— Я подполковник Краснов, был похищен и… — дальше я уже не слушал, все и так было понятно. Отыскал ножницы, быстро перерезал путы. Затем рванул к телефону и вызвал сюда милицию и скорую помощь.

— Где тот, кто это сделал? — спросил я, заглянув в ванную Подполковник разминал затекшие мышцы.

— Ушел… — выдохнул тот.- Ушел, несколько минут назад. Вооружен.

— Дерьмо! — я тут же бросился к выходу и едва не столкнулся с Курсантом.

— Ты чего так долго? — спросил он.

— Мы пришли правильно, только ушел он. Несколько минут назад.

Выскочили на лестничную клетку — тишина. Черт возьми, как же он ушел? Неужели затихарился в какой-то другой квартире?

Само собой, искать его вдвоем было глупо. Нужно дождаться прибытия милиции, оцепить дом по периметру.

Осмотрелись по территории, но было чисто. Пешеходов не было.

Вдруг подъехало такси, остановилось у первого подъезда, куда заходил Андрюха. Как бы ничего такого — дом-то уже был частично заселен и учитывая тот факт, что дома новые, люди тут проживали разные. Вполне себе могли ездить на такси.

Я обратил внимание, что рядом с домом стоял гастроном. Мне дико захотелось пить и почему-то, не раздумывая, я направился прямо туда.

— Ты куда?

— Сейчас вернусь!

Вошел внутрь, взял бутылку лимонада и направился к выходу. Уже открыл пробку, сделал пару глотков и вдруг заметил, что с третьего этажа дома, в котором прятался диверсант, сбросили веревку, связанную из чего попало, вплоть до простыней.

— Сука! — выдохнул я, отбросив бутылку в сторону.

Рванул вперед, выхватывая на ходу пистолет.

Наш диверсант начал спускаться вниз, ловко перебирая руками. Но видимо что-то пошло не так и импровизированная веревка лопнула. Диверсант полетел вниз, упав на тротуар. При падении он громко вскрикнул, а подняться уже не смог.

Когда же я подбежал, все понял. При падении он сломал левую ногу, причем в двух местах. Асфальт был в крови.

— Руки! — громко потребовал я. — Руки! Ну!

Но тот вдруг вытянул руку с зажатым в ней пистолетом, тем самым не оставляя мне выбора. Спрятаться было некуда — открытое пространство.

Прогремел выстрел — пуля обожгла мне правое бедро. Я выстрелил в ответ, попав в плечо. Диверсант выронил пистолет и рухнул на асфальт.

Все было кончено.

Убрав пистолет, я подскочил к нему, отшвырнул от него ствол. Само собой противник был жив, но сопротивляться он уже не мог. Сломанная нога и простреленное плечо этому совсем не способствовало. Вдобавок, кажется, у него при падении была сломана пара ребер.

Подскочил Курсант, а через несколько секунд и Быстров, все также со смятой газетой в руках.

— Что тут?

— Готов! — коротко ответил я, всматриваясь в лицо диверсанта.

Это был он. Точно он. Только зараза, успел загримироваться. Наложил короткую бороду, нацепил парик. Изменил форму носа. Переоделся.

Вдалеке послышался быстро приближающийся звук сирены — милиция и скорая помощь будет с минуты на минуту…

Прошло пять дней…

Диверсант выжил. Он был помещен в «МСЧ-126», в отдельную палату и под круглосуточное наблюдение сотрудников милиции и КГБ.

Его дальнейшей судьбе не позавидуешь — как выразился полковник Черненко, этот диверсант сгниет в подвалах Лубянки… То, что он сделал, было немыслимым и прямо указывало на то, что с безопасностью в ВС СССР очень много слепых зон, которыми, при желании и смекалке, можно воспользоваться.

В этой истории осталось много дыр. Как ему все удалось организовать, как он подделывал документы, переоборудовал ракеты — всего этого я так и не узнал, потому что к расследованию меня не допустили. Да я и сам не хотел. Не люблю копаться в мусоре.

Загоризонтная радиолокационная станция «Дуга-1» впоследствии была выведена из состава боевого дежурства. Ее ремонт был отложен на неопределенное время, однако я слышал, что после инцидента, оттуда вывезли больше двадцати грузовиков строго засекреченного оборудования. Быть может, диверсант, имя которого так и осталось неизвестным, был прав и помимо основной функции, «Русский Дятел» собирались использовать для чего-то еще. Это не мое дело, да и кто скажет правду какому-то лейтенанту?

Сразу после поимки диверсанта, у меня произошел очень непростой разговор с Алексеем Владимировичем. По его итогу я сделал вывод, что больше не хочу работать в комитете. И дело тут не только в том, что меня использовали как расходный материал. Вовсе нет. Я взрослый человек, осознавший, что пошел не по тому пути.

Обучаясь в школе комитета государственной безопасности, янаивно надеялся, что моя дальнейшая служба будет проходить в тихом и спокойном месте, однако оказалось, что у командования на меня иные планы. Из-за всей этой истории пострадала моя семья, о чем я очень сильно сожалел. Но также я понимал, что подобного больше не должно произойти. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Семья — это все. Второй раз заканчивать свою жизнь у черта на куличках, выполняя какое-нибудь опасное задание… Нет уж, извольте!

Именно поэтому, когда я вновь явился в кабинет Черненко на Лубянке, у меня в руках уже был подписанный рапорт об увольнении. Само собой, меня долго отговаривали, убеждали и даже пытались угрожать. Все без толку. Я принял окончательное, взвешенное решение.

Я больше не хотел иметь ничего общего с Чернобылем, с этими проклятыми антеннами… С ракетами… Не знаю, какая судьба ждет эти земли в дальнейшем. Мне уже не по пути, найдутся люди, которые займут мое место. В конце концов, незаменимых людей не бывает.

Павел Сергеевич Иванец так и не извинился лично. Просто куда-то пропал, как и капитан Быстров. Ни того, ни другого я больше не видел, да и, если честно, даже не хотел.

Курсант, вместе со Светланой Валерьевной уехал в Москву. Обещал держать связь — даже не знаю, где мы пересечемся с ним в следующий раз?

С отцом Юльки, полковником Кошкиным, у меня тоже был серьезный разговор, но прошел он лояльно. Несмотря на то, что у обоих были претензии друг к другу, мы закрыли все вопросы на хорошей ноте. Ему предстояло лечиться, а по окончании, убывать на длительную реабилитацию в военный санаторий. Наверное, это даже хорошо.

Спустя два месяца после событий на ЗГРЛС, мы все вместе покинули Припять, отправившись в солнечный Краснодар. Быть может, пора уже использовать знания из будущего в иных целях?

Вот и все, теперь цикл окончательно окончен)