— Ну, как ощущения? — поинтересовалась она после смены повязки.

— Как у головы профессора Доуэля — убил бы всех эскулапов, да рук нет, — ответил Андрей.

— Вечно вы, парни, всем-то недовольны, — фыркнула девушка и, взяв шприц, злорадно улыбнулась. — Голова профессора Доуэля, говоришь? Это его счастье, что у него туловища не было, а у тебя оно есть и сейчас ты сполна получишь своё, — заявила она и с размаху всадила ему иглу в бедро.

— Больно!

— Не ори! Игла толстая, так и должно быть. Кстати, хочу предупредить, бросишь Жанку, и я такое тебе устрою, что мало не покажется.

— Она тебе так дорога? — полюбопытствовал Андрей.

— Да! И что? — вздёрнула девушка подбородок. — Друг другу рознь. Amicus certus in re incerta cernitur.

— Чего?

— Того, неуч! Верный друг познаётся в несчастье. Так это про нас с Жанкой. Понял?

— Понял! Ксюха, не злись, — сказал он примирительно. — Не скажу, что я без ума от дока, но к бывшей я точно не вернусь.

— Тогда ладно, — смягчилась девушка и накрыла его одеялом. — А теперь спи! Раз Жанка велела, значит, так надо.

***

Сон не принёс отдыха. Был ли тому причиной новый чип или нечто иное, но Андрея снова выбросило в будущее. Во всяком случае, кабина штурмового вертолёта, в котором он оказался, имела незнакомое, но явно модернизированное оснащение. «Надо же! Похоже, КА-58 запустили в серию, а может, это модель будет и покруче», — подумал он при виде массы светящихся панелей и покосился на пилота. «Лет сорок. Это хорошо, значит, мужик опытный. Ещё бы знать, куда мы летим и зачем», — подумал он и перевёл взгляд на карту. Они летели над территорией Европы, а именно над Молдавией.

— Справа рой БПЛА. Андрей! Да чтоб тебя! — лётчик ткнул в кнопку на панели и экран расцветился дружными взрывами.

Андрей поспешно прикрыл глаза. Лётчик снова позвал его, а затем, выругавшись, тряхнул за плечо.

— Извини, — пробормотал он, делая вид, что только что проснулся.

В ответ лётчик смерил его таким взглядом, что ему стало не по себе. Спать на боевом задании было не просто разгильдяйством, это было подсудное дело.

Что-то нужно было делать, причём срочно. Увы! При всём желании он не знал, как обращаться с оружием на борту вертолёта.

Оставалось лишь одно.

«Я знаю, ты меня слышишь! Сделай что-нибудь, пока нас не угробили, — обратился Андрей к невидимому куратору. «Подожди, не паникуй!» — сердито отозвался тот, и он облегчённо выдохнул.

— Что с тобой? — спросил лётчик.

Не успел Андрей придумать ответ, как услышал свой голос.

— Вторые сутки на ногах. Устал до отключки мозгов, — сказал альтер-эго и торжествующе воскликнул: — Ах ты, сука! Попался!

Без его участия пальцы забегали по панели, и земля внизу взорвалась громадным огненным цветком с разлетающимися искрами-пчёлами отдельных снарядов.

— Макс! — рявкнул его же голос и вертолёт, уходя от ракетного роя, рванулся резко вверх, а затем крутанул мёртвую петлю.

— ТГС![2] Не прорвёмся! — выкрикнул лётчик.

— Прорвёмся, — спокойно ответил его голос.

«Уверен?» — и Андрей с надеждой посмотрел на руки своего альтер-эго, чьи пальцы продолжали колдовать над панелью вертолёта.

— Есть! Перенаправил! Девочки, домой! Полетали и хватит.

Андрей проводил взглядом ракетный рой, устремившийся к земле.

— Класс! — лётчик поднял большой палец. — Послать черешню по обратному адресу это круто!

— А то! — самодовольно отозвался альтер-эго. — Это им за всё хорошее в СВО. Распетушились, понимаешь! Да только Америка далеко, а мы рядом. И вообще, нужно быть невеликого ума, чтобы портить отношения с тем, от кого зависишь. Вот Батька это чётко понимал.

— Опять будут жаловаться в ООН, — заметил лётчик.

— Пусть жалуются, — презрительно отозвался альтер-эго. — Нам от этого ни жарко ни холодно, в отличие от господ европейцев.

Лётчик сверкнул довольной улыбкой.

— Слава богу, хоть своя промышленность попёрла в гору. Глядишь, однажды китайцев пошлём лесом. Вот только, думаю, штатовцы всё же обидятся и опять начнут орать, что мы прибили совершенно безобидную военную базу.

— Пусть разоряются. Будь моя воля, я бы расстрелял все натовские базы, особенно вблизи наших границ. Исключительно в профилактических целях. Может, однажды так и сделаем.

«Чёрт! Да что же здесь происходит? И вообще, что-то я не замечал за собой особых талантов к технике», — озадачился Андрей и подумал, что ему снова нечего сказать Лапочкину, когда тот спросит в какое именно время он угодил. И тут его взгляд упал на прибор; его заинтересовал не он сам, а пришпиленный к нему шильдик. На тонкой пластинке стоял никогда не виденный значок, непонятная буквенная аббревиатура и под традиционными штампами приёмки стояла дата: 17. 07. 2033. «Ясно. Как минимум прошло десять лет. Ну что сказать? — через боковой иллюминатор он посмотрел на землю. — Пока никаких глобальных потрясений нет. Молдова точно цела, судя по ночной иллюминации».

Наконец Андрей сообразил, что он в форме и сподобился посмотреть на свои погоны. «Однако ж! А Макс не из трусливых. Не каждый на его месте решился бы так смотреть на генерал-лейтенанта, — он почувствовал себя неуютно. — Чёрт знает что! Я и коллективная ответственность? Нет, лажа всё это! Высокое звание — это политика, а она точно не из моей оперы». Лётчик подался вперёд, что-то разглядывая на экране, и взгляд Андрея упал на куртку, висящую на спинке его кресла. «Охренеть! В качестве извозчика у меня целый полковник!»

— Знобит? — покосился на него лётчик. — Посмотри в моём рюкзаке. В правом кармане есть фляжка, там чуток армянского коньяка.

— Спасибо, но что-то не хочется, — отказался Андрей и ощутил насторожённость его «я» из будущего.

«Всё же появился», — услышал он мысленный голос альтер-эго.

«А ты, что, не ждал?» — спросил Андрей.

«Что уж теперь об этом. Ясно одно, судьбу не изменить», — безрадостно отозвался альтер-эго.

«Ничего не хочешь рассказать об апокалипсисе?»

«Всему своё время. Да и что ты можешь, рядовой наёмник без связей и влияния?»

— В штаб или на полигон? — прервал лётчик их внутренний диалог.

— Сначала в штаб, затем на полигон, — ответил альтер-эго и добавил: — Макс, не давай мне спать, а то всякая чертовщина уже мерещится.

Вертолёт развернулся и они, судя по направлению, полетели к дому, точней на военную базу, где дислоцировался штаб Северо-Западного округа.

_________________________

[1]Vivere est vincere — «Жить, значит побеждать», в переводе с латинского.

[2] ТГС — ракеты с тепловой головкой самонаведения.

ГЛАВА 5. Кадры решают если не всё, то очень многое

Что было дальше, Андрей не помнил. В какой-то момент его выкинуло в нормальный сон, и проснулся он только к обеду.

Еда показалась ему абсолютно безвкусной, да и чувствовал он себя отвратительно. К тому же ему не давал покоя только что состоявшийся поход в будущее. Если бы не болтовня Ксении, прибежавшей, как только он проснулся, он бы продолжал ломать голову над тем, что значат события, которым он стал свидетелем. И всё же, чем дольше он размышлял, тем больше ему не нравился ни тот Белозёрский из будущего, ни их краткий разговор. «Надменная сволочь! Такое чувство, что он меня презирает, как будто мы не одно и то же», — неприязненно подумал Андрей и решил, что никогда не станет таким, как альтер-эго из будущего. Правда, затем он вспомнил, каким болваном был в прошлом и лишь вздохнул: «Ладно, чего уж злиться? Не все рождаются умниками, которые прямо с пелёнок начинают подстилать себе соломку в стратегически важных местах бытия».

К пяти часам с обходом пришла Жанна и устроила ему проверку физического и умственного состояния. Найдя их удовлетворительными, она ушла. При этом она не сказала ему ни единого слова, помимо того, что касались её профессиональной сферы. «Да пошла она нафиг! — обиделся Андрей. — Тоже мне, королева красоты! С такими закидонами я больше не подойду к тебе на пушечный выстрел. Естественно, после того как меня выпишут».