— Со мной — да. С тобой… Прости, ты в нашем с Зарой подвале. Я не могу открыть, тут повсюду охранки, которые мне не по силам, — протараторила девчонка, заглянув в оконце. — Бобо у тебя?

— Лемур? А он тут причём?

— Я повесила ему на шею ключ и набросала в подвал печенья, чтобы он к тебе пролез. Пропихнуть его силой не получилось.

— И чем мне поможет ключ? Ты же сказала, на подвале охранки? — спросил я, а сам уже схватил пискнувшего зверя, действительно нащупав прохладный металл на его шее.

— Это снаружи. А изнутри можно просто открыть ключом! Быстрее, пожалуйста! Если Зарана узнает, что это я тебя выпустила, мне не сдобровать!

— Зачем меня, вообще, заперли? И где моя дочь и Люба? — спросил я, лихорадочно пытаясь открыть дверь под визг обиженного Бобо.

— Милана ждёт на опушке, на случай, если кто-то придёт тебя проверить. Люба в отеле. Но она ни в чём не виновата! — тут же поторопилась обозначить главное девчонка. — Это всё нечисть… Прости, пожалуйста, и не наказывай их. Тётка хорошая, да и остальные тоже. Они просто тебя испугались и решили запереть, на всякий случай, пока не закончатся переговоры.

— Тогда зачем ты за мной пришла? — отворив тяжёлую дверь, я уже прямо посмотрел на Яру, у которой даже губы дрожали от волнения.

— Судья велел… — прошептала она. — Сказал, дать тебе восстанавливающее зелье и мчаться в отель, иначе всё пропустим. Он понял, что я из любопытства проследила, куда тебя увезли, ну и… Ты теперь нас убьёшь? — обречённо спросила она, заметив мой бешеный взгляд, а я тут же поспешил убрать зверское выражение со своего лица.

— Конечно, нет, — фыркнул я, а мысленно добавил: “Хотя некоторых хотел бы!”

Вот только девчонка тут не причём. Вряд ли они с Миланой участвовали в составлении плана. Скорее, как обычно, шалили поблизости и удачно погрели уши. За что им, конечно, спасибо. А вот с остальными придётся всерьёз поговорить о доверии. И о том, что бывает, если его лишишься.

До опушки мы дошли быстро, притом лемур бежал впереди нас, возмущённо о чём-то причитая на своём языке. Я выпил зелье, что отдала мне юная ведьма, прямо на ходу, и теперь чувствовал, как возвращаются мои силы, но пугать девочек своей магией сразу не хотел.

— Ард! — взвизгнула Милана, едва меня увидев, и тут же взлетела ко мне на руки, крепко обнимая за шею.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Мне больше нравилось, когда ты называла меня отцом, — мягко напомнил ей, но лиса смутилась и промолчала, а я не стал настаивать. — Ну, что, девочки, хотите посмотреть, как перемещаются Охотники? — подмигнул я им, аккуратно призывая тьму, а они радостно взвизгнули и устремили на меня вопросительные взгляды.

— Ну, не зря же Судья велел нам торопиться, — деланно небрежно пожал я плечами, хотя внутри всё сжималось от странной тревоги. С каждой минутой сильнее и сильнее!

А затем я почувствовал, как кто-то нарушил периметр защиты, что я наложил на отель, и мне пришлось серьёзно ускориться.

Девчонок я оставил на опушке леса, призвав Лешего, чтобы за ними присмотрел, а сам устремился туда, где в опасности было моё сердце, моя Любовь. В холле яблоку негде было упасть, но я едва ли обратил внимание на присутствующих, ведомый странной тревогой. Миг — и дверь на кухню повисла на одной петле, сметённая моей магией, а я облегчённо выдохнул, ощупав взглядом и руками свою, к счастью, целую и невредимую, женщину. А затем перевёл взгляд на её собеседников и… пропал.

В голове словно взорвался чан с кипящим маслом. Боль судорогой прошлась по телу, плавя вены и кости, а затем злым, колючим ежом засела в затылке. Перед глазами замелькали последние воспоминания, что ещё были мне недоступны. И я застонал, когда меня накрыло осознанием. ВСЁ ЛОЖЬ!

От ярости, глухого отчаяния и потребности убивать, перехватило дыхание. Я не мог пошевелиться, снова и снова переживая лучшие и самые худшие моменты своей жизни. А потом перевёл взгляд на Любу. На свою Любу, которая, как оказалось, ни хрена не моя! Не любимая, не жена… Предательница! Такая же, как все в этом проклятом месте! Мне хотелось выть, рычать, вытрясти из неё признание, зачем она так поступила! А вместо этого я стоял и смотрел, как она тает в моих ру… ЧТО?!

Паника вмиг обожгла сильнее злости! Особенно, когда я увидел испуганный взгляд Любы и слёзы, что застыли в её глазах. Попытался схватить, удержать, но… руки поймали лишь воздух.

— Что. Здесь. Происходит?! — зверея, прорычал я, а магия всколыхнулась вокруг, обуглив на метр край стола. — Что вы сделали с Любой?!

Мой взгляд тут же вернулся к Мие и Роксу, и я мгновенно оказался рядом с бывшей, хватая её за горло и приподнимая лису над полом:

— Что ты с ней сделала, тварь?!

— От-пус-ти! — прохрипела она, царапая когтями моё запястье.

Сзади на меня бросился её любовник, но мне было плевать! Я жаждал, наконец, получить ответы, и никто не мог меня остановить.

— Ард!

Никто… Кроме моей дочери.

— Ард, пожалуйста, отпусти мою… маму! — прорыдала Милана, повиснув на моей руке, и я уступил.

Брезгливо разжал пальцы, позволив Мие рухнуть вниз, а затем холодно процедил:

— Сама расскажешь дочери правду, или это сделаю я?

Конечно, она струсила. В чём-то я Мию понимал — не каждый смог бы признаться в предательстве и выдержать тонну презрения или ненависти. Но Милана заслуживала знать правду. Обо мне, о своей матери и о том, кто заменил ей отца, оказавшись, по сути, такой же жертвой интриг оборотницы, как и я.

Мы познакомились с лисой чуть больше десяти лет назад. Я выслеживал нелегалов, которые постоянно от нас ускользали самым таинственным образом, а настиг её — перепуганную и загнанную, как дикий зверёк. Она смотрела на меня с таким ужасом и надеждой, что даже сердце сурового Тёмного Охотника дрогнуло. Нельзя сказать, что до этого я был жесток, но работу свою выполнял на совесть. А тогда впервые отступился.

Мия была очаровательна в своей непосредственности. Юная, красивая, безумно нежная и ранимая. Так я считал. Конечно, я знал, что она — нечисть и проникла в Локимор незаконно, но возвращать её обратно не торопился. Рыжая оборотница покорила меня с первого взгляда, украв моё сердце и мой покой, а я, дурак, ей это позволил.

Я тайно провёл Мию в свой дом, придумал легенду и раздобыл документы. Она мечтала вырваться из Нейлата, а я слишком быстро понял, что готов был бросить к её ногам весь мир…

Наш роман был как бурный поток. Нас мотало на волнах страсти, скандалов и жарких примирений. Иногда выбрасывало на берег, чтобы мы могли отдышаться, а потом снова увлекало вдаль, заставляя захлёбываться чувствами. Я был оглушён, сражён маленькой, рыжей женщиной. Своей женщиной. Иногда мне казалось, что всё это — нереально, но я тут же отметал эти мысли, как несущественные. Что могло быть реальнее наших чувств? Если бы я знал…

Я любил её, как умалишённый. А она меня предала.

Мия знала обо мне всё с первой встречи, да я и не скрывал. Ни кем был, ни чем занимался. Иногда я позволял ей тайком передавать весточки своей семье с депортированной в Нейлат нечистью. Оказалось же, что никаких родных в Нейтральных Землях у лисы не было, зато был мужчина, который любил её больше жизни и всё это время ждал, а ещё были контрабандисты, которые и подослали лису ко мне. Именно им она передавала информацию, что добывала в моём доме, пока это не стало слишком опасно. И их же попросила о помощи, когда я стал подозревать, что рядом со мной завелись предатели.

На Мию указывало многое, но я до последнего не хотел в это верить, за что и поплатился. Не знаю, кто дал ей артефакт, способный совладать с Тёмным Охотником, но однажды ночью лиса попыталась меня убить. Ударила исподтишка и долго рассказывала о том, как ненавидит таких, как я, пока я захлёбывался кровью на полу, сгорая в агонии. Поведала, что я — не первый идиот, купившийся на смазливое личико, но первый, кого она захотела убить лично, потому что я достал её своей слепой любовью и заботой.