Посвящение в подводники! Почему бы и нет?

Но, прежде чем я успел открыть рот, чтобы вызваться первым, Долохов выступил вперед и сказал:

— Что ж, если никто не возражает, я буду первым! Не могу упустить такую возможность! Ведь на Луне нет морей и мы станем единственными крещеными моряками!

Размашистым шагом подошел к фляге с водой, зачерпнул полный плафон и начал пить. После первых глотков глаза Долохова выпучились, из них полились слезы, он поперхнулся, но продолжил пить, не отрываясь от плафона. Вода из плафона потекла по подбородку Елисея, но моряки не дали ей пролиться на пол. Тут же был подставлен столовый поднос, в который и собиралась пролитая вода. Когда Елисей допил воду, ему дали плитку шоколадки, в которую он сразу же вгрызся, а собранную на подносе воду опрокинули ему за шиворот.

— Ну? Кто следующий? — хохотал Влад.

Пример командира вдохновил всех и к фляге с морской водой потянулась очередь. Все происходило ровно по тому же сценарию, что и с Долоховым. Ребята пили воду из плафона, пролитые капли собирались в поднос и выливались за шиворот. Кто откровенно мухлевал в конце не получал шоколадку.

Наконец дошла и до меня очередь. Я зачерпнул плафоном воду из уже порядком опустевшей фляги и большими глотками начал пить. Вода была ледяная. Настолько, что сводило зубы. И горько-горько соленая.

С трудом допив свою порцию, получив столь заветную сейчас плитку сладкого шоколада и порцию пролитой воды за шиворот я отошел в сторону, ожидая следующего испытания.

— Морская вода горькая и соленая, как слезы ваших матерей и жен! — строго сказал командир. — Вода не прощает ошибок! Никогда не прощала, а сейчас тем более! Берегите корабль, себя и товарищей!

— И второе, заключительное испытание! — улыбался Влад, поднимая кувалду. — Вы должны поцеловать нашу детку!

"Детку" тросиком подвязали к потолку и хорошенько раскачали.

Вот те на! И как же к ней подобраться?

— Ну, что? Струсили что ли? — спросил командир. — Ну так море не любит трусов!

— Кто здесь трус? — выпятил грудь один из военных. — Да я её…. У-у-у-у…

Зря он так поторопился! Оглядываясь на товарищей, вояка не рассчитал расстояние и кувалда со всего маха заехала ему по зубам. Из разбитой губы тут же струйкой потекла кровь.

— Поцеловал, так поцеловал!!! — шутили моряки. — Хорошо хоть зубы целы остались! Но испытание тебе засчитывается!

После неудачного опыта товарища, остальные не очень-то торопились повторить его подвиг.

Я смотрел на качающийся инструмент и пытался придумать, как можно пройти испытание без крови.

— Ну что же вы? Кто следующий?

Я вышел вперед.

— Ого! Алексей, после того что ты для нас сделал, мы готовы принять тебя в подводники и с одним испытанием!

— Да нет, спасибо! — отмахнулся я. — Пожалуй я на общих правах получу это звание!

Я подошёл к кувалде на безопасное расстояние, дождался момента, когда она будет на излете от меня, сделал шаг в ее сторону и быстро чмокнул железяку.

Подводники поддержали улюлюканьем и аплодисментами.

— Молодец, Алексей! Сразу видно — инженер!

Все остальные, вторя моему опыту, быстро прошли испытание. Дальше нам выдали странные значки с изображением рыбы. Впоследствии Влад объяснил, что это вымершая много лет назад вобла. Далее каждый моряк дал свои напутствия. На этом церемония посвящения была закончена.

— Ну что, в нашем полку прибыло! — сказал командир. — Добро пожаловать! Теперь вы полноценные члены экипажа Левиафана! Желаю вам столько же всплытий, сколько и погружений! К тому же, вы помимо звания подводника, сегодня получаете еще и звание "синий нос", за погружение в арктических водах! А сейчас все марш на свои посты! Дежурной команде "пузырь в нос"**! Начинаем всплытие! Десантной группе "товьсь"!

— Есть занять пост!

— Есть " пузырь в нос"!

— Есть "товьсь"!

И все разошлись выполнять приказ командира. В том числе и ворчащий док, который пошел зашивать губу торопыге.

Всплытие прошло без происшествий. Специально выжидали пока солнце спрячется за горизонтом, чтобы греющиеся на поверхности гидры ушли на ночь на дно.

Естественно, у острова нет ни сходней, ни пирсов для приема кораблей, поэтому пришлось погрузиться на надувные лодки и до берега добираться на них.

На Шпицбергене еще холоднее, чем в Североморске. Может сказывается то, что он севернее, может то, что уже стемнело, а может просто я еще не совсем восстановился.

Спустившись на твердую, как камень, землю, зябко ёжусь, несмотря на теплую термоодежду. Это замечает док.

— Алексей, ты как?

— Все в порядке.

— Всё-таки нужно было тебе остаться на подлодке!

— Теперь уже все равно. Назад не вернешься.

— Ты прав. — соглашается док.

— Что теперь? — подошел Долохов. — Куда пойдем?

Я потоптался по скрипучему рыжему снегу, прикинул куда идти и ответил ему:

— Елисей, я считаю идти по незнакомой местности ночью глупо и опасно. Предлагаю разбить лагерь, выставить часовых и подождать до утра. А там пройдем пяток километров по берегу и свернем к скалам.

— Ты же говорил нам здесь ничего не грозит? — удивился док.

— Я такого не говорил. Я лишь сказал, что мы навряд ли встретим здесь чудовищ, запрограммированных на убийство человека. А вот опасностей здесь может быть очень и очень много. К тому же среди животных испокон веков были хищники, которые могут почувствовать в нас вкусную и легкую добычу.

Док невесело хмыкнул, перехватил поудобнее свой автомат и отошел к группе, разгружающей лодки.

— Как думаешь, не зря мы сюда притащились? — ни с того, ни с сего спросил Долохов.

— Тоже такое чувство, да? — невесело усмехнулся я. — У меня оно не проходит с тех самых пор, как мы сошли с шаттла. Но ведь у нас нет выбора, правда? Только вперед. Так что нет смысла мучить себя такими вопросами.

Елисей кивнул.

— Нужно найти место для лагеря. На таком ветру мы очень скоро начнем замерзать.

— Вон, видишь огромный валун? — указал я на обледенелый булыжник, который больше походил на скалу. — За ним, думаю, можно укрыться от ветра.

— Ну и глаза у тебя! — покрутил головой командир. — Я никому не говорил об этом. И осталтным, кто знает, сказал держать язык за зубами. Да и ты не распространяйся об этом!

— Спасибо! Мне действительно не нужна такая известность! — кивнул я. — Ну что? Выдвигаемся?

— Выдвигаемся…

Закинув тяжелые вещмешки на спину, взяв на изготовку автоматы мы отправились к здоровому валуну, что приметил я.

Под ногами скрипел снег и хрустели льдинки. И, как мы ни старались, идти тихо не получалось.

Чем ближе мы подходили к валуну, тем меньше мне нравилась моя идея.

Похоже, что не только мне. Вся группа была в напряжении и настороже и ни для кого не стало сюрпризом, когда ледяной валун вдруг начал шевелиться. Ледяная корка лопнула и частично осыпалась, представив нам морду неизвестного существа. Группа замерла в надежде, что проснувшееся чудовище не заинтересуется нами. Монстр принюхался и обнажил острые как кинжалы клыки. Бежать. Снова бежать! В этом новом мире такое слабое существо, как человек может выжить только с помощью бега. Чудовище не дало нам большой форы и практически сразу, с громким ревом, припустило за нами.

Густая, белая шерсть, покрывая все его тело, кроме лап, опускалась почти до земли, собирая на своих концах снег и сосульки, отчего казалось, что за нами гонится не живое существо, а ледяное чудовище.

Чудище уже нагоняло нас. Почуяв близость добычи, тварь ускорилась. Раскрыв свою огромную пасть, она издала душераздирающий рык.

— Вы должны уходить! Мы её задержим! — крикнул Игорь.

— Ты с ума сошёл? Как ты задержишь такую махину? Да она вас в секунду раскидает! К тому же там, дальше, могут быть твари и пострашнее! Как мы без вас справимся?

— И что ты предлагаешь?

— Двигай задницей! Цель уже близко! Вход в бункер должен быть где то рядом!