Возмущенный Ле Сень, выскочив из своего кабинета, стрелой пролетел пустынный коридор, лихо скатился с четвертого этажа вниз (проигнорив тихоходный лифт уважаемый следователь, как мальчишка, скакал по лестнице, перепрыгивая по три-четыре ступени) и, как был: в одном форменном кителе, по вечернему морозу пробежался до соседнего приземистого здания, где располагались камеры предварительного заключения задержанных.

Сканеры КПП режимного объекта, распознав в визитере следователя управления наркоконтроля, дали Ле Сеню зеленый свет. И уже через считанные секунды запыхавшийся от быстрого бега полицейский без стука вломился в незапертый кабинет начальника дежурной смены.

— Это че еще за дела, Ра Ной⁈ — с порога наехал на мирно дремлющего в кресле начальника смены Ле Сень. — Ты кем, вообще, тут себя возомнил⁈

— Не понял? — озадаченно уставился на взбешенного следователя Ра Ной. — А ты как здесь-то? Почему не дома до сих пор?

— По кочану, млять! — цапнув первый подвернувшийся под руку стул из рядом стоящих вдоль стены, Ле Сень придвинул его к столу начальника смены, сел на него и устало попросил: — Воды дай, а.

Ра Ной набулькал следователю в свою кружку минералки, початую бутылку с которой достал из нижнего ящика стола.

Одним махом выпив всю предложенную воду, Ле Сень откинулся на спинку стула и потребовал:

— Теперь рассказывай, давай, Ра Ной, че тут у тебя стряслось? И кому ты позволил забрать моих задержанных?

— Где расписка-то? Давай ее сюда, — шепнул я на ухо Ва Гоню, когда, разместив нас на заднем сиденье авто, молодой следак сам сел за руль, завел машину, и мы поехали.

— Забей. Нет ее больше, — так же шепотом уже мне на ухо прошмыгал ушастик.

— Ты куда дел ее, придурок? — возмутился я.

— Сам ты придурок, — обиделся Ва Гонь. — Никуда я ее не дел!

— Так, с фига ли не отдаешь?

— Потому что сжевал ее, пока по коридору шли, и проглотил, — ошарашил неожиданным поступком приятель.

— Тогда пардон за придурка. И ты, наоборот, просто красава, братан, — пихнул я плечом, отвернувшегося к окну ушастика.

— Да пошел ты! — шмыгнул носом Ва Гонь.

— Че серьезно? После всего, что мы пережили вдвоем за этот сумасшедший день, ты решил обидеться на беспонтового придурка?

— Ну а че ты сразу… не разобравшись даже, — прошмыгал развернувшийся обратно ко мне ушастик.

— Звиняй, братка. По башке за день настучали изрядно. Туплю-с, — хмыкнул я, протягивая забинтованную руку дрищу, доказавшему сегодня право называться настоящим другом.

— Ладно, проехали, — шмыгнул носом ушастик, пожимая мою ладонь.

— Эй, парни, о чем вы там шепчетесь? — не отрываясь от дороги, поинтересовался следак, и выразительно зыркнул на нас в салонное зеркало.

— Да так, о разных пустяках, — откликнулся я за нас обоих.

— Ну-ну, — хмыкнул водила, и включил громко музыку.

Дальше перешептываться под китайскую ураганную попсу стало решительно невозможно, и мы с Ва Гонем молча уставились каждый в свое окно.

— Ву Хо, сестренка!..

— Ва Гонь, братик!.. — бросившиеся навстречу друг другу близнецы обнялись так крепко, будто срослись на мгновенье телами.

Впрочем, наблюдать эту эмоциональную (на зависть всем киношникам) сцену воссоединения кровных родственников в пустынном отделе постельного белья довелось лишь одному зрителю.

— Брат, почему у тебя насморк? О боже, да ты весь в синяках и шишках! Тебя били, да? — едва оторвавшись от Ва Гоня, тут же засыпала его вопросами Ву Хо. — Ой, это что кровь? — ухватилась она за показавшийся из-под пуховика кончик окровавленного ворота толстовки. — О боже, как много крови!.. А это что там у тебя на шее? Порез⁈

— Кхм, девушка… — попытался оторвать Ву Хо от брата и переключить ее внимание на себя Лы Ван. — Как видит… видишь, я свою часть сделки выполнил.

— Так, стоп, — развернулась к полицейскому Ву Хо. — Ты ж обещал привести двух ребят, а я вижу здесь только своего брата. Где Бин Сань?

— С ним все в порядке, сестра. Он спит, — опередив Лы Вана, прошмыгал носом Ва Гонь.

— Как это спит? Где?

— В моей машине, — улыбнулся Лы Ван и обстоятельно объяснился, начав издалека: — Парень повздорил в камере с другими арестантами, и те его сильно поколотили. От побоев он здорово ослаб, и по дороге сюда уснул в салоне авто, несмотря даже на громкую музыку. Мы с Ва Гонем не стали его будить, и отправились на встречу с тобой вдвоем.

— Вы чего, что ли знакомы? — шмыгнул носом Ва Гонь.

— Это длинная история. Потом, — отмахнулась от брата Ву Хо и, строго глянув в глаза полицейского, уточнила: — Значит, в машине твоей Бин Саня оставили, говоришь?

— Да брось, — хмыкнул Лы Ван. — Неужели ты подумала, что я оставил твоего друга заложником?

— А че нет? — фыркнула Ву Хо. — Как дополнительный рычаг давления на меня. Чтоб я с темы не соскочила в последний момент, и точно отдала тебе обещанный пакет с травой.

— Какой еще, нахрен, пакет с травой? — еще больше удивился Ва Гонь.

— Тот самый пакет, — улыбнулась ему сестра. — Представляешь, я таки нашла нашу потеряшку.

— ЧЕГО?

— Это тоже длинная история. Потом, — вновь отмахнулась от брата Ву Хо.

— Вообще-то, я помочь хотел. И до дома вас на машине своей довести. Потому и не стал раньше времени товарища вашего тревожить, — возразил на претензию девушки Лы Ван.

— Это еще зачем? — фыркнула Ву Хо. — Не-не, мы так не договаривались!.. Мы и сами замечательно на такси сможем до дома добраться.

— Я как лучше хотел, — развел руками полицейский. — Ну сами — так сами…

— Ву Хо, давай, может, все-таки с ним доедем, — неожиданно вступился за Лы Вана Ва Гонь. — Бин Саню там, в камере, на самом деле крепко бока намяли. Он сейчас двигается с трудом. И мы с тобой намучаемся, доказывая таксистам, что наш друг не пьяный.

— Ладно, пошли, глянем сперва на этого героя. И в тайник мой заглянем по дороге, откуда ты, Лы Ван, заберешь, как договаривались, свою злосчастную траву. Потому что я тоже держу свое слово, — поманив брата с полицейским, девушка первой решительно зашагала из пустынного отдела постельного белья в сторону оживленного людского потока.

— Бин Сань, друг, просыпайся, к дому уже подъезжаем, — голос Ва Гоня, вкупе с настойчивым толчками в левое плечо вывели меня из навеянного усталостью оцепенения.

— Я не сплю, — буркнул в ответ неожиданно сиплым (будто и впрямь со сна) голосом.

— Вот и славно, — шмыгнул носом ушастик.

— Однако, здоров ты храпеть, — подколола развернувшаяся с переднего сиденья к нам лицом Ву Хо.

Стоп! А эта-то рядом с водилой откуда взялась? Нас же только трое в машине было. И музыка больше не играет. Но вот, хоть убейте, не помню: когда ее выключили. Выходит, меня и впрямь срубило под громыхающую из колонок попсу…

Проснулся, наконец, — вынес окончательный вердикт оживившийся в голове Каспер. — Ой, тут столько всего интересного наговорили, пока ты дрых…

Однако крепко бандосы меня там в камере отметелили, давненько я вот так бесконтрольно из реальности не выпадал.

…Представляешь, — продолжал меж тем оперативно делиться инфой призрак, — пакет с дурман-травой, что в форточку улетел, оказывается, Ву Хо нашла, но не стала сразу нам об этом говорить, чтобы проучить…

У меня аж дар речи пропал от такой новости.

Не дождавшись от меня ответа, девушка отвернулась и снова стала смотреть, как вырулившая из проулка машина плавно подъезжает к нашему подъезду.

Как только машина остановилась, дверь подъезда приоткрылась, выпуская на волю одинокую фигуру в мешковатом пуховике с поднятым капюшоном. Но как только человек шагнул из тени подъездного козырька под яркий свет уличных фонарей, я мгновенно его опознал по самоуверенной ухмылке на роже и высовывающимся из-под пуховика форменным брюкам.