— Быстро все отсюда! — рявкнул майор, буквально выталкивая операторов из кабины прицепа. — Бегите! Прицеп заминирован!

И мы и солдаты неуверенно бросились в стороны. Едва майор успел выпрыгнуть сам, как внутри кабины что-то взорвалось. Не сильно, но взрыва было бы вполне достаточно для того, чтобы убить всех находящихся внутри. Сейчас сюда сбежится весь гарнизон!

— Какого хрена происходит? — вслух спросил я, ничего не понимая.

— Чего-то подобного я и ожидал! — воскликнул майор, двигаясь к нам. — Так, слушайте! Я действительно майор Калинин, друг полковника Кошкина. И действую по его указанию. У него какая-то договоренность… А, черт! Смотрите!

Он указал на стоящий в тридцати метрах от нас второй прицеп, откуда, скорее всего и был осуществлен запуск ракеты. Сейчас рядом с ним стоял темно-зеленый «УАЗ» с открытыми дверями. Ранее, пока мы бежали к первому прицепу, машины там не было!

— Он там! Там!

Мы с Андреем, не сговариваясь, выхватили стволы и бросились к соседнему прицепу, намереваясь действовать наверняка. Кто бы ни был внутри кабины, именно он и осуществил запуск.

— Я на пусковую! — рявкнул майор. — Еще есть шанс! Попробую обесточить!

Не секрет, что весь комплекс работает не от обычной сети, а от специальных дизелей. И именно они отвечали за все электроснабжение, в том числе и за работу самих пусковых установок.

Примерно на половине пути, дверь прицепа приоткрылась и я его увидел… Человека, с художественного портрета! Он был с автоматом «Калашникова» в руках!

— Товарищ Савельев! — громко крикнул он с торжествующим видом. — Вы опоздали! Ракета ушла!

Мы в нерешительности остановились метрах в пятнадцати.

— Так, оружие на землю! Живо! — крикнул диверсант, держа нас на прицеле. — Или вторая ракета пойдет уже не на «Дугу-1», а на Чернобыльскую АЭС! Представляете, что будет, если она попадет в реактор?

Конечно же, он лгал. Не будет он этого делать, да и не сможет — ракета уже нацелена на антенны, а управлять ей в полете нельзя, да и некому. А если бы ракета и долетела до цели, то взорвалась бы еще на крыше, не добравшись до активной зоны. Тем не менее, мы подчинились, бросив пистолеты на сухую траву впереди себя.

— Подойдите ближе!

Шагнули на несколько шагов, остановились.

Ситуация складывалась крайне неблагоприятная и очень запутанная — я не понимал что происходит и чей ход будет следующим. Судя по всему, Курсант думал о том же. По крайней мере, на лице застыла маска задумчивости.

Конечно, мы могли бы без раздумий открыть огонь из пистолетов, но оба понимали, что так проблему не решить. Еще неизвестно, долетела ли первая ракета до ЗГРЛС и что там со второй. Из-за погодных условий, мы не могли видеть, каково состояние антенн сейчас.

— Дайте угадаю… — диверсант даже не пытался прятаться, он во весь рост стоял на входе в кабину, лениво придерживая автомат. Сейчас он с интересом смотрел на Андрея. — Вы, наверное, оперуполномоченный Андрей Петров? Наслышан, наслышан. Только не пойму, чего вы сюда полезли? Ну, ловили бы своих маньяков, зачем вам все это?

— А я любопытный! — мрачно отозвался Курсант.

— Ну, дело ваше! — он не стал акцентировать на этом свое внимание. — Как вам демонстрация силы? Хороший план захватить целый ЗРК, да? В реалиях Советского Союза, на засекреченном объекте провернуть такое немыслимо и тем не менее, все получилось. Чем безумнее план, тем легче его реализовать. Я очень хотел, чтобы вы, товарищ Савельев своими глазами увидели то, что пытались предотвратить! Правда, я искренне не понимаю, чего вы так уцепились за эту соломинку? Сдались вам эти антенны, это же просто металлолом, ну серьезно! Тем не менее, как видите, у меня все получилось. Половина работы уже сделана, хотя, конечно, был момент, когда все чуть было не сорвалось, но это нормально…

Я анализировал сказанное, но пока не мог понять, к чему все идет.

— А почему вы одни? Где этот чертов Калинин? — диверсант осмотрелся по сторонам и увидел горящий прицеп. — А, наверное, догорает в соседней кабине? Прискорбно, он свою роль отыграл. Ну а вы, наверное, решили, что этот офицер вас предал? Напрасно, это не так. Он честно делал то, о чем его просил Кошкин, не более.

Прицеп, где ранее сидели операторы, сейчас горел, объятый черным дымом, поднимающимся в небо. Однако была и странность — после взрыва почему-то не случилось тревоги, не было бегущих отовсюду патрулей. Да и весь личный состав, покинув казарму, как сквозь землю провалился! Создавалось ощущение, что после запуска ракеты, весь гарнизон то ли вымер, то ли покинул объект. Наверное, это тоже часть диверсионного плана.

— Что, Алексей…? — он словно улавливал мои мысли. — Наверняка гадаешь, почему до сих пор не подняли тревогу? Так ведь некому! Я заранее дал письменный приказ эвакуироваться личному составу, и несмотря на абсурдность, все подчинились. Это ненадолго даст возможность поговорить спокойно.

— Как у тебя все разыграно… — ухмыльнулся Курсант.- Репетировал, наверное?

А диверсант в погонах подполковника продолжал веселиться:

— Нет. Это ни к чему. Знаете, было так забавно наблюдать, как Савельев, мечется по Припяти, по окрестностям «Чернобыля-2», пытаясь найти концы, а в итоге везде натыкался на оставленные мной тупики. Непросто было все это реализовать, пришлось постараться. Одно только похищение вашей супруги, едва не обернулось провалом. Ну да ладно…

— Я не понимаю, зачем вы отпустили мою жену?

— А! Это хороший вопрос! Разве Кошкин не рассказал тебе? — ответил вопросом на вопрос диверсант, взглянув на часы. Черт возьми, я все еще не знал ни его имени, ни фамилии. Да я вообще ничего о нем не знал.

Ответить мне было нечего. Одновременно, меня посетила и другая мысль — а чего это он так разговорился? Почему бы не запустить вторую ракету и уже потом, когда дело сделано, вести переговоры? Все равно ведь преимущество на его стороне! Мы без оружия, деваться некуда — можно легко навязать разговор. Так в чем же дело? Быть может, он просто тянет время? Или что-то не так и запуск второй ракеты пока что невозможен?

— Похищение Юлии Сергеевны было нужно для того, чтобы надавить на тебя и на ее отца… — продолжил диверсант. — После апрельских событий 1986 года на АЭС и твоего краткосрочного появления в Афганистане, я понял, что ты опасен и непредсказуем. У меня оставался последний и единственный шанс закончить это дело самому, потому что остальная команда уже была нейтрализована. Да, не буду скрывать, я последний из тех, кто намеревался уничтожить четвертый энергоблок.

— Зачем? Хотя, нет. Не отвечай. Лучше скажи, тяжело с этим жить, да? — парировал я, пытаясь зацепить.

— Не пытайся меня разозлить, Алексей… Ведь я правильно предположил, что ты всерьез был намерен довести дело до конца, и не ошибся. Пришлось принять радикальные меры. В общем, пока ты сломя голову носился по городу и искал зацепки, мы вели подготовку. Думаешь, я не знал, что ты не намерен выполнять мои требования? Знал! С самого начала я понимал, что этим тебя не удержать! Притормозить — да, но не надолго. Отсюда и история про пять дней. Но рано или поздно, ты должен был все понять! Простая слежка это подтвердила. С квартирой Аркадия получилось интересно, но завербованная мной женщина, Самсонова, кажется, сделала то, что требовалось. С этого момента я знал, что ты работаешь не один. В нужные моменты я подкладывал тебе новые подсказки, но делал это так, чтобы ты не догадался. Уверен, сейчас ты пытаешься это переварить, да?

Я нахмурился. Этот козел наслаждался своим превосходством. Этим можно попробовать воспользоваться.

— Ну? — громко спросил я. — И ради чего все это?

— Ради чего я уничтожил «Дугу»? — переспросил тот.

— Именно. Зачем уничтожать «Око Москвы»? Какой смысл? Объект все равно намеревались снять с дежурства, какой резон его уничтожать?

— А вот это ты спроси у товарища Иванца! — вдруг ответил диверсант. — Он тебе толковее объяснит!