– А что если в следующий раз, вместо безобидного старичка, я открою дорогу в реальный мир какому-нибудь настоящему кошмару? – от этой панической мысли Кира невольно вздрогнула и без сил опустилась на табуретку. И тут ей пришло в голову, что возможно, самое страшное уже случилось. – Семён,– ошарашенно пробормотала она,– он и есть этот кошмар.

Кира вспомнила равнодушный взгляд Семёна из недавнего сна, и её сердце сжалось от предчувствия беды. Какова бы ни была причина их разлуки, но этот чужой и излучавший угрозу мужчина, который передал ей послание от Ксантипы, уже ничем не напоминал Кириного бывшего мужа, с которым она всегда чувствовала себя в полной безопасности. Это был слуга Ордена, от которого можно было ожидать любой подставы.

– Моего Семёна больше нет,– Кира жалобно всхлипнула и таки осуществила своё давно уже созревшее намерение излить страх и отчаяние в слезах.

Когда нагулявшаяся и проголодавшаяся Тиночка вприпрыжку влетела в кухню, перед ней предстала неаппетитная картинка рыдающей в голос мамочки. Видок у Киры, наверное, был ещё тот: распахнутый банный халат едва прикрывал её спину, а вылезшие из-под полотенца мокрые волосы расползлись по плечам скользкими змейками, мечущимися в такт рыданиям.

Малышка замерла в дверях, боясь пошевелиться, она ещё ни разу не видела, чтобы мама так убивалась, даже когда куда-то пропал папа, и потому восприняла мамину истерику как конец света, не меньше. Возможно, ей казалось, что любое неверное движение может легко нарушить шаткий баланс, в котором вдруг завис ранее такой понятный и устойчивый мир. А Тиночке очень не хотелось, чтобы мир обрушился и разбился вдребезги, как это обычно случается с упавшими на пол хрупкими вещами, например, с любимой чашкой няни Светы.

Увы, Кира даже не заметила, что насмерть перепугала свою дочь. Уткнувшись лицом в сложенные на кухонном столике руки, она самозабвенно изливала своё отчаяние в потоках слёз. К счастью, в дело вмешалась Светлана.

– Кирюша, что случилось? – она мягко погладила плаксу по голове. – Успокойся, ты совсем перепугала Тиночку.

Дочкино имя произвело на Киру эффект холодного душа, рыдания сразу стихли, плакса подняла голову и попыталась улыбнуться. Кристинка, видя перемену в настроении мамы, тут же влезла к ней на колени. Наверное, прикосновение тёплого и такого родного тельца было именно тем, что требовалось Кире, чтобы снова почувствовать под ногами твёрдую опору. Мир обрёл устойчивость и материальность, а мистический ужас стушевался и прикинулся обычным ночным кошмаром, растерявшим всю свою силу при свете дня.

Минут через пять, когда из голоса Киры уже совсем исчезли истеричные нотки, дочка решила, что её задача по утешению любимой мамочки благополучно выполнена, и убежала в детскую заканчивать начатое ещё вечером строительство домика для кукол. Светлана взяла с кухонного стола недопитую чашку кофе и брезгливо втянула носом запах кардамона.

– Это Семён,– безапелляционном тоном заявила няня. – Зачем он приходил?

Кира уже собралась ответить, но тут с удивлением осознала, что она и сама совершенно не понимает цели этого странного визита. А действительно, что Семёну было нужно? Вёл он себя вызывающе, нёс какую-то околесицу и ретировался сразу, как только услышал, что Тиночка с няней вернулись с прогулки. Да что же происходит? И к чему были все эти обвинения? Кира почувствовала, как спазм снова сжал её горло, и на глаза наворачиваются слёзы.

– Давай-ка я заварю крепкого чаю, и ты мне всё расскажешь по порядку,– деловито распорядилась Светлана.

Кира отрешённо кивнула, возможно, ей действительно пора было с кем-то поделиться происходящей вокруг фантасмагорией. Как говорится, одна голова хорошо… Увы, задушевного разговора на этот раз не получилось. Звонок по мобильному заставил Киру метнуться в спальню. Звонила Мариша, что было совсем некстати, но не ответить на вызов подруги Кира не могла.

– Привет, Мариш,– просипела она в трубку, шмыгая носом.

На другом конце раздался очень похожий звук, подруга даже не пыталась скрывать своих слёз.

– Так ты уже знаешь,– сокрушённо пролепетала она,– тебе тоже позвонили.

– О чём ты говоришь? – Кира мгновенно напряглась.

– Папа Карло снова в ко́ме,– сквозь рыдания пролепетала Мариша. – Я как раз только пришла на работу, когда позвонили из клиники. Говорят, на этот раз он уже не очнётся.

В груди Коры в миг образовался ледяной комок, словно она проглотила большой кусок мороженого. Слова давешнего «курьера» внезапно обрели смысл.

– Это был только аванс,– прошептала она словно в трансе.

– Кира, с тобой всё в порядке? – заволновалась Мариша. – Или ты не со мной разговариваешь?

Ошарашенная сновидица судорожно втянула в лёгкие воздух и прикрыла глаза. Нет, ничего ещё не кончилось, кошмар из сна продолжал настырно вплетаться в Кирину жизнь, безжалостно кромсая рациональную картинку реальности, которую бедолага до этого дня считала чем-то незыблемым. Грань между сном и бодрствованием истончилась и сделалась совсем прозрачной, и сквозь эту призрачную завесу уже отчётливо проглядывала совсем другая картинка, в которой можно было с лёгкостью манипулировать человеческой жизнью. Например, в качестве аванса вернуть умирающего буквально с того света, а потом отправить его обратно в кому, чтобы принудить упрямого аналитика поработать на Орден.

Кем бы ни был этот старый козёл Ксантипа, но в проницательности ему никак невозможно было отказать. Определить цену Кириного сотрудничества ему оказалось совсем не трудно. За жизнь близкого человека она была готова работать хоть на чёрта с рогами.

– Могли бы обойтись и без шантажа,– уныло подумала Кира,– просто огласили бы условия, и всё. И чего Витас темнил, спрашивается? Или он не ожидал, что подчинённая взбрыкнёт и не побежит на работу по его первому требованию? Побежит как миленькая.

– Я хотела поехать в больницу,– обиженно просипела Мариша, не дождавшись ответа подруги,– думала, ты захочешь поехать со мной.

– Погоди пока ехать,– Кира уже взяла себя в руки и принялась привычно командовать,– думаю, Карл Рудольфович и на этот раз выкарабкается. Я через пару часов приеду, и мы всё обсудим.

Командирские нотки, прозвучавшие в голосе подруги, сразу успокоили Маришу. Она столько лет проработала рядом с Кирой, что начала доверять её суждениям практически без рассуждений. Надо сказать, что сама Кира не была столь уверена, что правильно разгадала ребус Ксантипы. А вдруг его послание вовсе не означало, что ценой за жизнь Папы Карло должно стать её возвращение в компанию? Во сне он ведь на этом не настаивал, просто предложил уволившемуся аналитику выполнить для Ордена какое-то исследование. Однако проверять свои предположения, рискуя жизнью ни в чём не повинного человека, Кира, разумеется, не стала. Она привела себя в порядок и отправилась в офис сдаваться.

Наверное, Кире даже повезло, что трагическая история Папы Карло отвлекла её от мыслей о чужом Семёне. Всё-таки жизнь близкого человека на её персональных весах сущностных ценностей оказалась значительней постигшего её разочарования. Нет, Кира не смогла просто отбросить свои фрустрации, но мысль о том, что она окончательно потеряла любимого мужчину, была столь дикой и неприемлемой, что никак не желала укладываться в её голове. Поэтому она просто уговорила себя пока об этом не думать и заняться более насущными вещами, например, выяснить отношения с Витасом и договориться, чтобы Орден не трогал несчастного больного старика.

Поднимаясь на лифте на свой пятый этаж, Кира всё ещё продолжала проигрывать в голове разговор с начальником. Она уже собиралась пройти в свой новый кабинет, когда её взгляд случайно упал на стол перед кабинетом руководителя департамента, за которым раньше работала его личная помощница. Увы, кадровые перестановки в компании не обошли стороной эту улыбчивую и безобидную женщину. Теперь в секретарском кресле восседало очень странное существо, которое можно было бы определить не иначе, как телохранитель. На секретаршу оно было похоже не больше, чем ядовитая змея на обрывок верёвки.