К блаженной старице обращались за советом, нужно ли лечиться у врачей.
— Матушка, можно мне на операцию?
— Нет, не надо операции, я за тебя помолюсь.
И действительно, в этом случае обходилось
без операции. А других она направляла на операцию: «Ложись на операцию, а я помолюсь за тебя». Через некоторое время приходят после выздоровления, благодарят.
А иногда она встречала приходивших к ней совсем неожиданно.
Пришла к матушке в первый раз женщина-фронтовичка из Ленинграда. У нее было ранение в ногу, рана очень болела, и врачи не могли помочь. Одна знакомая уговорила сходить к матушке.
Нужно сразу сказать, что впоследствии старица Ольга помогла в облегчении недуга. Но в первое посещение все происходило так. Пришли, постучали, матушка встретила эту женщину у дверей, благословила, отвернулась, затем быстро повернулась лицом и дала ей пощечину. Та старалась не подать виду, но едва не заплакала.
В следующий приход к матушке женщина благодарила ее за пощечину, ибо все так и случилось в жизни: по возвращении домой она получила неожиданный жестокий удар от самого дорогого человека. Тогда сразу вспомнила матушкину пощечину, и это помогло ей выдержать испытание.
Накануне второго приезда фронтовички из Ленинграда матушка перевязала свою ногу, взяла палку и стала ходить по комнатам, хромая и повторяя: «Ой, нога болит!» Потом говорит: «Давайте блины печь — к нам гостья едет!» Начали печь блины — и точно, пришла та ленинградка, со слезами благодарила матушку за вразумление в первый приезд. Матушка встретила ее ласково, повела в свою келью. Все направились вслед: кого это матушка так принимает, что и заранее велела блинов напечь? А матушка начала выталкивать народ из кельи, приговаривая: «Эти Ложкины ничего не понимают, поговорить не дают». Выгнала всех, встала у дверей и сказала громко: «Ни с кем не буду жить, только с вами буду жить». Долго беседовали они наедине в келье, потом поели блинов, и матушка благословила больную уезжать. А с ногой стало легче — помогли матушкины молитвы.
Блаженная старица Ольга изгоняла бесов — она видела их, как мы видим окружающие предметы.
Пришла к матушке одержимая духом нечистым, стоит у окна. А матушка повернулась боком, закрывает глаза ладошкой и говорит: «У, какой страшный, какой страшный!»
Матушка «исповедовала» своих духовных чад. Бывало, сидит народ за столом или в большой комнате. Матушка садится в уголке и подзывает к себе кого-нибудь: «Доченька, иди ко мне…
Скажи свои грехи». Все, кто беседовал с матушкой, говорят, что после этого на сердце становилось легко и хорошо, вся тяжесть уходила.
Духовными очами матушка Ольга зрела происходящее в разных концах Великой России и сразу же вставала на молитву, когда весть, неведомыми путями получаемая ею, была печальна и тревожна. Приведем воспоминания о случаях, особенно запомнившихся тем, кто знал старицу.
За много лет вперед матушка Ольга предсказала Чернобыльскую катастрофу. Было это так.
Как-то весной, вечером, матушкины дочки сидели в ее доме на Таганке. На улице было довольно прохладно в тот день, но в доме — тихо и уютно, матушка молилась у себя в келье. Потом вышла матушка на кухню, выключила свет и начала внимательно смотреть на печь: «Видишь, дочка, горит!» А в перегородке за печкой была трещина, и в темноте через нее действительно видны были отсветы огня из другой комнаты. Тогда матушка погасила свет в другой комнате — и из той комнаты также видны отсветы огня.
«Дочки, видите? Тревога! Горит, полыхает! Давайте зальем, надо залить эту печку!»
Все бывшие в доме вслед за матушкой взяли ковши, кружки и начали заливать печку. Залили весь пол, стены. Матушка сказала: «Нет, так не получится, давайте сверху заливать!» Начали лить воду сверху, вставали на стулья, табуретки, долго поливали таким образом.
Ночь прошла, наступило утро. Все изнемогли, а матушка продолжала заливать, подгонять: и такая тревога в ее голосе! Много раз она повторяла: «Погибнем, все погибнем, если не зальем…» Затем велела бросать мусор, вещи, как бы засыпая печку. Наконец, сказала: «Ничего не сделать, надо замазывать и делать ограждение». Нашли алебастр, размешали, начали замазывать перегородку, затем — огораживать печь. Матушка подгоняла: «Скорее, скорее, он летает везде, все погибнет, никто нам не поможет, никто не сможет спасти нас!»
За время этих трудов все в квартире перевернули, залили, разбросали. Но самое поразительное — никто из участников события не сомневался в том, что это необходимо было сделать. Тревога матушки была столь неподдельной, работала она и молилась так напряженно, что все это передавалось и трудившимся с ней. Было чувство: от успеха этой работы зависит очень многое. После долгих часов, когда печь была огорожена и замазана, матушка сказала: «Нам ничего не сделать. Только Господь поможет, только Он спасет. Это смерть, невидимая смерть, вокруг смерть…»
Читающим этот рассказ, очевидцам и участникам события, наверное, стало понятным, что матушка Ольга пророчески совершила все действия, которыми через много лет будут усмирять взорвавшийся реактор в Чернобыле: попытку пожарных залить огонь с земли, затем — сверху, попытку засыпать реактор, сбрасывая на него грунт и песок, постройку саркофага… И все это схимонахиня Ольга увидела духовными очами за десятилетия до события. Она знала, что это катастрофа для России, она знала, сколь тяжкие последствия будут для народа, и сделала все возможное, чтобы вымолить, облегчить грядущую тяжесть удара. Оттого ее тревога, слезы и печаль в конце трудов.
Все это происходило в доме матушки в Москве, на Таганке 26 (!) апреля: то есть день в день, когда произошла авария, но лет за 30 до Чернобыля.
***
Предсказала матушка кончину Святейшего Патриарха Алексия I. Было это так.
Одна из чад блаженной старицы принесла оставленную кем-то черную шляпу. Матушке шляпа почему-то очень понравилась. Она ее долго рассматривала и сказала одной из дочек: «Эта шляпа тебе подойдет, надень ее», — и сама надела шляпу поверх платка. Затем взяла дочку за руку и сказала: «Пошли, дочка. Вот шуму-то будет, как упадет твоя шляпа, шуму-то будет!»
Вошли в храм Покрова на Землянке. Матушка в храме сразу громко запела: «Взбранной Воеводе…» Подвела свою духовную дочь в шляпе, посадила под иконой Успения Божией Матери и снова сказала: «Вот шуму-то будет, когда столп упадет и шляпа свалится!» Вслед за этим запела: «Со святыми упокой…»
Было это в четверг на шестой седмице Великого поста. Все решили, что матушкина дочь, на которую та надела шляпу, умрет. Ровно через два дня, в Лазареву субботу (17 апреля 1970 года) скончался Святейший Патриарх Алексий I. Действительно, упал столп Православия. И погребен был Святейший под Успенским собором Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.
Еще раньше, за несколько дней до кончины патриарха, матушка исчезла из дома. Подождали ее до вечера, заволновались — вдруг что-нибудь случилось? Начали обзванивать отделения милиции. В одном из них ответили: «Есть у нас какая-то бабушка, похоже, ненормальная».
Поехали туда на такси и увидели матушку Ольгу, которая пела все время: «Со святыми упокой». Милиционеры спросили: «Что это с ней — помешательство?» Им начали объяснять, просили отпустить старицу, дали свои адреса, подписались под бумагами — и матушка была освобождена. Всю дорогу до дома она продолжала петь: «Со святыми упокой».
Дома стали расспрашивать, в чем дело. Но матушка только сказала: «Радуйтесь!» В день кончины патриарха Алексия I (а может быть, и в самый момент его отшествия) матушка встала перед иконами, снова запела: «Со святыми упокой», — и как-то очень торжественно объявила, что Святейший Патриарх отошел ко Господу — и весь день молилась после этого.
После кончины патриарха Алексия 1 в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре собрался Поместный собор для выборов нового патриарха. В день выборов пришел к матушке священник и сказал: «Там, у Преподобного, патриарха избирают». Матушка будто только ожидала этого известия: «А мы сейчас свой собор составим». Все, кто был в доме, вошли в большую комнату и встали перед иконами. Матушка начала читать на память Библию: что-то из начальных глав, а затем несколько глав из Книги Царств о пророке Илие — и все наизусть прочитала.
