Уле благодарно кивнул и повел нас узким боковым коридором.

Освещение здесь почти отсутствовало, поэтому все шли, придерживаясь за стену. Я тоже. Чтобы не привлекать внимание.

В конце коридора нас ждала обычная неприметная дверь, за которой скрывалось небольшое помещение с единственным транспортом средством — маленьким гусеничным вездеходом.

Уле шустро начал производить с ним какие-то действия, но транспорт не оживал.

— Ва и хельвэте?* — зло пробормотал он и обернулся к нам. — Попробуем по-русски?

— По-русски? Это как? — удивился я.

— А ты точно русский? — с хитрецой спросил он, выбирая самый крупный гаечный ключ.

— Точно.

— Эх, и чему вас только учат? Смотри и учись! Русский метод! — и Уле со всей дури начал лупить ключом по тягачу.

— Стой! Стой! — заорал Игнат, вырывая ключ из рук старика. — Ты чего творишь?

— Так русский же метод! — удивился тот. — Безотказный.

— Кто только тебя этому научил? — покачал головой Артур.

— В фильмах видел.

— В фильмах? — удивился я. — Это какие такие фильмы выставляют нас полными идиотами?

Уле лишь обиженно пожал плечами.

Тем временем Игнат уже с головой залез под капот тягача и что-то там ворчал, перебирая провода. Через несколько минут он махнул рукой и крикнул:

— Попробуй еще раз завести!

Старик оживился и, запрыгнув в машину, ловко завел ее.

— Вот, это русский метод! — удовлетворенно сказал Игнат. — А не эта ваша ерунда с размахиванием ключа.

— Нас уже наверняка заждались. Давайте уже поторопимся! — вмешался Артур. — Переживают ведь наверняка.

Звук выстрелов мы услышали, как только приоткрылись ворота гаража.

— Что там? Что? — засуетился старик.

— Да откуда ж мы знаем? Почему ворота так медленно открываются?!

— Нормально они открываются!

Выстрелы между тем затихли. И их отсутствие пугало нас еще сильнее. Опасность ушла? Или наши ребята уже… Нет- нет. Об этом даже думать нельзя!

Я тряхнул головой, чтобы согнать оцепенение и первым двинулся к выходу, знаком показав всем остальным ждать.

Подкрался к проему ворот, быстро выглянул и чуть не пустил в дело автомат.

— Вы чего, здесь до утра отсиживаться будете? — спросил выскочивший из темноты Долохов. — Проблемы какие-то?

— Нет, проблем нет. — выдохнул я.

— Тогда пошустрее, а? — поторопил он нас.

— А вы чего стреляли?

— Да, небольшую стайку птичек отогнали. — отмахнулся Елисей.

— Каких птичек? — как-то странно спросил Уле.

— Ну, птичек. Они у входа на льду сидели. С десяток особей. Чтобы не мешали, мы их отогнали.

— Убили кого-то?

— Мы? Ну пару штук скосило очередью…

— Ох ё-ё! — схватился за голову старик. — Нам нужно как можно скорее уносить отсюда ноги! Скоро их здесь будет тысячи! Очень злопамятные твари. Зря вы их обидели!

С этими словами Уле шустро вывел тягач на улицу и начал суетиться со сцепкой нашего каравана. Когда "паровозик" из контейнеров был готов, старик подошел к Долохову и, зябко ежась на морозном ветру, сказал:

— Вы бы забирайтесь сверху на контейнеры. Так быстрее будет, да и обзор у вас будет лучше. Издалека врага заметите!

— Отличная идея! — кивнул Елисей. — Эй, все слышали? Залезайте на контейнеры!

— Только держитесь крепче! — добавил Уле. — Прокачу с ветерком.

Но уехать мы не успели. С другой стороны острова послышался неясный шум, который с каждой минутой все нарастал. Уле, ни слова не говоря, запрыгнул в тягач и завел мотор. Он дал нам всего несколько секунд, чтобы мы смогли забраться на крышу контейнеров, а потом утопил педаль газа в пол.

Стоило огромного труда просто не свалиться с нашего импровизированного транспорта. Что-то рассматривать вокруг не представлялось возможным. Это я не говорю о том, чтобы целиться и стрелять!

Поэтому, когда на нас обрушился град из пикирующих, довольно крупных птиц, мы оказались беспомощны. Удар при этом был довольно ощутимым, но не смертельным и, если бы не количество этих птичек, то мы бы просто отмахнулись от них. Но их были тысячи!

Кто-то пытался отстреливаться, но при таком количестве атакующих это было совершенно непродуктивно, да и стая пернатых от этого зверела сильнее, поэтому большинство просто лежали под крышей, прикрывая голову руками.

Уле вел колонну практически напрямую к океану, обруливая только лишь крупные скалы, но все равно поездка казалась бесконечной.

— Гребаные птицы! Когда же они отстанут? — взревел Долохов.

— Я бы на это не надеялся! — ответил ему я. — Похоже они за нас серьезно взялись!

— Тогда остается только спрятаться в подлодке и надеяться, что они отстанут.

До береговой линии добрались довольно быстро. Нас уже ждали. Подлодка в крейсерском положении патрулировала берег и, увидев нас, отправили маленькую надувную лодку с тросами навстречу.

Уле въехал в воду и начал двигаться вдоль берега, пока все контейнеры не вошли в воду. Затем он забрался на крышу тягача и стал откреплять от него тросы контейнеров. Тросы он перекинул людям в лодке, запрыгнул к ним сам и они поспешили отплыть от нас подальше. Птицы всё бесновались, не давая нам возможности даже приподнять голову.

О том, что тросы закреплены, мы узнали лишь тогда, когда наш караван снова тронулся. Подлодка тянула нас к середине фьорда и мы надеялись, что птицы отстанут. Но они не отставали, упрямо следуя за контейнерами и пытаясь нас добить.

— Почему они не помогут нам перебраться на лодку? — спросил я у Долохова.

— Не знаю. Может надеется оторваться от этих бешеных птиц.

— Да твою ж! Не отстанут они! — заорал я, что есть силы, прикрывая своим телом Артема, которому только что прилетело живым снарядом по голове. — У нас уже раненых больше, чем целых!

— Да знаю я! — рыкнул он в ответ, уворачиваясь от особо настойчивой птички. — Я связывался с ними по рации. Говорят — ждите, держитесь!

— Чего ждать то?

— Рассвет! — промычал Игнат. — Смотрите, рассвет!

И действительно, черное ночное небо становилось чернильно-синим, воздух словно окрасили красками, а где-то далеко, на востоке, на самом горизонте просыпалась серо-сиреневая туча. Солнца еще не было видно, но это лишь вопрос времени. Скоро тускло-желтый шарик выкатится из-за горизонта. Вот почему команда подлодки на все порах спешила покинуть фьорд. Ведь с приходом солнца со дна поднимутся десятки тысяч гидр, чтобы поохотиться и успеть своими щупальцами поглотить как можно больше скудного солнечного света.

Я обеспокоенно посмотрел на берег. Выход из фьорда был уже совсем близок, но наш караван двигался очень медленно. Мы не успеем.

Мне очень хотелось, как в детских сказках, что я читал Монике и Марку, попросить солнце задержаться. Хоть на пару минут, хоть на несколько мгновений. Но мы не в сказке. Скорее в чудовищном кошмаре, конца которому нет.

Тем временем, рассвет вошел в силу и со дна начали подниматься и распускаться, словно гигантские лилии, щупальца гидр.

Птицы как-то резко приостановили свои нападки и зависли в воздухе, наблюдая за морскими охотниками.

Неожиданно, одна из птиц спикировала и выхватила из воды небольшую, размером с ребенка, гидру и попыталась взлететь с ней повыше, но у нее это не вышло! Сразу с нескольких сторон выстрелили стрекательные нити и охотница мгновенно превратилась в добычу. Птица громко кричала и хлопала крыльями в безнадежной попытке освободиться. Конечно, ей это не удалось и через несколько мгновений она угодила в рот гидры, окруженный семью розоватыми лепестками щупалец.

Эта сцена словно стала спусковым механизмом и вокруг начался хаос. Птицы нападали на гидр, гидры нападали на птиц. Битва шла с переменным успехом. Уже с десяток крыльев беспомощно хлопали по воде подтягиваемые прочными стрекательными нитями к вечно голодном ртам.

Птицы же выбрали другу тактику — небольшими группами они подлетали к одной из гидр, выхватывали ее из воды и тут же в воздухе разрывали ее на части.