Вышла старушка темной ночью во чисто поле, стукнула клюкой оземь три раза, и явился перед ней конь белоснежный с золотой гривою, что до самых копыт крутыми кольцами завивалась.

– Скачи, – говорит, – к внучке моей, Лучезаре-ведунье, передай ей мои поклон да просьбу – чтобы с первыми лучами зари в царский терем явилась. Будем царевну Несмеяну из беды выручать, истинные ее желания узнавать!

Конь глянул на старушку лиловым глазом, будто кивнул согласно, да в даль умчался, только его и видели.

А наутро, с первыми лучами зари, вошла в царский терем статная женщина в богато вышитом сарафане и с косами до колен, поклонилась низехонько нянюшке, поцеловала ее в морщинистую щеку, да и говорит:

– Ну, здравствуй, бабушка. Показывай, чье тут сердце закрылось-запуталось!

Вошли они в горницу к Несмеяне, а та сидит у окошка бледная, глаза слезы застят, а плакать уж сил нет.

– Здрава будь, царевна, – поклонилась Лучезара в пояс. – Рассказала мне бабушка про беду твою. Я тебе помогу, только ты крепко-накрепко запомни – и слезы твои, и метания от того, что сердце ты свое не слышишь, желаний истинных не чуешь. Проведу я тебя в место диковинное, волшебное, там ты себя поймешь, да сердце свое слышать научишься. Вот только может статься, что желания твои вовсе не по чину царской дочери окажутся. Готова ли в путь со мной отправиться?

– Как это – не по чину? – захлопала мокрыми ресницами Несмеяна.

– А так, – Лучезара отвечает, – царским дочерям положено о богатстве мечтать, а ты, быть может, любовь свою единственную ждешь. Да сердцу твоему не важно, будет ли он царевичем, али простым крестьянином. Другие царевны, к примеру, на злате-серебре кушать хотят, на перинах пуховых спать желают, в парчу да бархат одеваться, а тебе, быть может, науки разные постигать хочется, да ты сама о том пока не ведаешь. А как узнаешь об этом обо всем, так жизнь менять придется. Была ты царевна у батюшки за пазухой, а станешь простой девицей, которой работать приходится, зато жизнь проживешь, какую захочешь, а не ту, что тебе положена. Поняла ли? Не испугаешься?

– Поняла, Лучезарушка, не испугаюсь! Веди! – вытерла Несмеяна слезы горючие, и руку свою доверчиво в ведуньину руку вложила.

Миг – и стоят они перед дворцом красоты неописанной.

– Ах, что за чудо-чудно, диво-дивное? – спрашивает царевна. – Где это мы?

– А это, Несмеянушка, Дворец Желаний. Ты сейчас в него зайдешь, так внимательно по сторонам поглядывай, голос мой слушай, да все запоминай. Я здесь останусь, и тебя направлять стану. Ты, главное, не отвлекайся, ни к чему не прикасайся, только наблюдай, хорошо? То, что Дворец тебе покажет, и есть твои истинные желания.

Кивнула царевна, да в двери высокие и вошла…

Долго ли, коротко бродила Несмеяна по дворцовым покоям, направляемая голосом Лучезары, а как вышла, так будто другой девицей стала. Куда только капризная царевна подевалась!

– Ну что, Несмеяна, нашла, что искала?

– Благодарю тебя, Лучезара-ведунья, нашла! Я так много про себя узнала, сердце мое мне показало, чего мне на самом деле в жизни надобно. Пойдем, я о том батюшке скажу, да котомку в путь-дорогу себе соберу!

Вернулась Несмеяна в царский терем, поклонилась царю-батюшке, да все ему про свое путешествие и рассказала. И про истинные свои желания поведала. Покачал царь головой, да делать нечего. Был он человеком мудрым, поэтому понял, что дочери в жизни свой путь торить надобно. Благословил он ее по-отечески, да и отпустил с миром.

А сама царевна с тех пор много, чему научилась. И мужа себе по сердцу нашла, и дело любимое, и деток родила, и счастлива была, пусть и не в палатах царских.

Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!

Сказка про Настойчивую Фею и Академию Сказок

Психотерапевтическая Сказка (с открытым финалом)

Дверь дамской комнаты жалобно всхлипнула, а потом содрогнулась от удара о косяк, повинуясь движению хрупкой ручки. Издала за спиной решительно вышедшей особы жалобный «Баммммм!» и немного покачалась на петлях. М-да, много, чего повидала она за время своей службы, но вот такого напора еще не встречала.

Юнилея, подобрав юбки, двигалась по коридорам Академии строевым шагом. Глаза ее метали молнии и руки комкали тонкую ткань форменного платья. Феи, младше- и старшекурсницы, соученицы и те, кого она совсем не знала, восхищенно шептались ей вслед:

– Юнилея… Юна… Смотри, сама… А это точно она? Да-да, дурочка, точно тебе говорю! Ничего себе! Сама Юнилея! – за время обучения в Академии она привыкла к этим шепоткам, но сегодня они раздражали ее невероятно. – А куда это она? И почему такая… взвинченная?

Взвинченная! Это было мягко сказано! Она была зла, просто невероятно, ужасно зла! Наверное, именно в таком состоянии Феи переквалифицируются в Злых Колдуний! Там-то все понятно, все действия просчитаны – заклинание, несколько пассов руками – и готово дело! Все идет именно так, как ты запланировала, а не этими… сказочными тропами, когда на выходе получаешь, не пойми что, весьма отдаленно напоминающее запланированный результат! Или вовсе ничего не получаешь!

– Юни! Привет! – Лиара, одногруппница, не желающая видеть или в упор не заметившая ее состояния, окликнула ее из одной из оконных ниш, где, по своему обыкновению, строчила что-то в своем блокноте. – Ты в конкурсе участвуешь? Точно победишь, я уверена!

Лиара не была злой или глупой, впрочем, истинная Фея по определению не могла такой быть. Но эта фраза подействовала на Юну, как красная тряпка на быка.

– У… меня… нет… сказок… отвечающих… условиям… конкурса! – медленно процедила она, и развернувшись на каблуках, еще решительнее, если это вообще было возможно, двинулась в сторону Большого Зала, где проходило очередное Всефейское собрание, посвященное этому грандиозному событию.

– Подумаешь! – злилась Юнилея. – Конкурс исполнившихся сказок! Пыф! Вранье сплошное, ничего они не работают! Все это – обман и самовнушение, и ничего больше! Сколько я уже сказок написала? Сто? Двести? Миллион? И ничего, ну вот буквально ничегошеньки не исполнилось!!! Ни на волосочек!!! Ну ладно, я вам сейчас все скажу!!!

И с этими мыслями Юна с силой распахнула еще одну дверь Академии, бабахнув ею о стену.

На сцене полукругом были расставлены мягкие кресла, в которых восседала Госпожа Директор собственной персоной, и еще несколько преподавателей Академии. На лекторском возвышении, опираясь о небольшую изящную деревянную колонну, на которой так удобно было раскладывать бумаги и свитки во время выступления, стоял старенький волшебник, профессор Аурелиус Вионийский, преподававший несколько важных дисциплин, включая «Методы воздействия на материальный мир». Вообще-то, Юнилея очень уважала преподавателя, и в другое время и в другом состоянии ни за что не стала бы поступать так, как сейчас. Но в этот раз она была слишком, слишком сердита.

– Вы все врете! – заявила Юна, вступая под высокие своды, и у всех присутствующих вырвался изумленный вздох. Большой Зал был полон, желающих поучаствовать в конкурсе было огромное количество, и сейчас на Юнилею уставились несколько сотен пар глаз. – Что вы на меня так смотрите! Это все – фарс и ерунда! Самовнушение, и не более того! Никому мы не нужны! Никому не нужны ваши сказки! Они никак не влияют на жизненные события! Это все, – и она обвела рукой окружающее пространство, – ложь! Так что, вот, держите! – и Юна вознамерилась со всего маху швырнуть об пол свою Волшебную Палочку, и торжествующе выйти вон.

– Не делайте этого, милочка! – тихо предупредил Аурелиус. – Не произносите слов, о которых потом пожалеете! И, тем более, не совершайте таких поступков!

Но Юна была твердо уверена в том, что делает. Во всяком случае, ей так казалось в тот момент. Она еще выше подняла руку с зажатой в ней Волшебной Палочкой, злость придала сил, так что и замах, и удар должны были выйти славными!