Нина.

СЕМЬ ДОЖДЛИВЫХ ДНЕЙ

Побывала я, Ярушка, в одном пионерском лагере.

Рассказывать о нём нечего. Живут ребята, отдыхают, как на курорте. Всё для них готово, всё за них делают взрослые. На обратном пути встретилась мне туристская группа. Пятнадцать девчат с вожатой разбили палатки в лесу. Я осталась у них ночевать. За это я люблю нашу журналистскую жизнь — куда только не попадёшь!.. И тут ребята рассказали мне о том, что им совсем недавно пришлось пережить.

Семь дней подряд лил дождь. Представляешь себе? Каждое утро, проснувшись, девочки слышали монотонный шелест дождя. Брезентовые палатки намокли. Прикоснёшься к полотнищу, и холодная вода тотчас прольётся внутрь палатки. Огонь развести нельзя: отсырел хворост. В довершение ко всем бедам из города не пришла машина с продуктами. Видно, размыло дорогу. И маленький лагерь, в котором жило пятнадцать девочек, помрачнел.

Не было больше обычной возни на кухне — мокрая печка стояла заброшенная и потухшая, не было весёлых и шумных сборов к обеду — по столу, по скамейкам барабанил дождь. Девочки сидели или лежали в палатках, и только дежурные, накрывшись плащами, торопливо разносили «сухой паёк» — хлеб, несколько кусков сахару, масло, порцию холодных консервов.

И всё как будто изменилось вокруг: и милые светлые берёзки, и красные флажки вокруг лагеря, и палатки, и речка под горой — всё казалось серым и хмурым.

Дождь не унялся к вечеру, не стих он и к утру следующего дня. Девочки то и дело выглядывали из палаток: не виден ли просвет? Нет, дождь льёт с новой силой. Многим не хотелось даже вставать, умываться.

В этих унылых девочках трудно было признать тех бывалых путешественниц, которые сами разбили лагерь, сами натянули палатки, сложили печку, вкопали в землю большой стол и длинные скамейки, сами накосили и насушили травы, набили ею наволочки, тюфяки. В самых трудных походах они держались молодцом. Не испугались, когда, заблудившись, шли всю ночь по незнакомому лесу через овраги, ручьи. Никогда они не унывали, не падали духом. А вот сейчас из-за дождя совсем расклеились…

Юля Дубравина была вожатой уже четвёртый год и не раз выезжала в лагерь. Она понимала: в бездействии слабеет и самый энергичный человек.

Кто же из девочек поможет ей стряхнуть это дождливое настроение? Она вспомнила случай с Люсей.

Обычно Юля просыпалась рано утром, по звонку будильника, и шла поднимать дежурных. Но в тот день, когда дежурила Люся Ковалёва, будильник не звонил. Девочка решила, что встанет сама: стыдно, чтоб дежурных будила вожатая. И Люся поднялась раньше и тихонько выключила звонок. Пусть вожатая поспит! В этом поступке была вся Люся — девочка заботливая, добрая.

Подумала вожатая и про Тамару Слуцкую. Тоже подходящий человек. И тут как раз увидела Тамару, выглядывавшую из палатки.

— Обидно получается, Тамара. Только ты научилась плавать и бросила, — сказала вожатая.

— Ужасно жалко, Юля, — горячо откликнулась девочка, — и всё этот дождь проклятый!

— А разве дождь мешает? — удивилась Юля. — Сейчас очень хорошо купаться. Вода тёплая, как парное молоко. Хочешь, пойдём?

Тамара схватила полотенце и вышла вслед за ней из палатки.

— А ещё кто пойдёт с нами? — обернулась вожатая.

— Охота была в речке мокнуть, — буркнул кто-то.

Из палаток выглядывали девочки, провожая взглядом купальщиц.

В это время Люся Ковалёва — дежурная, возилась у печурки. Она поправила над печкой навес и решила сварить макароны. Отсыревший хворост едва тлел, но Люся терпеливо поддерживала крошечный огонёк, подкладывала всё новые и новые веточки.

И вот вода закипела.

— Копчёные макароны, последнее слово кулинарии, — пошутил кто-то.

Вскоре по палаткам разносили горячий завтрак.

В полдень Люся и ещё две девочки пошли в деревню за молоком. Деревня была не близко, в нескольких километрах от лагеря. Ноги скользили по размокшей дороге. Люся подбадривала своих спутниц:

— Посмотрите, сколько мы уже прошли. Осталось совсем пустяки!

Вернулись они с двумя вёдрами молока — существенным дополнением к скромному меню. С этого дня дежурные, не обращая внимания на непогоду, ходили за продуктами в деревню и в магазин на станцию.

…Дождь не утихал. И всё же в лагере уже не было уныния. Колхозники пригласили туристок жить в деревне, но те отказались. Им не хотелось покидать свой лагерь. Утро, по примеру Тамары, все начинали с купания. По очереди, партиями в шесть человек — в лагере было шесть плащей, — уходили на речку и возвращались бодрые, радостные — всегда на речке происходило что-нибудь смешное.

Дежурные готовили горячий завтрак. Окопали палатки, укрепили навес над кухней, сделали сток для воды. Полным ходом шёл шахматно-шашечный турнир. А по вечерам все собирались под навесом у печки. Кругом стояла тьма, шумел лес, с боков захлёстывал дождик. Сидели, сгрудившись, тесно прижавшись друг к другу, и рассказывали разные истории, вспоминали, кто что видел, где бывал. Иногда Юля играла на баяне, и песня заглушала шум дождя в тёмном лесу.

Вскоре у девочек появился даже патефон. Принёс его один колхозник, совсем незнакомый человек: «Чтоб не скучно было!»

И подумай: из целого месяца туристской жизни память девочек лучше всего сохранила именно эти семь трудных дней. Когда бодрость и жизнерадостность побеждали невзгоды.

Многое зависит от того, как относиться к трудностям и неприятностям. Терпеть не могу нытиков! То ли дело те, кто своей бодростью поднимают у всех настроение. Вот это молодцы! С ними и более серьёзные невзгоды, чем дождь, не страшны.

Часто по привычке, оставшейся с войны, подружившись с кем-либо, я задаю себе вопрос: а пошла бы я с этим человеком в разведку, в бой? И, если могу ответить «да», значит, есть у меня крепкий, надёжный друг.

У нас с тобой тоже были передряги. Помнишь, мы заблудились в Татрах. И долго искали дорогу. Ты сильно устала. И всё-таки старалась петь, успокаивала меня.

Мне это запомнилось — я поняла, с тобой можно крепко дружить.

Твоя Нина.

ЧЕТВЁРТЫЙ В КОМАНДЕ

Вечер добрый, Ярушка!

Я обещала рассказать тебе о хороших людях. Слушай.

Как-то приехала я в небольшой городок. Зашла в спортивную школу. Там никогда не бывает каникул. Двери в ней открыты круглый год. Летом ребята ездят на велосипеде, зимой катаются на коньках или на лыжах, а осенью занимаются в зале гимнастикой.

Команда велосипедистов, победив всех спортсменов в городе и области, вышла на республиканские соревнования. Это была большая радость.

Долго готовились велосипедисты к соревнованиям. И вдруг за несколько дней до состязания один из команды повредил ногу. Пришлось искать замену. После долгих обсуждений назначили Лёню Пирожкова. Это был весёлый мальчик, которого все ласково звали «Пирожок». На велосипеде он ездил быстро, но хороший результат показывал только на коротких дистанциях. Поэтому предстоящая гонка его ничуть не обрадовала.

— Не покажу я хорошего времени, только подведу всех, — растерянно говорил он.

Ему страшно было подумать, что он, хоть и невольно, станет виновником поражения своей команды.

Тренер объяснил: в этом соревновании зачёт принимается по третьему участнику команды, то есть когда финишную черту пересечёт третий гонщик. Трое сильных были налицо, и Лёня, четвёртый, мог не волноваться. Не беда, если он и отстанет.

— Ну, Пирожок, всё в порядке! — говорили ребята.

Лёня тренировался в эти дни с отчаянной решимостью и, наверное, совсем не слезал бы с велосипеда, если бы тренер не запретил ему так много тренироваться. Но Лёня не мог примириться со своей ролью в команде. И как-то сказал тренеру: