Голос малышки Вели звенел на весь замок, сотрясая его до самого основания.

– Да будет так! – воскликнула она, трижды взмахивая волшебной палочкой.

– Ты не можешь! Оно не сработает! Она сама на него обиделась, и не захотела прощать! – визжала Разлада.

– Ты не имеешь права! Мы все равно возьмем свое! – корчилась Нелада.

Вихрь золотистых искр Настоящего пламени носился по комнате, разрушая злое колдовство. Что рушилось, подпрыгивало и разбивалось. В этой кутерьме лопнул очередной шар, и какое-то бело-розовое пушистое существо радостно вереща, ткнулось в щеку Вели, как будто поцеловав, и умчалось прочь.

– Вот и Лялино здоровье, – удовлетворённо подумала маленькая фея, радостно дирижируя очистительным вихрем.

Наконец, все улеглось, и посреди очищенного пространства обнаружились две серых змейки, сплетшиеся в плотный клубок.

– Мы еще вернемссссся! Мы отомсссссссссссстим! Берегиссссссь! – шипели они.

– Кыш! – прикрикнула маленькая волшебница, стряхивая на сестричек яркую искру.

…Женщина плакала во сне. Ей снился такой чудесный сон, что просыпаться не хотелось. Сон об их любви и счастье, о тех далеких временах, когда все было хорошо, о тех мгновениях, что ушли безвозвратно…

Она плакала, и не хотела просыпаться…

Она плакала, и горькие слезы потоком текли на подушку…

Она плакала, и даже не заметила, как из-под ресниц выскользнул маленький острый камушек обиды, и растворился в горячем соленом потоке, оставив лишь темный след…

– Прости… – шептала она во сне.

– Прости, – вторил ей мужчина, продрогший, но вернувшийся, и так и не решившийся ее разбудить. Вместо этого он сел на пол возле кровати, и долго-долго наблюдал за любимой, и сам не заметил, как задремал. Ему снились те же радостные сны, что и ей.

И именно во сне ему пришло осознание того, с чего все началось.

– Прости! – повторял он снова и снова…

Они подскочили от звонка мобильника, и женщина пару мгновений судорожно пыталась нажать на зеленую трубочку.

– Слушаю! – голос ее почти не дрожал, хотя в глазах плескался страх. Муж крепко держал ее за руку. За окном вовсю сиял день.

– Мамаша! И не совестно вам такого человека в праздник по пустякам отвлекать! – недовольно проговорила трубка. – Переключаю! – добавила она.

– Здравствуйте! Марина Александровна?

– Да, – внезапно севшим голосом подтвердила женщина.

– Это Игорь Сергеевич, вы вчера так просили посмотреть анализы вашей дочери Оли…

– Что? – обреченно выдохнула Марина. Муж, Матвей, не отпуская ее руки, сел рядом, и крепко обнял ее за плечи.

– Да не волнуйтесь вы так, – засмеялся доктор. – Мы сделали анализы еще раз. Онкология исключается. Максимум, анемия, не переживайте. Препараты железа, побольше красного мяса и сок красного винограда. Можете приехать и забрать ее до конца каникул. Правда, потом еще нужно будет вернуться, и понаблюдать.

– Доктор! Спасибо вам огромное! – Марина не верила своим ушам.

– Хотя… Случай уникальный, конечно. Изначально казалось, что диагноз правильный. Просто чудеса какие-то! – задумчиво произнес доктор, шурша бумагами.

– Мам, а там елка упала, – невпопад произнесла Настя, потирая кулачками сонные глаза.

– И правда, упала, – удивилась мама, заходя в комнату.

– Да еще так неудачно! – воскликнул папа, обходя рухнувшее дерево по круга. – Игрушки почти не разбились, а вот елка, похоже, восстановлению не подлежит!

– А говорили – сносу не будет! – в голосе мамы звучало искреннее веселье. – Ой, доченька! А шар твой любимый где? – забеспокоилась она, вглядываясь в елочный беспорядок.

– А я его вчера на свою елку повесила, вот! – и девочка потянула родителей за собой в детскую. А там, в большой трехлитровой банке, полной воды, в окружении мандаринов, стояла пышная еловая лапа, на которой гордо красовался целехонький алый шар с золотым ангелом. Мишура и дождик радостно посверкивали в солнечных лучах.

– Вот Ляля-то обрадуется! – воскликнула мама, а папа крепко обнял своих девочек.

Поздней весной на даче Настя копала ямку рядом с домом.

– А что это ты тут делаешь? – любопытничала Ляля, подлезая ей под руку.

– Тссс! Это секрет! – отмахивалась старшая сестра.

– Неееет, так нечестно! Я тоже хочу секрет! – настаивала младшая.

– Ладно, держи, только не потеряй! – строго велела Настя, вытаскивая из кармана маленькую, с горошину, еловую шишечку.

– А что это? – Ляля понизила голос от таинственности происходящего.

– Это – волшебная шишка, мне ее Еля подарила. Теперь мы ее посадим, и вырастет целая Волшебная ель!

– А кто такая Еля? – младшая сестрица крепко держала доверенное сокровище, пока старшая углубляла ямку.

– Это – Волшебная Еловая Ветка, именно ее я в Рождество просила тебя вылечить, и маму с папой помирить!

– И как? Помирила?

– А ты как думаешь? – спросила Настя, забирая у Ляли шишечку и опуская ее в ямку.

Про Золотую Рыбку и ядовитый крючок

Психотерапевтическая Сказка

Жила-была Золотая Рыбка с добрым сердцем, которая любила исполнять желания людей.

И как-то раз пришел на берег Синего Моря один Рыбак. Был он силен, статен, собой пригож, да речи умел гладко вести, заслушаешься.

Да только томила его печаль-кручина.

Выплыла к нему Рыбка, и заговорила человеческим голосом:

– Что ты так грустен и печален? Что тревожит твое сердце?

Поведал ей Рыбак о том, что ждет его дома Старуха, которая свободы ему не дает, кровь из него пьет, со свету сживает черной своей злостью.

– Чем я могу тебе помочь, добрый человек? – спросила Золотая Рыбка. – Жаль мне тебя, говори, я любое твое желание выполню.

– Не нужно мне ничего, Рыбка, только позволь мне иногда приходить к тебе на берег, и говорить с тобой!

Удивилась Рыбка, что Рыбаку от нее ничего не надобно, да и согласилась. И стала она с тех пор приплывать к берегу – сначала раз в неделю, потом – раз в три дня, а там и каждый день.

Рыбак был счастлив, казалось ему, что прикипел он всем сердцем к своей Золотой Рыбке. Полюбил с ней разговаривать, душу свою открывать.

Да не знала рыбка, не ведала, что Старуха-Рыбачка злой колдуньей была, да таково было ее колдовство, что накинула она леску невидимую на мужа своего, да и водила его, как карася на блесне. А еще – колдовство ее черное изливалось на всех, с кем Рыбак общался, и их отравляло, да жизненные силы из них выпивало. Да только до поры до времени никто о том даже не догадывался.

Привязалась Золотая Рыбка к Рыбаку всем сердцем, и он, как ему думалось, душой к ней прирос. А Старуха злая руки свои потирала, в избушке сидя, да Силу Рыбки Золотой по склянкам разливала.

Так прошел год, пролетел другой, третий прокатился, четвертый настал…

Рыбка Золотая перестала чьи бы то ни было желания исполнять, только Рыбака своего. А он ей песни волшебные все пел – уж и хороша она, и умна, и чешуйки настоящим золотом блестят, и хвост по волнам, будто платочек шёлковый стелется…

Верила всему Рыбка, без сладкого яда речей Рыбака уж и жить не могла. Да того не замечала, что говорить-то он говорил, а обещания свои выполнять не спешил, все к Старухе своей бегал, чуть она за леску невидимую потянет.

Однако, надоело Старухе Силу Рыбкину потихоньку цедить, решила она всю ее себе забрать. Топнула ногой, в ладоши хлопнула, и побежал Рыбак на берег с удочкой с крючком острым, ядом смертельным смазанным.

Заговорил Рыбак, песни свои обычные запел, да стал леску разматывать. Подплыла Рыбка поближе, ничего вокруг не замечая.