– Да, я думаю, это справедливо! И это очень, очень большая удача, что я увидел это объявление! – Художник радовался, как ребенок.

– Я заинтересован в продолжительном сотрудничестве… – вел свою речь дальше новый Управляющий.

– Так и я хочу, чтобы мы работали подольше!

– Ну, вот и отлично…

– А мои картины? – внезапно забеспокоился мастер. – Мало ли что, вдруг дело не пойдет? Мои картины… Они.. Они… Останутся моими?

– Конечно, о чем речь! Я – честный человек! Конечно, ваше авторство бесспорно! Но… – и Управляющий доверительно взял Художника под локоток. – Но я думаю, что будет правильно, особенно после того, как я покажу всему миру дивную красоту ваших полотен, и создам для них соответствующее обрамление… Будет только справедливо, если мы станем говорить «наши» картины, ведь так? – И он искренне посмотрел в глаза Художника своими широко открытыми, честными глазами.

– Да… Наверное… – неуверенно начал мастер, но был перебит собеседником.

– Замечательно! Так вот что мы сделаем в первую очередь…

Так началось это сотрудничество.

Управляющий оказался чрезвычайно деятельным человеком, да и Художнику трудолюбия было не занимать. В скором времени он стал известен за пределами своего города, все больше и больше людей горели желанием приобрести его картины. Он переехал из маленького домика на окраине в большой и красивый дом в самом центре города. Его стали узнавать на улицах, и, бывало, что человек перебегал с другого конца проспекта, просто, чтобы с ним поздороваться. Однако, ни слава, ни деньги, не вскружили Маэстро голову. Для него по-прежнему самым главным оставалось нести людям свет.

– Ты что? – кипятился Управляющий. – Ты же можешь озолотиться! Тебе что, деньги не важны? Ты не должен быть таким открытым и доступным, иначе не будут ценить и сядут на голову!!! И вообще… А давай заработаем миллион! Вот поставим себе цель – продать наших картин на миллион золотых!

– Хорошая идея! – поначалу обрадовался Художник. – Давай! Только я пока не представляю, зачем мне миллион…

– Ты что! А домик у моря, который ты хотел? А большая мастерская? А возможность путешествовать???

– Ну да, это интересно!

– Ты согласен? Тогда – за работу!

И Художник продолжил творить…

А Управляющий построил галерею и склад для картин маэстро, а потом подумал – и уговорил его перебраться в специально выстроенную башню. Он даже прикупил землю рядом с ней, и велел разбить там небольшой, но очень уютный садик.

– Полюбуйся, какой отсюда вид! Тебе никто не помешает, и от работы отвлекаться не придется! Да и назойливые поклонники не станут тебя доставать. А ты главное – работай, работай…

И Художник, поддавшись на уговоры, перебрался в башню, и продолжал творить…

– Работай, работай! – раздавалось сначала ласковое и понимающее.

– Работай, работай! – начало звучать все более требовательно.

– Работай, работай! – доносились чуть позже крики. – Ты мало работаешь! Ты что, не хочешь заработать миллион золотых монет??? Работай, работай!

Для Маэстро дни и ночи слились в одну бесконечную череду однообразных событий – от рассвета и до заката, почти без выходных и перерывов. «Работай! Работай!» – звучало рефреном в его мозгу.

Он практически перестал выходить из башни. Друзья почти перестали видеть его, а самые близкие отмечали темные круги под некогда ясными глазами Художника, его осунувшийся вид и вечную усталость… У него не оставалось времени на то, чтобы остановиться, и полюбоваться закатом, порадоваться пролетающей мимо бабочке или легкому ветерку, колышущему его волосы. Да и садик, место покоя и отдохновения, по какой-то неясной самому Маэстро причине становился все меньше и меньше. И даже в те крайне редкие минуты, которые Мастер мог посвятить своим близким, Управляющий находил возможность проконтролировать Художника, и указать ему на то, сколько всего еще предстоит сделать.

Маэстро чувствовал, что смертельно устал, что у него уже почти не осталось сил, чтобы создавать свои полотна.

– Понимаешь, – объяснял он Управляющему – мне нужно время, нужен простор, новые впечатления, иначе я не смогу творить.

– Да ты что?! Сделай над собой усилие! Пока мы не заработали миллион золотых монет мы не можем останавливаться! Работай, работай!

И Художник, стиснув зубы, продолжал творить…

Как-то раз его разбудили крики, раздававшиеся с улицы.

– Пропусти нас! Мы хотим поговорить с Маэстро! – кричали несколько человек, наседая на Управляющего. Но тот стоял в дверях, незыблемый, как скала.

– Прочь! Все прочь! Уходите вон! Напишите нам официальное письмо, и мы посмотрим, когда Маэстро сможет выделить свое драгоценное время для вас! Вон! Все вон!

Люди, видя тщетность своих попыток, понуро разбрелись в разные стороны, а Управляющий вошел в башню.

– Что происходит? – спросил Художник.

– Да, эти несчастные жаждут твоего общества, – фыркнул Управляющий. – Не обращай внимания! Иди, работай, больше тебя никто не побеспокоит, я об этом позабочусь!

– А почему я не могу с ними поговорить? – поинтересовался Маэстро тихо.

– Ты что? Ты – Мастер! Ты должен быть недоступен для простых смертных! Кто ты и кто они?

– Они – люди, и им нравятся мои картины…

– Их много, а ты – один! Хотят тебя видеть – пусть заплатят денежки! И вообще, если ты со всеми с ними станешь общаться, выслушивать их, у тебя времени на творчество совсем не останется! Вон, у меня заказ еще на десять твоих работ. Ты уже закончил их? Нет?! А чем ты вообще занимаешься? Что, опять твои бабочки-цветочки-ветерки? Что ты мне тут рассказываешь? Какие источники для творчества? Заказы горят! Иди, работай!

Художник со вздохом поднялся наверх, в свою мастерскую.

– С людьми ему общаться! – пробормотал Управляющий. – А деньги кто мне будет зарабатывать?

Как-то раз Управляющий застал Художника за тем, что тот писал небольшую картину, которой не было в списке заказов.

– Это что? – с угрозой в голосе поинтересовался он.

– Да понимаешь, вчера приходила женщина, у нее такая ситуация… Трое детей, муж ушел к другой, у нее попросту нет денег, чтобы заплатить за мою картину, а ей легче становится…, – неуверенно произнес Маэстро, глядя на Управляющего в поисках понимания.

– Ты что, совсем рехнулся?! – воскликнул тот. – Ты уже заработал миллион золотых монет? Ты не понимаешь, что ли, что таких, как она – толпы! Им только скажи, что ты так запросто свои картины раздаешь, и они набегут! И ты в нищете подохнешь, пока на всех свои картинки намалюешь!

– Но человеку же плохо! – попытался возразить Художник.

– А тебе что, хорошо? Тебе вон, новые холсты еще покупать надо, кисти, краски опять же! Да и потом, вот ты скажи – ты готов кусок хлеба изо рта у собственной матери достать и в рот ее детям положить? Готов? – Уперев руки в бока, Управляющий наседал на Маэстро.

– Но ведь не все так плохо… И вообще – это слишком тяжелый выбор… На самом деле, матушка сыта, одета и довольна…

– А если бы нет? Если нет? Что ты сделаешь? Сам, своими руками положишь кусок хлеба в рот чужим детям, оставив голодом своих близких, а?!

Художник опустил глаза, сжав кисть так, что побелели костяшки пальцев.

– Так, прекращай эти глупости! И чтобы больше никогда!!! Слышишь – никогда! Пообещай мне, что больше никогда не станешь раскидываться своими полотнами, иначе я не отвечаю за результат!

Маэстро кивнул, пряча глаза, а Управляющий продолжал:

– Учишь тебя, учишь! Сколько можно!

…На следующий день вечером темная тень скользнула прочь от башни Маэстро, осторожно пряча под накидкой маленькую картину. Художник грустно смотрел вслед женщине, для которой его работа была так важна…

А в это время Управляющий, уютно устроившись с трубкой около камина в своем доме, рассуждал:

– Так, в галерее все отлично. Склад проверил, доходы посчитал… – и он с удовлетворением посмотрел на разложенную на столе пухлую амбарную книгу, стоящие ровными стопочками золотые, серебряные и медные монеты, да небольшой, но увесистый сундучок для денег с откинутой крышкой. Порядок радовал глаз. Он был отличным управляющим, и рамы у него получались отменные. Он точно это знал, и чувство хорошо выполненной работы распирало его грудь.