Первая дверь, вторая, третья. Шли практически беззвучно. Через минуту вышли в широкий холл. Наверх вели две спиральные каменные лестницы. Шириной они были в метра три. Мы начали подниматься по ближайшей. Внимание было максимально сосредоточено на окружающем: прекрасные витражи замка в окнах, каменные монументы, портреты неизвестных нам, но, видимо, каких-то важных в истории этого места людей. Наконец мы достигли верха замка, так никого и не встретив: к башне вёл очередной и длинный коридор. Мы двинулись по нему. Стены были залиты серым светом дня, падающим через широкие окна. Тут одна из дверей открылась, из неё вышел норвежец с автоматом за спиной. Нас он не заметил, ибо пошел в ту же сторону, куда двигались мы. Мы с Хорнетом переглянулись, держа пушки в руках. И тихо, едва ли не на цыпочках, но стараясь поспеть, двинулись за ним.

Норвежец свернул налево. Мы добрались до очередного поворота и осторожно выглянули. В десятках двух шагов от нас находилась дверь, по сторонам которой стояли двое часовых. Норвежец прошел через дверь. Часовые остались на местах.

— Ну класс, — шепнул Хорнет, — даже если успеем дать по пуле каждому, они с грохотом упадут.

— Не ссы, — прошептал в ответ я. — У них, кажется, пересменка. Или один просто в туалет отходит.

Так это и выглядело — один из солдат у двери направился в нашу сторону. Мы с Хорнетом спрятались за углом и выхватили ножи, после чего стали слушать шаги. Действовать предстояло молниеносно.

На наше счастье сторожевой шел достаточно громко и быстро. К нам за угол он зашёл едва ли ни как смерч, резко пришедший с моря. Мы успели увидеть, как выпрямляется его лицо, как глаза, и без того достаточно большие, становятся ещё больше. Но до конца удивится он не успел — взмахнув рукой, я погрузил нож ему прямиком под подбородок. Хорнет схватил его за плечи, чтобы он не упал. На мою руку полилась горячая кровь, а нож, довольно длинный, с хрустом ушёл по рукоять. В голове успела пронестись мысль, что лезвие, наверное, если и не пробило мозг насквозь, то определено в него вошло. Сдерживая немалых размеров норвежца, мы аккуратно уложили его на пол и прислушались: никаких звуков вслед за этим не последовало. Значит, второй сторожевой ничего не заподозрил.

— Затащим его куда-нибудь? — шепнул Хорнет.

Я покачал головой.

— Нет смысла, тут все в кровищи. Любой пройдет и поймет, что произошло.

— А второго как уберём?

— Просто. Если выстрелим в него, он упадёт и шум услышат остальные. Но если сделать так, — я неожиданно постучал кулаком по углу. — То он придёт сам.

— Nilef, slutt å tulle(Нилеф, заканчивай шутить), — послышался голос норвежца.

Я постучал снова, ещё громче. Раздались шаги.

Серые глаза Хорнета увеличились вдвое. Чувствуя, как уровень адреналина ещё больше повышается в моей крови и вытащив нож из убитого, я встал в позицию. Но напарник меня опередил.

— Нет, — шепнул он. — Мой черёд.

Я взглянул на него, затем кивнул. Шаги становились всё громче. Если и нести груз убийства, то напополам — и Хорнет это понимал также, как я.

Три. Два. Один.

Но в этот раз все пошло по-другому. Второй охранник не вышел из-за угла также быстро, как предыдущий — и, в отличии от прошлого, он смотрел в пол, а не прямо. Хорнет взмахнул ножом, но сталь лишь со свистом рассекла воздух. Противник отскочил на шаг назад и резким ударом ноги толкнул Хорнета на меня. Или мне просто повезло, или я вовремя среагировал, но мне получилось не дать закричать норвежцу. Нож, пущенный в него, не попал в цель — противник успел отвернуть голову и схватить острие голыми руками. Тем не менее, сталь чиркнула его по шее, вызвав кровотечение. Норвежец застонал и зарычал от боли. А затем посмотрел на нас безумными глазами, не в силах что-либо поделать. Хорнет, выхватив пистолет, с глухим звуком всадил ему пулю прямо в лоб. На стенку позади брызнула кровь. Враг, откинувшись назад, медленно сполз по каменной стене.

— Охренеть, — только и выдохнул Хорнет, стараясь отдышаться.

— Ты как?

— Ничего. Но надо действовать. Обыскивать будем?

— Нет, у нас всё есть. Пошли.

Перед входом в башню оказались быстро. Переглянулись.

— Времени ждать нет, — сказал я.

— Их может быть больше, чем двое.

— И все же времени у нас нет.

Хорнет вздохнул и взял в руки пистолет. Я сделал тоже самое.

— С Богом.

Ударом ноги я выбил дверь. Она распахнулась и мы вбежали в залитую серым светом комнату, видимо, представляющую из себя кабинет.

Их действительно в комнате было двое. За столом сидел тот самый Иокир Мейгбун — мужчина лет шестидесяти, широкий, лысый, но с большой и седой бородой. На носу у него находились очки. Перед ним стоял тот человек, которого мы видели недавно. Высокий, в полном снаряжении, он резко развернулся, когда мы ворвались в комнату, но ничего сделать не успел — я дважды нажал на курок. Одна пуля попала в грудь, другая ушла в шею, из которой сзади вырвался очередной фонтанчик крови. Здоровяк повалился на стол позади себя.

— Руки, — крикнул по-английски Хорнет, направляя на противника пистолет. Я закрыл дверь. — Руки за голову!

Тот послушался.

— Чемодан с данными всех операций на море. Где он?

Иокир улыбнулся.

— Да, вы глупее, чем я думал, — сказал он куда более тонким голосом, чем ожидаешь от человека такой комплекции.

Хорнет подошёл к нему сбоку и уткнул дуло оружия норвежцу в висок.

— Повторять не стану, — в серых глазах разведчика сверкнули искры. — Где?

— Нет никакого чемодана, мой милый мальчик, — засмеялся старик. — Всё у меня в голове! Она и есть кейс.

— Не морочь мне голову, — прорычал Хорнет. — Где он? Говори, пока не украсил твоими мозгами этот прекрасный интерьер!

— Я сказал правду.

— Если так, — сказал я, — пойдешь с нами. Так даже лучше.

— Ну, — старик снова улыбнулся, после чего многозначительно посмотрел на нас. — Это вряд ли.

Неожиданно из коридора послышался топот множества ног, после чего на улице, где-то неподалеку, прогремел взрыв. Тут же послышались крики, плач и яростная стрельба. Встав с боку от двери, я опрокинул под неё стоявший рядом шкаф. Схватив ближайшее кресло, подставил его под дверь. Хорнет убрал оружие от лица норвежца и взялся за наручники.

— Раз так, пойдешь с...

Договорить напарник не успел. Мейгбун настолько резко и быстро ударил его кулаком в челюсть, что Хорнета откинуло к стене. Я схватил пистолет.

— Руки за голову!

Норвежец и слушать не стал. Таким же молниеносным движением он сунул руку куда-то под стол и выхватил оттуда пистолет. До этого момента я даже не представлял, что человек может быть настолько быстрым. Мгновение секунды — и черный ствол смотрит уже на меня. Но и я не медлил.

Вероятно, жизнь мне спасло то, что я выстрелил на миллисекунду раньше, чем Иокир Мейгбун. Пуля ушла ему в левую часть груди. Он вздрогнул, нажал на спусковой крючок. Сначала я ощутил толчок — словно бы кто-то ударил меня в плечо. Потом пришла острая, но в то же время невероятно тупая боль. Через секунду я уже лежал на каменном полу.

— Штиль! Ты живой?!

— Да! Хорнет, Мейгбун!

— Мёртв!

В комнату ломились. Помутневшим зрением я видел, как шкаф и кресло дрожат от ударов по двери, как они по сантиметру отодвигаются ближе ко мне. Я взглянул на плечо. Подо мной успела появится целая лужа крови.

— Хорнет Ветрогону, — говорил в рацию напарник, прижавшись спиной к шкафу. — Нас зажали в кабинете, на самом верху башни, требуется поддержка...

Снова раздался взрыв, от которого задрожали стены и потолок комнаты. А ещё через мгновение громыхнуло, Хорнет отлетел кубарем ко мне и норвежцы ворвались в комнату. Последним, что я увидел, был черный ботинок противника, летящий мне в лицо.

***

Холодная вода медленно и методично капала на правую щеку.

Кап. Кап. Кап. Я вдохнул носом неожиданно сырой, но одновременно свежий, влажный воздух. Голова гудела. Ещё через несколько мгновений я стал различать звуки. Первым уши уловили стук ударов капель о кожу, вслед за ней — тихий и нарастающий гул голосов. Через минуту слух вернулся ко мне полностью. Я разлепил глаза и попытался подняться. И тут же, охнув от боли, осел на сырой пол.