Но так не могло продолжаться вечно. Маэстро почти выполнил большой заказ, полотна были написаны, и частично отправились к клиентам. Долгие беседы с Вестницей помогли увидеть выход. Художник решил уволить Управляющего, и выбирал подходящий момент для разговора.

– Ну, вот еще несколько картин напишу – и тогда уж точно скажу ему! – говорил он птице, которая в очередной раз прилетела в гости.

Вестница вздыхала, всем своим видом выражая недоверие.

– Ты уже давно все решил, чего тянешь? – укоризненно говорила она.

– Как ты не понимаешь? – горячился Художник. – Я столько лет творил, не получая за это достойного вознаграждения! Я стал известен, благодаря Управляющему! Мне, по меньшей мере, нужно найти кого-то, кто мог бы взять на себя его часть работы! Я сейчас потихонечку присмотрюсь, кто бы это мог быть, а уж тогда…

– Маэстро, ты ведешь себя так, как будто это он – твой хозяин, а не ты нанял его! – И Вестница, махнув крылом на метания души нашего героя, выпорхнула в окно.

– Эй, постой, ты куда? Ты считаешь, что мне нужно его уволить как можно скорее, да? – закричал он ей вслед.

– Сам решай! – донеслось издалека.

Прошел день, затем другой, минул третий, Вестница перестала появляться, а Управляющий все чаще и чаще подводил Художника.

Как-то раз, получив очередную записку о том, что его партнер приболел, на этот раз – отравившись несвежими грибочками, Мастер решил прогуляться по городу. Он был сердит, даже зол. В распахнутом пальто и шляпе, надвинутой на самые глаза, он бежал, не разбирая дороги, чтобы выпустить бушевавший в нем огонь недовольства. И каково же было его изумление, когда он увидал, что стены склада с его картинами заляпаны разбитыми тухлыми яйцами и гнилыми помидорами,

– Что это? – в ужасе ахнул он.

– Так это, заказчики недовольны-с, – чумазый мальчишка выскочил, как из-под земли. – Картины-то он обещает, да люди дождаться не могут! А Художника, он, говорят, спрятал за темными лесами, за широкими долами, в высокой-превысокой башне на вершине самой высоченной горы! Туда только птица и долетит, а людЯм ходу нету! Эх, пропал наш Маэстро! – махнул рукой юный собеседник, и, шмыгнув носом, засунул руки в карманы, и с независимым видом двинулся дальше.

Сказать, что Художник был поражен – значит, не сказать ничего. У него даже ключа от склада не было, как не было и никаких документов, по которым можно было понять, кому и какие именно заказы полагаются!

Он шел, не разбирая дороги, и пелена слез застила его взор. Мысли о том, во что он превратил свою жизнь, и насколько он был слеп, терзали его душу. Художник и сам не знал, как долго он скитался по городу, пока не обнаружил себя стоящим в центре зеленого лабиринта в городском парке. Когда-то он был любимым местом его прогулок с семьей и друзьями, но с тех пор, казалось, минула целая вечность.

Удивленно озираясь вокруг, Мастер увидел женщину, сидевшую на кованой лавочке возле небольшого фонтана, что приветливо журчал в этом уютном месте. Незнакомка была одета в длинные белые одежды, ее белоснежные волосы покрывал прозрачный белый же шарф. Невозможно было понять по лицу, сколько ей лет, лишь мудрые, глубокие глаза говорили о том, что она очень, очень много повидала в жизни, и что, на самом деле, она уже очень, очень давно живет на свете.

– Присаживайся! – поманила она Художника, и похлопала рукой по свободному месту рядом с собой. Подчиняясь этому жесту, он, словно во сне, двинулся к ней, и устроился рядом. – Я знаю, что тяготит твое сердце, – голос ее был глубоким, ровным и спокойным, будто ей были ведомы все тайне мирозданья и все ответы на все вопросы. – Я знаю, что ты – человек чести и совести, и сердце твое изболелось. Ты запутался и не знаешь, как поступить.

Художник с надеждой взглянул на нее:

– Вы подскажете?

– Нет, – незнакомка отрицательно покачала головой. – Но я задам тебе три вопроса, ответив на которые ты перестанешь колебаться. Согласен?

– Да, – кивнул Маэстро.

– Тогда вопрос первый – как именно ты хочешь себя чувствовать в своей жизни? Можешь не отвечать вслух, я читаю в твоем сердце, – мягко произнесла она. – Вопрос второй – ты точно уверен, что не справишься сам, без помощи своего Управляющего, и у тебя абсолютно не на кого рассчитывать? И, наконец, третий вопрос – у тебя действительно есть основания считать, что, если до сих пор ты действовал одним способом, и получал результат, который тебя не устраивал, и если ты станешь продолжать делать то же самое, то лет через десять результат будет иным?

В глазах Художника зажглись понимание и решимость. Он порывисто встал, и произнеся слова благодарности, двинулся было к выходу из лабиринта. Однако, в последний момент передумал, и вернулся:

– Но ведь он просит о помощи, как я могу его оставить?

– Это – не твоя война, подумай об этом. Управляющий принимал решения сам, и сейчас пожинает их плоды.

– Благодарю вас! – серьезно произнес Маэстро, глядя в бездонные глаза собеседницы.

– Ступай!

Когда Художник оглянулся, проходя очередной поворот лабиринта, на лавочке никого не было.

– Я принял решение, – неделю спустя сказал он Управляющему, когда тот, помятый и бледный, явился к нему в башню. – Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, и расторгаю наш договор. Дай мне список наших клиентов, и можешь оставить себе несколько моих картин, но на этом наше сотрудничество завершено.

– Как? – воскликнул шокированный мужчина. – Ты не можешь так поступить со мной! Мы же еще не заработали миллион золотых монет, и я точно знаю, как это сделать! Ты что, не хочешь миллион?! Тебе даже почти ничего не придется делать! Я, я сам сделаю все!

– Нет, – Художник был настроен решительно.

– Но как? Ты нашел кого-то лучше меня? А как же наши планы?

– Дай мне список заказов, я выполню их, но уже без тебя.

– Ну нет! Так не делается! Никаких списков ты от меня не дождешься! Я знаю, я знаю, ты стакнулся с кем-то за моей спиной! – Управляющий в гневе бегал по мастерской взад и вперед, потрясая кулаками. – Э, нет, так не пойдет! – он подскочил к Маэстро и стал трясти, схватив за грудки. Глаза его налились кровью, и в них были отчетливо видны желтые сполохи. – Я не хочу, чтобы ты работал с кем-то другим!

Художник холодно отстранился.

– Я так решил. Ты забыл, что это ты работаешь на меня, а не наоборот. Я не могу рассчитывать на тебя больше. Ты подводишь людей, и не отдаешь им обещанное. Я видел наш склад – недовольство клиентов выражено там более, чем явно. Уходи.

– Ха, ты думаешь, что твоя мазня чего-то стоит? Да ты ничто без меня! Ты забыл, с кем связался!!! Да я закрою перед тобой все двери! Тебя не пустят ни в один приличный дом! Ты думаешь, ты без меня справишься? Ничтожество! Это я буду решать, сможешь ли ты вообще продать кому-то свои дилетантские поделки!

– Ну что ж, тогда уйду я! – твердо произнес Мастер, и двинулся прочь. Вслед ему неслись проклятья и оскорбления.

Художник вернулся в свой дом, запер дверь, и, не зажигая света, прямо в одежде, рухнул на диван. Разговор дался ему нелегко, но он понимал, что дальше так продолжаться не может. Он понимал, что, возможно, ему будет непросто, но он должен был справиться.

Следующие несколько дней прошли в полной тишине. У Мастера было несколько начатых, и не оконченных работ. Он хотел было вернуться в башню, чтобы их забрать и завершить, но двери были заперты, на них висел огромный замок, а на приклеенном листке было выведено: «Художник здесь больше не живет. Он сбежал, бросил вас, и заказов своих можете не ждать. Если хотите, обращайтесь ко мне – я дам каждому из вас картину в два раза больше той, что вы заказали!» и подпись: «Управляющий».

Мастер вернулся домой, и начал писать картины заново.

Прошло еще три дня. Ранним утром он услышал настойчивый стук в дверь, и вышел отворить. На крыльце стояло несколько человек, с надеждой глядя на него. Это были настоящие поклонники его таланта, истинные ценители, те, с кем он долго и плодотворно работал, а некоторых из них даже начал учить писать картины.