— Лаврентьев? Алексей? — послышался слабый голос из дальнего угла отсека.

Люди постарались расступиться, чтобы пропустить кого-то, и я увидел того, кому точно смогу доверять. Доктора Романенко.

— Олег Станиславович! — я повернулся к Ветрову и тихонько кивнул. — Выходите, не бойтесь. Вам ничего не угрожает.

— Боже, Алексей, как же вы вовремя! — доктор хромая поплелся мимо своих сокамерников. — Еще бы чуть-чуть и нас бы казнили. По крайней мере так говорили наши охранни… ки.

Взгляд Олега Станиславовича задержался на двух трупах на полу.

— Туда им и дорога… Но было бы лучше убрать их отсюда.

— Уберем. Обязательно уберем. Как только разберемся что происходит. — пообещал ему Ветров. — Вы нам расскажите?

— А этих людей вы не хотите выпустить?

— Поймите нас правильно Олег Станиславович, — терпеливо объяснял Долохов. — Мы сегодня прибыли на станцию после долгого отсутствия и ни хрена не понимаем, что здесь происходит. Нас уже дважды хотели убить, поэтому мы пока не можем никому доверять. Как только разберемся во всей ситуации, так сразу всех выпустим.

— Вы можете выпустить их в этот коридор. — возразил он. — Здесь они хотя бы смогут на пол сесть. Запрете двери этого коридора и все. Он все арвно тупиковый, и люди никуда не смогут отсюда уйти. А мы выйдем туда.

Олег Станиславович поплелся в коридор, где лежали трупы охранников.

Долохов коротко кинул и ребята пошли проверять остальные отсеки. Еще один отсек оказался битком набитый людьми. Остальные же оказались пустыми.

Мы разрешили людям выйти в коридор и расположиться там.

— Потерпите немного. Как только мы со всем разберемся, так сразу же выпустим вас!

Когда все наши люди вышли из тупикового коридора и дверь в него была заперта, Долохов сразу же начал расспрашивать доктора.

— Олег Станиславович, пожалуйста, кратко обрисуйте ситуацию на станции.

Романенко коротко кивнул и на секунду задумался.

— На станции началась эпидемия. По всей видимости сюда с Земли завезли каких-то животных-переносчиков. Они передали инфекцию людям. Инфекцией оказался мутировавший вирус бешенства. Заразившихся было много. Но большую часть спасли тем, что повторно заморозили. До поиска лечения. В числе заболевших и, соответственно, замороженных оказалось практически все руководство станцией. Полагаю, это произошло не без помощи Багровича. Далее он взял бразды правления в свои руки и решил установить здесь свои правила. — Романенко на время замолчал. — Не поймите меня неправильно, я бы никогда не пошел против законной власти, но тут совсем другое дело! У этой, как бы это помягче сказать, мрази, совсем снесло крышу. Он сократил норму ежедневного рациона более чем вполовину! Он полностью убрал натуральные продукты из рациона простых людей и даже детей. Эти продукты получали лишь он сам и его подручные. Он устроил смотр женщин для своего гарема. Но все было добровольно, поэтому было еще терпимо. Но то, что он начал творить дальше…

Романенко замолчал и почему-то начал осматриваться вокруг.

— Я надеюсь вы не будете против? — он тяжело уселся на пол и облокотился спиной на стену. — О-о-ох, мы несколько часов провели в этом тесном помещении, без возможности присесть. К сожалению, мои колени уже не настолько молоды, чтобы выдержать такие испытания. В какой-то момент, уж не знаю в какой именно, Багрович связался с так называемым Пророком.

— С кем?

— С Пророком. С человеком с явными проблемами с психикой. Как оказалось, этот Пророк собрал вокруг себя довольно много людей. Они проповедовали истребление человечества. Якобы Бог этого хочет, а мы противимся ему. В общем гремучая смесь Багровича с Пророком сделала жизнь на станции невыносимой. Начался "отсев" полезных и бесполезных людей. Полезные получали гражданство станции, что уж хотели делать с бесполезными мы, к счастью, узнать не успели. Многим людям отказали в медобслуживании, ссылаясь на то, что это не перспективные пациенты и тратить на них медикаменты бесполезное дело. Кстати, ваш сын, Алексей, тоже лишился медобслуживания!

— Что? Марк? Он же…

— Да-да, мы пытались объяснить, что многие пациенты, без медицинской помощи просто погибнут, но… За расточительство медикаментов назначили строгое наказание. Не беспокойтесь, Алексей, с вашим сыном все в порядке. Мы, как могли поддерживали всех, кто лишился медобсуживания. А потом стали пропадать люди…

Последнюю фразу Романенко произнес, глядя мне в глаза.

— То есть как пропадать? Куда? — не выдержал Долохов.

— Понимаете, некоторые люди, в основном дети, немного изменились… — издалека начал Олег Станиславович, не отрывая от меня взгляда. — Получили некоторые способности. Эти люди и их способности очень заинтересовали Багровича. Его люди даже придумали способ обнаружения таких людей. Всех людей на станции заставили пройти обследование. А потом некоторые из них стали пропадать. И большинство из них дети!

Боже, только не это! Ведь если у меня и у Ксюши есть эти способности, значит и у Марка с Софией могут быть. Значит они все в опасности.

— Ваши, Алексей, дети — Марк и София — к счастью, оказались без этих особенностей. Так что не переживайте. Но очень много детей пропало. Мы не могли больше сидеть на месте и я начал постепенно собирать людей. Мне было проще всего, ведь я врач и постоянно хожу к пациентам в жилые отсеки. Никто ничего не заподозрил.

— Тогда как вы здесь оказались?

— В назначенный час мы начали наше восстание. Но мы были вооружены скальпелями, столовыми ножами, да ножками от стульев. А у наших врагов было полноценное оружие! Мы хотели сделать все гуманно и по возможности никого не убивать, поэтому выбрали этот коридор, чтобы обезвредить охранников и забрать их оружие. Но нас предал один из наших людей. Большинство погибло. Нас же, избили и засунули сюда. Ожидать приговора.

— Все, кто находились с вами в отсеке, были с вами? Ручаетесь за них?

— Да, конечно!

— В другом отсеке тоже ваши люди?

— Да, судя по тому в каких условиях нас держали, жить нам оставались считанные часы. Если бы не вы…

— Не понимаю, почему вас сразу не перебили?

— Они хотели узнать где мы спрятали одаренных детей, но у Багровича возникли какие-то срочные дела. Настолько срочные, что он сорвался с места, прихватив с собой добрую половину своих людей. Полагаю этим делом были вы! Именно ваше возвращение дало нам шанс. Если хотите навести порядок на станции, то вам стоит начать с Багровича. Без него…

— Багровича больше нет. — глухо прошептал Ветров.

— Как это нет? — удивился Романенко.

— Я убил его. — холодно ответил Константин. — И очень жалею, что не сделал этого раньше! Ведь была возможность…

— Что ж, не буду лгать, что сожалею о его смерти. Боюсь, что он был неизлечимо болен и только так мы могли защитить оставшихся людей. — Романенко задумался. — Полагаю и охраны его тоже нет?

— Кто-то убит. Кто-то связан и ждет своей участи.

Олег Станиславович коротко кивнул.

— Понимаете, я чувствую здесь и за собой вину. В погоне за здоровьем физическим, мы упустили здоровье психическое. А ведь все мы пережили такое… — Романенко уставился на ладонь своей единственной уцелевшей руки, потом перевел взгляд на бионический протез. — Мы оставили этих людей на произвол судьбы. Никто не озаботился о их психическом здоровье, никто не предложил помощь. Наши руки в крови эти людей.

— У вас еще есть шанс это исправить! — Долохов участливо положил руку на плечо доктора. — Никто не был к такому готов! И вы тоже!

— Если бы мы вовремя заметили безумие Багровича… Или этого Пророка! Кто знает сколько еще на станции людей со сломанной психикой?

— Вы всего лишь человек! А человек совершает ошибки. Это неизбежно! Но мы должны учиться на своих ошибках! Я верю, что как только на станции будет наведен порядок, вы сделаете все, чтобы это больше не повторилось!

— А вы на удивление очень рассудительный молодой человек! — грустно улыбнулся Романенко. — Действительно, что толку сожалеть о прошлом. Нужно строить будущее! С чего начнем?