Будучи здравомыслящей женщиной, она усердно старалась избавиться от этого негатива, чтобы он не отравлял ей жизнь, но всё было тщетно. Вот и сейчас мерзкий сон буквально размазал бедолагу в тонкий блинчик. Даже вылезать из постели ей не хотелось, а хотелось зарыться в подушку и выплакать свою боль в жалобных бабских слезах. К счастью, у Киры хватило силы воли, чтобы заставить себя подняться и залезть под душ. Горячие тугие струи воды довольно быстро восстановили её душевное равновесие, смыв сонный морок, вместе с мылом прямо с канализацию. Растирая разгорячённое тело махровым полотенцем, Кира снова ощутила уже было утраченные готовность и желание жить.
Словно в ответ на изменившееся настроение сони с кухни до её чуткого носа донёсся соблазнительный аромат свежесваренного кофе. Наматывая полотенце на мокрые волосы, Кира втянула носом густой кофейный дух и сразу уловила вплетавшиеся в него тонкие нотки кардамона. Это было странно, Светлана не одобряла любовь Киры к бодрящему утреннему напитку, предпочитая чай с молоком, и уж точно она не стала бы готовить кофе с кардамоном по рецепту Семёна. Может быть, это просто обонятельные галлюцинации после странной встречи с бывшим мужем во сне? Или не галлюцинации?
Кира прошла на кухню и уже почти без удивления обнаружила на столе свою любимую чашку, наполненную вожделенным напитком. Над чашкой поднимался пар, свидетельствуя о том, что кто-то сварил кофе за то время, пока она плескалась в душе. В квартире царила тишина, значит, Светлана с Тиночкой ещё гуляли. Вывод напрашивался сам собой: в гости заявился сбежавший муж. Кира почувствовала, как ей в лицо бросилась кровь, отливая от в миг похолодевших конечностей. Так вот о чём предупреждал её последний сон. Наличие жены и ребёнка у Семёна во сне, видимо, следовало трактовать как его возвращение в лоно семьи. Похоже, беглец нагулялся на воле и решил вернуться к родному очагу.
– Ну это мы ещё посмотрим, пускать ли тебя обратно,– мысленно позлорадствовала Кира.
Она, разумеется, понимала, что просто играет сама с собой в оскорблённую и неприступную затворницу. От одной мысли, что она совсем скоро окажется в объятьях Семёна, у Киры перехватило дыхание. И всё-таки обидчика следовало для начала немного помурыжить, а уж потом простить. Кира царственно прошествовала к столу, уселась на табуретку, картинно закинув ногу за ногу, и сделала маленький глоток кофе, как бы открывая переговорный процесс. Кофе был совсем недурён, даже более того. За шесть лет жизни с мужем ей так и не удалось освоить этот секрет готовки эликсира бодрости, как называл свой кулинарный шедевр Семён. Больше ничего он готовить не умел и не брался, зато кофе с кардамоном был выше всяких похвал.
– Семён, я знаю, что это ты,– небрежно бросила Кира в пространство коридора,– спасибо за кофе.
– На здоровье,– раздался тихий голос за её спиной.
Кира невольно вздрогнула. Как же она могла не заметить человека в относительно маленьком пространстве кухни? Впрочем, Семён всегда обладал невероятной способностью быть незаметным, словно бы растворяться в окружающем пространстве. Беглый муж стоял у окна, опершись о подоконник, и разглядывал брошенную жену с таким видом, словно увидел её впервые. Этот изучающий взгляд Кире совсем не понравился. Разве так смотрят, когда приходят мириться? Нехорошее предчувствие отдалось горечью во рту, или просто в кофе было недостаточно сахара.
– Возьми себя в руки, тряпка,– приказала себе Кира. – Ты же профессиональный аналитик, вот и собери сначала данные, а потом уже делай выводы,– сохранять самообладание было весьма непросто, и всё же ей, хоть и не без труда, но удалось-таки спокойно встретить взгляд стоявшего у окна мужчины.
– Почему ты мне не сказала? – неожиданный вопрос Семёна прозвучал почти как обвинение.
От такого наезда Кира буквально опешила, уж чего-чего, а обвинений от беглого мужа она никак не ожидала. Это же её бросили с ребёнком, это она должна обвинять. Пока женщина обтекала под пристальным прокурорским взглядом Семёна, тот подошёл и уселся на соседний табурет.
– Я ведь думал, что защищаю тебя,– с горечью произнёс он,– а оказывается, ты и сама можешь кого хочешь защитить с такими-то покровителями.
Ситуация всё больше напоминала сцену театра абсурда. Кира даже ущипнула себя под столом, чтобы убедиться, что не спит. Можно было бы, конечно, разразиться вопросами и требованиями объяснить суть происходящего, но что-то подсказывало грамотному аналитику, что так она ничего не добьётся. Поэтому Кира продолжала хранить молчание в надежде, что в словах Семёна появится хоть какая-то зацепка, которая поможет ей размотать этот запутанный клубок.
– Зачем я тебе понадобился? – между тем последовал следующий вопрос. – Почему послали именно меня?
Бредовость происходящего начала уже всерьёз надоедать. Кира почти была готова сорваться в истерику, но одно обстоятельство заставило её напрячься и взять себя в руки. На этот раз в словах Семёна прозвучала скрытая угроза. Это было совершенно невероятно, муж всегда защищал её от всех и любых напастей, даже от мнимых. Может быть, показалось? Нет, Кира никак не могла обмануться, исходившее от Семёна ощущение опасности было настолько острым, что она невольно приняла защитную позу, скрестив руки на груди.
– Мне это просто снится,– мысленно прокомментировала происходящую нелепицу Кира, из последних сил пытаясь обнаружить в ней хоть какой-то смысл. – Нужно проснуться, и всё будет в порядке. Как там учил Егор? Нужно совершить что-то абсурдное, что разрушит логику сна,– она сделала медленный вдох, чтобы голос не дрожал, и поднялась с табуретки, приняв величественную позу госпожи, которая снизошла до беседы со своим холопом. – Делай, что тебе велели,– надменный голос и брезгливая мина на лице отлично вписались в задуманный образ,– мне такие покровители, как ты, без надобности.
Если Кира надеялась внести дополнительную нотку абсурда в и так достаточно нелепый разговор, то добилась прямо противоположного результата. После её сценического дебюта Семён вдруг расслабился, и в его глазах явно промелькнуло облегчение.
– Я в покровители не набиваюсь,– с горечью произнёс он,– я просто курьер.
– Так, час от часу не легче,– Кира мысленно выругалась. – Это уже просто натуральный сюр. Курьер, видите ли. А кто же тогда отправитель? Или я всё ещё сплю? – похоже, нужно было продолжать игру в госпожу и холопа, чтобы всё-таки как-то выплыть из этого болота мутного бреда. – Что там у тебя? – небрежно бросила она.
– Я должен тебе передать, что это был только аванс,– бесстрастно произнёс курьер.
Происходящее окончательно утратило даже намёки на рациональность. В нём уже не было ни капли смысла, и дальше прикидываться, что она «в теме», было глупо. Кира поняла, что пришло время для откровенного разговора, тем более, что Семён больше не излучал угрозы.
– Кто велел мне это передать? – внятно, отделяя каждое слово, отчеканила дознавательница. – В этот момент щёлкнул замок на входной двери, и из коридора донёсся весёлый голосок Тиночки. Семён, ни слова не говоря, быстро поднялся и, обогнув Киру, двинулся к выходу. – Кто?!! – прошипела Кира громким театральным шёпотом ему в спину.
– Зачем ты прикидываешься невинной овечкой? – Семён полуобернулся в проёме двери, и Кира заметила, что на его лице застыла маска боли. – Разумеется, Ксантипа.
Наверное, задержись Семён хотя бы на пару секунд, его представление о брошенной жене претерпели бы прямо-таки катастрофическую метаморфозу. Походя брошенное им имя произвело на Киру эффект разорвавшейся гранаты. Она застыла с открытым ртом, и в её глазах заметался такой ужас, словно ей только что вынесли смертный приговор. Что ж, бедняжку можно было понять, ведь сон про пижамного старичка, казавшийся просто безобидной фантазией, вдруг вылез из-за призрачной завесы потусторонней реальности и словно омерзительное чудовище схватил непутёвую сновидицу за горло.
Кира вдруг ощутила тотальную беспомощность перед этими мистическими силами, которые без спросу ворвались в её спокойную жизнь, заставив поверить, что она может являться как бы проводником между двумя мирами. А ведь раньше она бы не отказала себе в удовольствии постебаться над столь экстравагантной и тупой гипотезой. Но хуже всего было то, что выпустил эти пугающие силы человек, который совсем недавно был для неё самым близким и родным на всём белом свете. Всего лишь одним словом Семён разрушил тот прочный барьер, что раньше отделял реальную жизнь Киры от мира её живых снов.
