Учительница Зинаида Павловна была удивлена, когда очередное сочинение Вася написал на четвёрку.

Подождав, пока все разойдутся, она подозвала Васю.

— Вася, сознайся, — сказала она, — ты списал у Бори или ещё у кого-нибудь?

Вася сердито мотнул головой:

— Нет!

— Но почему же у тебя на этот раз почти нет ошибок?

— Я старался запомнить, как пишутся трудные слова, про которые вы рассказывали прошлый раз. Вот и запомнил.

Зинаида Павловна недоверчиво покачала головой. Не раз она встречала мальчиков и девочек, которые в трудную минуту хватаются за соломинку и начинают отчаянно списывать у своих товарищей. Она не сразу поняла, что перед ней стоит представитель одной из самых мужественных профессий. И она попросила:

— Вася, напиши на доске вот такие слова…

Он написал безошибочно.

— Почему они так пишутся?

Вася ответил.

Однажды вечером кто-то постучал в дверь Зинаиды Павловны. Она открыла дверь и увидела Васю. После первых минут, полных смущения и извинений за свой поздний приход, Вася сказал:

— Зинаида Павловна, я сегодня не понял, почему иногда пишется «в течение», а иногда «в течении». Объясните мне, пожалуйста.

И лицо Зинаиды Павловны осветилось радостью: перед ней стоял не пустой мечтатель, а мужественный моряк. В трудную минуту, когда его корабль тянуло ко дну, он нашёл в себе силы и поборол грозный шквал. Он учил грамматику так терпеливо, настойчиво и упрямо, как это и нужно в серьёзном деле.

Вот как поступил будущий моряк!

А ты, Ярушка, — будущая учительница (балерина?), как бы ты поступила?

Жду твоего письма.

Нина.

НАШ БОЛЬШОЙ ДРУГ

Долго не писала тебе, Ярушка. Скопилось много работы. Скоро мы будем праздновать пятидесятилетие Советской власти. Мне поручили написать для газеты о том, как рабочие управляют своим государством. Конечно, надо написать не про всех, а про одного депутата. Но так, чтобы по одному можно было увидеть, как работают и другие.

Я решила рассказать об Александре Григорьевиче Картавых — депутате Верховного Совета СССР шестого созыва. Александр Григорьевич очень добрый человек, это я узнала в Новокузнецке, когда ездила туда в командировку. Он старается помочь каждому, кто его о чём-нибудь попросит.

А кроме того, у него государственные дела. Знаешь, ведь ни один закон или указ не издаётся, пока все депутаты не утвердят его. Живут они в разных концах страны, а нити событий и дел сходятся в Москве. И вот Картавых почти каждый день присылают толстые пакеты из Москвы.

Александр Григорьевич — рабочий и в то же время один из руководителей нашего огромного государства.

Ведь революция отняла власть у капиталистов и передала её рабочим и крестьянам — тем, кто сам трудится. Раньше у нас, у вас, как и сейчас в буржуазных странах, управляли капиталисты.

Не помню, рассказывала ли я тебе о нашем Путиловском заводе, заводе-революционере. Путиловским он называется потому, что хозяином завода когда-то был капиталист Путилов.

Нам теперь трудно представить себе, что целый завод, корабли, пушки, которые он выпускал, принадлежали одному человеку, — этому Путилову. Но так было. Рабочие своим трудом создавали его богатства, а сами жили впроголодь.

Одна из первых стачек на Путиловце произошла оттого, что рабочих лишили отдыха. Путилов получил выгодный заказ и хотел поскорей его выполнить, поскорей положить в карман деньги. Одиннадцать месяцев люди не знали отдыха! Они работали и по воскресеньям. И работали не как сейчас, а по десять — двенадцать часов в день. Среди рабочих были дети восьми — двенадцати лет, им тоже не делали никаких льгот. Когда они выбивались из сил, их били.

Рабочие не выдержали, взбунтовались, бросили работу и разошлись по домам. Знаешь, чем закончилась забастовка? Путилов вызвал полицию и насильно заставил рабочих вернуться на завод. А зачинщиков жестоко избили.

И потом рабочие не раз бунтовали. Дело доходило до вооружённых столкновений. Если ты когда-нибудь приедешь к нам, будешь в Ленинграде, я обязательно отведу тебя на этот завод. Смотри тогда во все глаза, Ярушка! Там даже земля священна: сколько раз на ней проливалась кровь рабочих.

Мы с тобой побываем в комнате, где хранятся старые знамёна. Красное знамя, которое развевалось на баррикадах в годы царизма. Знаменосец, державший его в руках, был убит… Знамя, с которым рабочие брали Зимний дворец. Это было в 1917 году, в ночь великого Октябрьского переворота, когда рабочие свергли буржуазных правителей и взяли власть в свои руки. С этой ночи пошёл счёт новой жизни, в нашей стране родилось первое в мире Советское государство.

Не думай, что старый мир уходил сам собою, как уходит зима, или ночь сменяет день. Капиталисты отчаянно боролись. Я тебе покажу там флаг, который развевался на бронепоезде революции. Этот бронепоезд построили рабочие, они сами и воевали на нём против белых. За всё, что стало теперь для нас обычным — за светлую школу, за фабрики без капиталистов, за весь наш новый мир, — шла долгая и тяжёлая борьба.

Рассказываю я тебе об этом, конечно, для того, чтобы ты поняла, как много выстрадали рабочие, народ, чтобы вырвать власть из чужих рук и стать хозяевами своей страны…

И вот уже пятьдесят лет, целых полвека, рабочие и крестьяне управляют нашей страной!

Помнишь, ты как-то удивилась, увидев на фотографии в газете человека с козырьком на голове, и спросила, зачем это он надел. Папа тебе объяснил тогда: это металлург, ему приходится иметь дело с расплавленным металлом, и козырёк предохраняет его лицо и глаза от сильного жара. Вот точно такой козырёк и у Александра Григорьевича. Он вальцовщик. Стоит у конвейера, по которому одна за другой движутся раскалённые чурки металла. Их называют слябами. Глазам больно смотреть, как они сверкают.

Слябы тяжеленные, каждая весом с грузовой автомобиль. Они неторопливо ползут от одного пресса к другому, расплющиваются под ними, перевёртываются, много раз обжимаются. В конце концов с конвейера сходят огромные металлические листы. В войну из таких листов делали броню для танков.

Ещё несколько лет назад Александр Григорьевич огромным крюком хватал огненный слиток, тащил его на себя, ворочал, подсовывал под вальки. Только богатырю под силу такая работа. А Александр Григорьевич и в самом деле похож на богатыря: высокий, широкоплечий, сильный. Работа вальцовщика не только тяжёлая, но и опасная. Какая тут сноровка нужна! Одно неловкое движение — и тяжеленный, пылающий сляб потащит за собой вальцовщика вместе с крюком.

Александр Григорьевич показал мне свой огромный завод, цех, где он работает. А потом он мне рассказал, как начал работать депутатом, когда его выбрали.

В Президиуме Верховного Совета СССР всего тридцать три человека. Они ведут государственную работу в перерывах между сессиями.

Сначала Александр Григорьевич чувствовал себя неуверенно: страна огромная, вопросы важные — международные и внутренние, докладчики — министры, крупнейшие деятели страны.

На первом заседании Президиума Картавых сильно волновался и устал так, словно три смены на заводе отстоял. Ни слова не проронил на заседании. Сидел он в самом конце большого стола, рядом с председателем украинского колхоза Василием Михайловичем Кавуном. Напротив него — узбечка Турсуной Ахунова, знаменитая трактористка, Фикрят Ахметжанович Табеев, из Татарии. И Александр Григорьевич перестал робеть, понял, что и здесь нужны его опыт, знание жизни…

Мешало одно: мало у него было знаний. И уже в депутатском звании, почти в сорок лет, Александр Григорьевич после вечерней школы пошёл в техникум. Дома теперь бывал ещё меньше. Обе дочки жаловались, что совсем не видят своего папку. Да что поделаешь?..

Александр Григорьевич много ездил. Побывал в Волгограде. Привёз оттуда план и чертежи стадиона — хотелось, чтобы и в Новокузнецке был свой стадион.