— Я вам верю, товарищ майор. Это просто формальность. Но все равно, хотел бы все осмотреть внутренность радиолокационной станции своими глазами. Особенно это касается электронных блоков, что находятся на нижних уровнях.

Майор на мгновение замер, затем согласно кивнул.

— Это можно. Я вас провожу, товарищ лейтенант.

Из-за того, что я принадлежал к иной государственной структуре, по статусу проверяющего был явно выше майора. Да еще и звонок Черненко сделал свое дело.

Мы неторопливо двинулись к антеннам — расстояние до них было где-то метров сто пятьдесят-двести. Мало кто знал, что этот комплекс был подземным, а все секретное оборудование находилось глубоко под землей. Неудивительно, что после аварии на ЧАЭС, персонал комплекса, сидя в защищенном бункере, проработал аж до 1987 года, пока не осознали, что в таких условиях дальнейшая эксплуатация невозможна.

На поверхности, вдоль антенн имелось лишь одно одноэтажное административное здание. Из него тоже можно было попасть внутрь — насколько я помнил. А вот вход в бункер был замаскирован, найти его с ходу было весьма непросто.

Как и говорил ранее, в своей прошлой жизни я уже бывал на одной из экскурсий по Чернобылю, маршрут которой пролегал через легендарного «Русского Дятла». Конечно, в двадцать первом веке антенны выглядели совсем иначе — они были ржавыми, территория заброшена, повсюду валялся технический мусор. Все вокруг заросло деревьями, травой и кустарниками. Исполинское строение, несмотря на плачевный вид, потрясало даже спустя тридцать с лишним лет. Здесь же, в восемьдесят седьмом году, «Дуга» выглядела куда более внушительно. Территория была тщательно огорожена, повсюду патрулирующая охрана, колючая проволока. Чувствовалось, что когда авария на АЭС была предотвращена, КГБ вдруг осознало, чего именно добивался враг и основательно усилило меры защиты.

Кабанов повел меня не в бункер, а в административное здание. Я тут же поинтересовался, зачем он это сделал.

— Так короче! — пояснил он. — Если через бункер, можно ноги переломать. Там лестница очень неудобная, сейчас ремонтируется. А вообще, на восемьдесят девятый год запланировано масштабное расширение, обещают даже лифт сделать.

— Разве его здесь нет? — удивился я.

— Есть, но только грузовой. Однако он обесточен и выведен из эксплуатации, сразу после монтажа основного оборудования, большая часть которого громоздкая. Мера безопасности.

— Вы давно здесь работаете?

— С восемьдесят второго года. А вы вообще знакомы с историей создания объекта? — поинтересовался Кабанов.

— Честно говоря, не особо. Но пока идем, с удовольствием послушаю.

— Не буду растягивать, расскажу коротко. Еще в шестидесятых годах, когда в США появился план по массированной бомбардировке Москвы, Ленинграда и промышленных районов СССР, наши конструкторы искали меру противодействия. И нашли. Было решено создать систему раннего обнаружениязапусков межконтинентальных баллистических ракет. Было разработано три эшелона. Космический эшелон состоял из спутников и в инфракрасном диапазоне фиксировал факелы от пусков ракет. Загоризонтный эшелон, состоящий из трех точек, делал то же самое, но в радиочастотном диапазоне. А третий эшелон, это все наземные РЛС, которые фиксировали ракеты уже на подлете к нашей территории. Все это позволяло усилить ответственность за принятие решения, в случае ложного срабатывания системы. Вот только научных обоснований практически не было, так что можно сказать, что это был очень большой эксперимент, оказавшийся удачным. Но и то, всю систему пришлось модернизировать и доводить до ума. В прошлом году мы встали на боевое дежурство.

— Хм, интересно. Я слышал, что «Дуга» может обнаружить стартовавшую ракету сразу после пуска?

— Не совсем. Все радиолокационные системы на границе фиксируют только подлет и способны дать всего пять минут, не более. А «Дуга» уже через три-четыре минуты после запуска. Ракета из Америки долетает минут за двадцать. Несложно посчитать разницу.

— А как она работает?

— Ну, если объяснить самым простым языком, то при помощи радиоисточника мы посылаем волну в требуемом направлении, она отражается от ионосферы, затем от летящей ракеты и возвращается обратно. Мы эту отраженную волну ловим с помощью приемника, анализируем и выясняем что за цель, куда и с какой скоростью она направляется. Доплеровский эффект дает нам возможность видеть все, что движется. Теоретически, можем даже поезда ловить.

— И что, эта «Дуга» была первой?

— Нет, первой построили полномасштабную станцию в Николаеве. Ее название «Дуга-Н». Затем, после испытаний, решили построить еще две. Так мы накрыли щитом весь СССР. Но это я рассказал лишь самыми простыми словами, на самом деле все это гораздо сложнее.

— А правда, что «Дугу» построили неподалеку от ЧАЭС, чтобы та снабжала комплекс электроэнергией?

Кабанов рассмеялся.

— Это не так. На самом деле, только кажется, что станция жрет десятки тысяч киловатт. На самом деле, цифра куда ниже. Да, все равно не мало, но приемлемо. И то, больше всего потребляет сам локатор. Близкое расположение АЭС тут вообще ни при чем, хотя мы и подключены к линии.

— Американцы какое-то время считали, что «Дуга» имеет и другое назначение. Вроде как даже управлять погодой и массово влиять на сознание людей. Это правда?

— Нет. Ничего такого здесь нет, — видно было, что этот вопрос майору не понравился. — Мы пришли.

Одноэтажное административное здание, выложенное из белого кирпича, выглядело почти так же, как и в мое время. Действовал пропускной режим. На входе пост охраны из двух человек, затем внутренняя дверь. Внутри — длинный прямой коридор. Обстановка довольно скромная — стены, выкрашенные голубой краской, на уровне плеч обычная побелка. Под потолком висели то ли стеклянные, то ли металлические плафоны. На полу керамическая плитка. Ничего особенного.

Мы прошли так метров сорок, затем остановились у лестничного перехода. Здесь тоже был пропускной пункт. Майор показал солдатам специальный пропуск и нас пропустили.

Вниз вела самая обычная бетонная лестница. Она спускалась на десяток пролетов вниз, где и находилось сердце «Дуги-1». Тут стоял тихий гул работающего оборудования. И это при том, что станция официально не работала. Иногда нам попадались сотрудники в военной форме, иногда гражданские лица. Но последних всегда сопровождали.

Я постоянно осматривался по сторонам, надеясь увидеть подозрительных людей, но взгляду было буквально не за что ухватиться!

Под землей — настоящий бетонный лабиринт, хоть и небольшой. Очень много технических и служебных помещений. На стенах десятки кабелей и проводов, идущих во все стороны. Чтобы добраться до центра управления, пришлось преодолеть несколько залов и переходов.

— Что в первую очередь будем осматривать? — поинтересовался майор.

Но я и так уже увидел то, что хотел. Справа, в отдельной зоне стояли те самые электронные блоки, причем сразу в два ряда. Само собой, во время экскурсии по Чернобылю, в подвалы никого не водили, поэтому видеть внутреннее оборудование я уже не мог. Хоть к тому времени там уже ничего секретного и не было, но из соображений безопасности туристам там делать было нечего.

Конечно же моя истинная цель визита сюда состояла вовсе не в том, чтобы найти тут бомбу или поймать диверсанта. Я должен был просто засветиться. Если здесь есть тот, кто имеет отношение к диверсии, он меня непременно заметит и доложит куда нужно. Искать бомбу в этих электронных блоках, в многочисленных помещениях было просто глупо. На это ушла бы неделя. Да и что тут можно взорвать? Даже если что-то взорвут, восстановить отдельные блоки не сложно.

Скорее всего, то, что я видел на фотографиях, не соответствовало действительности. Быть может, это было просто какое-то практическое занятие для диверсионных групп, одно из многих и на самом деле реализовать уничтожение «Дуги» они собирались как-то иначе?

Я с умным видом бродил по подвалам, по техническим зонам, смотрел кто и чем занимается, интересовался, как идет демонтаж отработавшего свое оборудования и установка нового.