Дива побывала на этом пире. И ничего дурного там не произошло, вопреки ее опасениям. И вот сейчас за окном уже глухая ночь, а Рёрика все нет. Видно, весело им там. А ей так страшно! Что замышляют Синеус и Умила против нее? Что наговаривают?
Раздумья Дивы прервали шаги Миравы и Рады, послышавшиеся на лестнице. Девушки вошли в горницу.
– Княгиня, есть некоторые новости, – начала Мира, пряча взор. – Вольны касается…
– Что такое? – при упоминании о сопернице лицо Дивы сделалось недовольным. Неужели даже в ночи нужно слушать об этой мерзкой бабе?
– С Вольной плохо сделалось…– слова будто еле-еле слетали с губ Миравы. Казалось, она не говорит, а поет затяжную песню. – Князя звала. Да его не нашли.
– К себе его звала? – переспросила Дива, глядя на Раду, которая стояла молча, а должна знать больше Миравы. – Вот, началось…Не отпускает его…Что ж ей не спится-то!
– За живот хватается, кровь у ней пошла, – ответила на сей раз Рада.
– В самом деле, плохо ей? – Дива недоверчиво оглядела служанку. Вольна живучая и сильная, с чего вдруг такое…Верно, какие-то козни и притворство…
– Так что нам делать, княгиня? Она хотела князя видеть, но…
– Слышала я! – гаркнула Дива. – Что делать?..Повитуху ей ведите, раз уж на то пошло…
– Так ведь ночь на дворе, – напомнила Мирава, подстрекательским взглядом обозревая Диву. – Может, до утра обождать? Скажем, что все спали…Ничего не ведали. А там дальше…– Мирава предлагала удобный выход. И неспроста. С Вольной возникла заминка: вместо того, чтоб выпить яд и умереть, та, похоже, его лишь пригубила. И теперь планы Арви рушились. В кончине Вольны можно было б легко обвинить Диву, а то, что сейчас произошло, сойдет за недомогание беременной. Но тиун не растерялся, велел доложить княгине о происшествии в надежде, что та бросит Вольну мучиться до утра. А там дальше все слуги наутро подтвердят, что просили о помощи, а княгиня не помогла…
– Я же сказала, приведите ей бабку! Разбудите, если надо! Что я ему скажу, если она…– Дива запнулась.
– Сделаем, как велено, – поджав губы, ответила Мирава. – Я просто подумала, что раз князя не нашли, то…
– Князя не нашли, а княгиня уже спать в такой час могла бы…– поддержала Рада, глядя на Мираву украдкой.
– О, Создатель, дай мне сил! Хватит меня искушать! Приведите ей лекаря, не слышали меня что ли! И быстро!
Глава 8. Утро
За окном забрезжил рассвет. Покрытый туманной дымкой двор был зловеще тих. А Дива так и не спала: сон как рукой сняло после новостей о Вольне. Что за напасть такая? Может, соперница выдумала новое коварство?! Пожалуй, не так плохо, что Рёрик сейчас с Синеусом. Кто бы знал, что и это пойдет на пользу. Пусть лучше там гуляет, чем с Вольной возится и внимает ее лживым речам.
– Княгиня, есть кое-что существенное, – прозвучал голос Миравы в тишине горницы.
Дива вздрогнула. Кажется, она задремала прямо за столом. И вот теперь подняла голову и увидела перед собой Мираву и Раду. Они вновь пришли вместе. А она даже и не слышала, как это произошло.
– У Вольны роды случились…– промямлила Рада, поглядывая искоса на Мираву. – Раньше срока родила.
– Как это? – вот теперь Дива по-настоящему изумилась. Все-таки, не притворялась Вольна. – Что же ей, поистине, дурно было?!
– Поистине. И более она не беременна…– подтвердила Мирава. – И ребенка у ней нет…
– То есть как это? Шутите тут со мной, что ли? – Дива никак не могла осознать услышанного.
– Как же мы с княгиней шутить посмеем? Не выжил ее младенец, мертвым родился. Все так и есть, как изрекаем…
– Только вот лекарь заявляет, что Вольну отравили, – вымолвила Рада, теребя край косицы.
– Но может это и не точно, – Мирава укусила Раду взглядом.
– Как это? Кто ее отравил?! – услышанная новость Диву напугала.
– Мы не знаем, – торопливо ответила Рада.
– Что же дальше делать-то? Князя искать нам? – Мирава поторопилась перевести внимание слушательницы на другое.
– Оставьте его в покое. Потом скажете…– Дива в изумлении приложила ладонь ко лбу. – Что же делать…А если Вольна сейчас меня обвинит в этом?..– испугалась Дива, хватаясь за голову. – Она же во всем меня винить готова.
В этот же миг раздался детский крик из горенки – проснулась маленькая княжна. Мирава была вынуждена пойти к малютке, но напоследок красноречиво оглядела Раду – нельзя допустить, чтобы последняя чистосердечно проболталась о том, как все происходило.
Дверь за Миравой захлопнулась, а Дива так и не могла прийти в себя. Она сидела в оцепенении и смотрела перед собой на огарок свечи, давно потухнувшей.
– Рада, говори, все что знаешь, – Дива оглядела свою помощницу вопросительно. – Ты же возле нее все время. Кто и как ее мог отравить?!
– Ну так, может, на пиру…– предположила Рада и сама обрадовалась своей выдумке. А что, Вольна была на пиршестве, мало ли что она там съела. – А может, это и не отрава вовсе…А проглотила что-то очень скверное и не заметила…
В горнице стало тихо. Дива думала только об одном – как бы там все ни происходило в реальности, виноватой сделают ее.
– Рада, ты должна помочь мне…– Дива вдруг вскочила с места и принялась сновать по горнице в поисках решения. Умила, Синеус, Вольна – все ее враги в сборе. Нельзя допустить, чтоб хоть тень упала на ее доброе имя, которое они попытаются опорочить. – Вот что…Ты с Вольной день и ночь, служишь в ее тереме…– в волнении потирая лоб, рассуждала Дива. – Скоро Нег обязательно спросит у тебя о ней…И ты должна будешь ответствовать ему так…
****
Сегодняшнее утро выдалось прохладным. Окруженное пестрой лесной радугой княжеское дворище дремало после громкого ночного пира. Обычно царящее здесь оживление сменилось затишьем.
Обычно пожилые люди просыпаются рано. Но Умила любила поспать. Ее день начинался намного позже того часа, когда петухи раскрывают клювы и оглашают кукареканьем округу. Впрочем, сегодня княгиня-мать пробудилась непривычно рано для себя. Тому способствовал интерес к новому городу и тяга к познанию. Ей хотелось знать все, что тут делается. С утра ее уже посетили швеи, которые сняли мерки, чтобы сшить ей одежду, которой теперь у нее недоставало. А затем она пригласила к себе тиуна для беседы с глазу на глаз.
– Сей напиток колико терпкий…Но в нем есть что-то приятное, – Умила сделала глоток из большой канопки, над которой поднимался пар.
– Как говорят, кипрей помогает от сотни недугов, – учтиво ответил тиун, которому этот чай не пришелся по вкусу. Арви прибыл на зов Умилы в ее избу, полагая, что беседа окажется не из легких. И не ошибся.
– Арви, скажи мне, разве ты не получил от меня письмо, которое должна была доставить Дива? – Умила взыскательно обозрела своего верного слугу.
– Получил…– нехотя ответствовал Арви, вытянувшись напротив стола, словно проглотив черенок. Умила сидела, а он стоял. Она всегда напоминала окружающим о том, какое место они занимают возле нее.
– Тогда почему же по приезду сюда я нахожу двух этих женщин в здравии? – Умила имела в виду Диву и Вольну. Сейчас она уже затруднялась ответить, кто из них вызывал в ней больше злости. – Может быть, ты считаешь, что мои веления необязательны к выполнению? – Умила шлепнула кружку об стол.
– Считаю обязательными к выполнению, – отверг Арви упрек Умилы. – Однако не так просто подобраться к этим женщинам, как было прежде.
– Вольна тут уже второй год. За это время ты не нашел способа закончить начатое?! – возмутилась Умила.
– Я делал все, что мог. И в моих начинаниях видны успехи. Вольна уже не так любима государем. Ей никогда не сделаться княгиней, – подчеркнул Арви.
– Ну разумеется, ведь у Нега уже есть любимая княгиня! – Умила воткнула острый взгляд в Арви. – Я же написала в письме: дочери Гостомысла тут быть не должно. – Новгород наш. И Дива нам больше не нужна.
– Ну я же не ведал, что положение настолько серьезное, – Арви лишь сегодня утром узнал от Умилы подробности того, как Дива провела год в Дорестадте и почему должна молчать об этом.
