Используя попадающиеся по пути укрытия, я рванул вверх. Где-то пришлось прижиматься к камням вплотную, где-то ползти на животе. Минуты через три я добрался до верха, где уже вовсю работал наш снайпер, а сам Ветров лег за пулемет. Позиция у него была хорошая, с одной стороны его прикрывал уступ, с другой большой валун.
Внизу, в небольшом каменном мешке, уже стояли машины, на которые грузили раненых. Я устремился вниз, таща за собой чертов чемодан. Метров за тридцать я оступился и едва не полетел вниз. И как оказалось, не зря.
Откуда-то сверху раздался хлопок и шипящий свист. Краем глаза различил дымный след от реактивной струи, в сторону ближайшего пикапа, где стояли ящики из-под нашего оружия. Оглушительно рвануло, машину объяло пламя. Меня обдало волной плотного жара. Сидевший внутри водитель погиб на месте, кажется другим тоже досталось.
— Суки! — яростно заревел майор, увидев объятый пламенем пикап.- Васильев, сними гранатометчика!
Снайпер среагировал мгновенно — принялся искать позицию противника.
Это был несложно — вокруг одни скалы, все на виду. Особо и не спрячешься — да и моджахед с трубой гранатомета РПГ-7 на плече, прятаться явно не собирался. Мгновение и он полетел вниз, выронив гранатомет.
— Живо на машины и уносим ноги отсюда!
Дальше все завертелось безумной каруселью. Боевики лезли из всех щелей, словно тараканы. Стреляли, стреляли, то и дело мазали.
Они падали, но на их месте появлялись другие. Со всех сторон гремело, слышались крики. Взрывы. Наверное, спасало нас то, что навыки стрельбы у большинства духов были слабыми…
Отходить в таких условиях было очень тяжело, но у нас немыслимым образом это получалось. Однако нашим бойцам просто не хватало стволов, чтобы держать духов на нужном расстоянии. Мы были на дне небольшого ущелья, сначала стреляли с одной стороны, потом уже с двух.
Иванов швырнул пару дымовых шашек, чтобы хоть как-то прикрыть наш отход. В общем-то, немного помогло.
Прямо на бегу, краем глаза я видел, как двое бойцов Ветрова упали, сраженные случайными пулями. Подобрав чей-то автомат и выстреляв десяток патронов, я буквально залетел в кузов, перевалившись через борт. Швырнув в угол проклятый чемодан, я прижался к борту. Внутри кузова уже лежал снайпер Васильев и прямо из положения лежа, бил из своей винтовки по духам, что бегали между камнями.
— Савельев, хватай пулемет! — крикнули мне.
Рядом в открытом оружейном ящике действительно лежал ПКМ с темно-зеленым коробом на двести патронов. Судя по положению ленты, он был готов к стрельбе.
Подняв его и уперев в борт, я открыл огонь короткими очередями, по три-пять патронов в сторону тропы, с которой мы только что спустились. Двоих срезал, а остальные прекратили продвижение и спрятались за камнями.
Плохо помню, что происходило дальше. Пикап, взрыв колесами грунт, резко рванул вперед, что-то грохнуло. На ходу, стрелять по людям из пулемета такое себе, поэтому я отложил его в сторону.
Справа я увидел еще одну машину, которая уткнулась бампером в яму. Все лобовое стекло было в белых отверстиях и пятнах крови. Кажется, с ней все. Вряд ли, в сложившейся обстановке, там кому-то еще можно было помочь.
Со мной в кузове лежал ещ кто-то раненый, но ни лица, ни звания я не разглядел. Из всех четырех машин, вырваться из капкана смогли только две. А сколько человек успело спастись, я не разглядел.
Водитель нашего пикапа жал на педаль газа так, что едва справлялся с управлением. Несколько раз колеса сползали с накатанного полотна и нас жестко заносило. Влететь во что-нибудь на такой дороге — проще простого. Приподнявшись, я заглянул в салон и увидел, что за рулем сидел сам майор Ветров. Рядом, на пассажирском сиденье лежала маленькая оранжевая коробка, бинт и использованный шприц…
Странно, но как только мы тронулись с места, по нам практически прекратили стрелять. Я ожидал, что сейчас откуда-то покажется машина преследования и погоня продолжится. К счастью, этого не произошло, видимо у духов техники поблизости не оказалось. А может, они не рискнули лезть дальше, ведь рядом была уже контролируемая территория советских войск.
Через несколько минут мы окончательно вырвались из опасного района и все закончилось. Дальше было пологое предгорье, а далеко впереди можно было различить тот самый блокпост, откуда мы выдвинулись на операцию. Вторая машина сильно отставала, видимо всему виной были простреленные колеса. Да и не удивительно, как мы вообще оттуда ноги унесли? Это была настоящая мясорубка! И, черт возьми, я не мог поверить, что меня даже не зацепило… Ну да, несколько ссадин, пара царапин. Осколком при взрыве зацепило… Пожалуй, тот самый случай, про который говорят, новичкам везет. Не знаю, насколько это уместно.
Помимо меня и снайпера Васильева, в кузове лежал раненый старший лейтенант Нагибин, который пришел в себя во время движения. Он морщился от боли, прижавшись спиной к борту. Судя по количеству повязок, у него было не шести осколочных ранений.
Постепенно мы начали сбавлять скорость. Я повторно заглянул в салон и увидел, что Ветров вел себя странно, кривился от боли и постоянно тряс головой, будто бы прогоняя дрему. Заметил, что вся правая рука майора была в крови. Дело плохо.
— Тормози! — крикнул я, хлопнув ладонью по крыше. — Все, майор, тормози!
Водитель не стал возражать и постепенно остановился. Я выбрался наружу и распахнул водительскую дверь. Вид у Ветров и вправду был неважный. Лицо бледное, весь вспотевший. На ноге огнестрельная рана, на плече, судя по всему, тоже. Еще и в районе живота было небольшое, подозрительное темно-красное пятно. Черт возьми, да у него не одно ранение, а целых три! Вот дерьмо…
— Серьезно зацепило? — спросил я.
— Жить буду… Сам-то цел? — тихо прохрипел он. Видимо ему было совсем хреново и держался он только на морально-волевых.
— Цел. Я вообще везучий. Перелезай на пассажирское, дальше я поведу. Водитель из тебя сейчас не очень. Давай, давай… Толку бодаться?
Возражать майор не стал, видимо понял, что спорить со мной бессмысленно. Конечно, обезболивающий укол промедола это хорошо, но совсем не панацея. Да и шприц-то всего один. А других средств в нашем распоряжении и не было.
С моей помощью, Ветров все-таки перебрался на пассажирское сиденье. Принялся перетягивать рану на бедре резиновым жгутом. Получалось у него плохо, но он справился.
— Сколько живых в кузове? — между делом поинтересовался он.
— Двое. Васильев и Нагибин. Остальным не повезло. Но сзади нас еще одна машина, может там больше бойцов уцелело⁈
Глупо было на это надеяться, учитывая обстоятельства. Командир с досады долбанул кулаком боковую стенку. Бессильно скрипнул зубами.
— Надеюсь, этот чертов чемодан стоит пролитой крови моих парней! — спустя несколько секунд процедил он, глядя куда-то за горизонт. — Не потерял?
— В кузове лежит.
Нас нагнала вторая машина, где тоже оказалось четверо уцелевших. У пикапа были прострелены оба задних колеса, именно поэтому машина и отставала. В итоге получилось, что из семнадцати человек участвующих в операции, выжило чуть больше половины. Судьба остальных была очевидна. Раненых либо добьют, либо возьмут в плен и будут пытаться обменять. Как ни прискорбно, но в той обстановке помочь остальным мы не могли — скорее всего, остались бы там все. Навсегда. И тогда весь смысл операции сходил на нет.
— Долго мы еще будем здесь торчать? Поехали уже… — тяжело выдохнул Ветров.
Заняв его место, я направил машину в сторону виднеющегося вдалеке поста. До него было минут пятнадцать езды. Так и оказалось, когда мы добрались до блокпоста, нас уже ждали. Из Баграма вызвали вертушку.
Гарнизон был поднят по тревоге, ожидалось, что нас могли преследовать. Раненым тут же принялись оказывать медицинскую помощь, а изрешеченные пулями машины отогнали в сторону и бросили. Свою службу они сослужили.
Я наравне со всеми помогал с ранеными, хотя, пожалуй, это было лишним. Медиков тут хватало.
