Вешняка, развеяв их.
– Он необычен, но не плох, – Вешняк только сейчас прислушался к своим ощущениям, возникшим после встречи с Водимом. Должно быть, нечто подобное испытывает путник, оказавшийся на развилке с тремя камнями, невнятные надписи на которых не сулят ему ничего доброго. Путник топчется возле указателей, но не знает, какой выбрать. И тут вдруг появляется некто, уверенно указующий дорогу. И путник перестает колебаться. Он доверяет выбору попутчика и следует за тем не потому, что тот уже бывал на этой развилке, а потому что тот ступает без сомнений.
Глава 3. Дома
– Дитя мое, тебе предстоит отправиться в Хедебю, – вкрадчиво прозвучал голос Умилы в тишине мрачных покоев. За окном сияло солнце, ставни были распахнуты, однако в помещении оставалось сумрачно. В луче света, ударяющем об пол, хаотично плясали пылинки. – Люди Эйрика уже здесь, они прибыли за тобой сюда.
– Как это?..– растерялась ошеломленная Дива, с изумлением глядя на свекровь. – Разве эти даны здесь, в Новгороде?! Да как такое возможно?!
– К сожалению, это так, – подтвердила Умила. – Ты же видишь, мы с Синеусом были вынуждены перебраться сюда, потому как Дорестадт отзде небезопасен. И во многом – благодаря тебе, – упрекнула Умила, вальяжно расположившись на массивном дубовом троне, напоминающем медведя, распахнувшего объятия. Это был трон Гостомысла. – Обаче тебе выпал новый шанс все исправить. Ты отправишься в Хедебю, уймешь Эйрика, и Дорестадт останется под нашей пятой. Да и Новгород окажется в большей безопасности…