Тоби нежно посмеивается.

— Да. Ты знала, что так и будет.

— Правильно. Но… в реальности все немного по-другому.

— Ах. — Он откидывается назад, пока официант ставит перед ним тарелку.

— О, выглядит здорово! — произношу я.

— У меня тут копченый лосось вместо канадского бекона.

— Эй, забавный факт, — я поднимаю тарелку, — у них даже в Канаде нет канадского бекона. Без шуток. Они используют восхитительную ветчину, которой нет у нас, и называют ее беконом. Вкусно. Я буду скучать по нему, когда уеду.

— Мы должны найти тебе международного поставщика, если тебе так нравится эта штука.

Я громко смеюсь, прежде чем до меня доходит, что он не шутит. Я качаю головой.

— Мне не нужна специальная доставка еды.

— Может быть, для особого случая, — улыбается он, не смущаясь.

— Ох, Тоби. — Я играюсь с едой, пытаясь придумать вежливый способ сказать, что мне не нравится, когда меня балуют. — Я действительно ценю это. Но дело в том, что не хотела бы пользоваться…

— Моим богатством? — Там, где Элана бы ощетинилась, Тоби лишь пожимает печами. — Я понимаю. Я тоже не хотел бы тратить деньги, например, на частный самолет. Но если ты когда-нибудь будешь тосковать из-за чего-то, что было в одном из твоих многочисленных временных пристанищ, я горы сдвину, чтобы найти это для тебя.

Его слова серьезны, и в них есть резкость, которая будто царапает мне кожу. Мне следует сделать шаг назад, сказать, что мне не требуются такие жертвы — я этого не хочу — но это будет ложью. Поэтому я просто меняю тему — может врать я и не умею, зато мастерски умею уклоняться.

— Говоря о расточительности, Элана сказала, что ты собираешься пару раз приехать в Хэмптон этим летом.

— Таков план. Мне нравится пляжный домик Руссо.

— Элана хочет, чтобы я привезла Алекса.

Тоби давится едой, которую только что положил в рот.

— Что, прости?

— Ну? Такого рода детали я не продумала, когда с головой окунулась в этот безумный план.

Тоби прикрывает рот, проглатывая пищу, а затем машет рукой, будто это пустяк.

— Значит, парень много работает и не сможет приехать.

— Так я и сказала.

— Великие умы, — подмигивает он.

— Это твой шанс сказать мне, что все это просто сумасшествие.

Тоби долго изучает меня, а затем качает головой.

— Мне нравится твое сумасшествие.

— Ты единственный.

— Бен и Элана любят тебя.

— Я знаю. И бабуля тоже. Но есть разница между «любить» и «нравится». И никто из них не понимает меня, как я могу им понравится?

— Хорошо, я понимаю тебя. И думаю, что ты делаешь то, что должна. Не заморачивайся. У вас будет фальшивая свадьба, фальшивый развод, и ты выиграешь себе еще пару месяцев… хорошо, это правда безумие. — Он опускает локти на стол и наклоняется к камере. — Господи, Кара, просто скажи своей бабушке правду.

— Нет.

— Анализ рисков ужасен.

— Не впутывай свои бизнес-замашки в этот разговор, Тоби Хант. Это не то, что мне нравится в тебе. — Я вру. Мне нравится в нем абсолютно все. — Ну, давай же. Мы прошли через это. Нет ни шанса, что я собираюсь замуж в ближайшее время. Это требует свиданий, которых ни коим образом нет в моей повестке дня.

Тоби довольно долго молчит. Кажется, прошла целая минута.

— Так если то не бизнес-план, тогда что это? — в итоге спрашивает он.

— Я просто хочу… быть нормальной в глазах бабушки. Какое-то время. И да, фальшивый брак не сработает, но это будет по вине моего фальшивого мужа. Я должна попробовать.

— Фальшивый ход.

— Ага. — Боже, это звучит жалко, и странная боль пронзает меня. Я моргаю в отчаянной попытке не испортить наш кибер-ланч своими слезами.

Я никогда не хотела безумной жизни моей сестры. Муж с сумасшедшей работой, четыре мальчика в возрасте до десяти лет. Своя собственная карьера. Постоянно меняющийся набор персонала для поддержки их безумной семейной жизни.

У моих родителей тоже был странный брак. И теперь они разведены и снова женаты, мой отец трижды. Бабуля так возненавидела его, что вычеркнула из семейного бизнеса.

Я тяжело вздыхаю. Ну, мой фальшивый развод, скорее всего, исцелит ее от желания видеть меня в семейном деле.

— Кара?

Я снова обращаю внимание на планшет на столе.

— Я задумалась.

— Все хорошо?

— Абсолютно. Теперь, когда ты закончил с собранием акционеров, что будет дальше со «Старфиш Инструментэйшн»?

Вопрос слишком навязчивый и яркий, но Тоби снова принимает от меня эту резкую смену темы.

— Фух. Ты не хочешь слышать об этом.

Я поднимаю вилку.

— Нет, действительно хочу. — Я глубоко вздыхаю и улыбаюсь ему. — Нет ничего, о чем бы я так сильно сейчас хотела говорить.

Тоби

Я работаю в производственной лаборатории, когда мне пишет Кара. Она уехала в Нью-Йорк на чаепитие с бабушкой — их ежемесячный ритуал.

Кара: Бабуля спросила, думаю ли я, что Алекс — тот единственный.

Тоби: И что ты ответила?

Кара: Я спросила: «Среди многих?» и она засмеялась.

Тоби: Это не ответ.

Кара: Я знаю.

Алекс ненастоящий. Не имеет значения, что Кара говорит своей бабушке. Он плод ее воображения, основа сохранения независимости.

Но Кара до сих пор не попросила меня нанять парня из эскорта, чтобы тот сыграл ее жениха.

Я начал писать, что, возможно, Каре удастся выиграть немного времени на случайные знакомства, когда она присылает сообщение, которое я боялся получить вот уже несколько недель.

Кара: Сейчас бабуля снова завела разговор о службе знакомств. Это уже серьезно. От меня что-то нужно для найма эскорта?

Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что это ничего не значит, это не конец света.

Тоби: Время, день, место. Электронный адрес, который ты будешь использовать для дальнейшей координации с ним.

Кара: Хорошо. Я дам знать, как только вернусь домой.

Кара: Спасибо. Ты лучший.

Едва ли.

Я ударяю кулаком по стальной поверхности рабочего стола, прежде чем вспоминаю, что держу в руке телефон. Резкий хруст стекла — подходящий к разговору звук, который, как я знал, когда-нибудь состоится.

Что, по-твоему, твоя свободная птичка будет делать, лететь обратно в Пало-Альто?

Кара хочет жить своей жизнью. Переехать в Австралию. Не иметь ничего общего с мужчинами или бизнесом, или семьей…

Она не хочет иметь со мной ничего общего, кроме дружбы.

Мне нужны чертовы перспективы.

Я должен помочь ей именно так, как она просила, и преодолеть нелепую собственническую привязанность.

Выхожу из лаборатории и иду вдоль светлого коридора в виде атриума к кабинетам руководителей. Мой помощник сидит за столом, его новый щенок у его ног.

— Мне нужен новый телефон, — говорю ему. — А затем тебе следует пойти домой, потому что жизнь слишком коротка.

Он приподнимает брови.

— Что такого произошло в лаборатории? Вы раскрыли секрет сохранения баланса между работой и личной жизнью?

Что-то типа того. Вместо ответа отдаю ему свой телефон. Треснувший экран, словно молчаливо издевается надо мной, пока лежит на столе — сейчас происходит синхронизация с нашим облачным хранилищем. Я потерял и сломал достаточно телефонов, чтобы знать, что важна лишь сим-карта.

К тому времени, как я усаживаюсь за стол, мой помощник уже передо мной и протягивает новый телефон. Никаких царапин, никаких признаков того, что я выше из себя.

— Спасибо.

— Это был последний из моих запасов. Не сломайте его до понедельника.

Я натянуто улыбаюсь ему в знак признательности.