Руководство, кстати, сняло блок на встречи солдат НРГ. Когда это произошло, я, Петрович, Рокки, Вереск и Ветрогон стали зависать вместе почти постоянно, деля каждый день по нескольку раз обеденный стол. Исключение составлял Кэп. Капитан не принимал участия в драках, и его кормили отдельно. Видимо считали, что он может знать нечто большее, чем знаем мы. Но я бы не удивился, если оно действительно так и было. Вместе с этим, едва я выбрался из госпиталя, рассказал друзьям о Бэне, том парне, который лежал на соседней койке. Ни у кого особо не было идей, что он мог тут забыть. Самым странным было то, что его тоже почти не было видно. Но иногда, если приглядеться, он все-таки где-то мелькал. Но слишком издалека и нечасто.

— Знаете, — сказал Рокки, проведя ладонью по своим кудрявым, отросшим волосам. — Я, конечно, всегда знал, что рожден для чего-то особенного, — большие глаза друга словно улыбнулись, — но сидеть в тюрьме на тропическом острове среди кучи злых азиатов мне немного надоело. Крути не крути, а надо отсюда сваливать.

— И что предлагаешь? — выдохнул Петрович, осматривая зал. Сложив здоровые ручищи, он положил обросший бородой подбородок на ладони.

— Вы ведь стали немного понимать по-малайски?

Все кивнули. Хоть никто экспертом себя назвать не мог, но, как ни странно, язык мы понимали с каждым днем все лучше и лучше. Точнее, странным было то, что учение шло действительно быстро, пускай учиться мы, в принципе, особо и не собирались.

— Короче, — начал, склонившись к центру стола, Рокк, хотя нас, скорее всего, никто и не понимал, — надо закорешиться с кем-то из охранников, из тех, кто гоняет на нижние уровни. Как-то договориться, чтоб нас аккуратно выпустили, хоть бы и по-одному, пробраться к Мейгбуну и убить его.

— Нет, — сказал я. — На Мейгбуна в одного никто из нас не пойдет.

— Ясен хер, — буркнул Хорнет, — хотя меня бесит тот факт, что он может побить любого из нас.

— Разве что с пистолетом и монтировкой, — фыркнул Петрович. — Но Штиль прав. Надо убить его так, чтобы самим остаться в живых. Не из легких задача.

— А у нас задач легких и не было, — Рокки обвел нас глазами. — Ну так что, вы за? Надо еще обдумать, как вытащить Ветрогона, но, думаю, это будет проще, чем пробраться и ликвидировать Мейгбуна.

Все кивнули.

— Хорошо. Тогда предлагаю следующее... Идея, конечно, не из лучших, но другой у меня нет... Но если сделаем все как надо, мы провернем все уже в эту субботу.

***

Мейгбун, облокотившись на подушку, кидал в стенку мячик. Тот, отлетая от стены, возвращался обратно в его ладонь, перед этим отскочив от пола. Было максимально скучно. Настолько, что мячик он ловил даже не смотря ни на него, ни на руку, в которую он попадал. Взгляд был устремлен в пространство, которое никто, кроме самого Мейгбуна, увидеть не мог.

Когда дверь его темницы начали открывать, он не прекратил кидать мячик в стенку. Даже если что-то волнует тебя, или интересно тебе, не давай знать, что оно действительно так и есть. Носи ледяную маску как щит, и тогда, возможно, останешься цел, да и яйца никто не цапнет. Такому принципу следовал Иокир Мейгбун.

Когда в дверях появился охранник, абсолютно ничем не примечательный малайский детина, блондин на него даже не посмотрел.

— Вставай, — сказал он.

— Зачем? — мячик снова отлетел от стены в ладонь мужчины.

— Переводят тебя.

— Зачем?

— Много говоришь, — охранник насупился. — Вставай, пока не получил по ребрам дубинкой.

Иокир, послушавшись, вздохнул. Хоть он и не особо понимал по-малайски, но основы языка уже изучил. Особенно популярным словом было "дубинка". Говорили его, как правило, охранники. Блондин вытянул руки вперед, и детина напялил на них наручники. А затем они вышли в темный коридор и шли по нему несколько минут. Редкие факела освещали им дорогу, и Мейгбун в который раз удивился внутри себя архитектуре этой тюрьмы. Интересно, сколько ей лет? Что тут было до "Желтых камней"? Наверное, какой-то замок, где правил тропический король. В бухту, находившуюся, вроде как, неподалеку от тюрьмы, приходили деревянные корабли с черными или золотыми флагами, с них сходили улыбающиеся моряки, старые и молодые, а с собой они несли сундуки несметных сокровищ для королевства, название которого Мейгбун уже знать не мог. Теперь все это было историей. И то, что происходит сейчас, вместе с самим Мейгбуном, тоже становилось историей, пускай и совсем другой.

Через некоторое время его провели в очередную камеру, только на этот раз с окном, через которое был виден солнечный свет, но все же в отдалении от других заключенных. Новая темница, видимо, находилась на другом этаже, или вовсе в другом блоке.

Когда Мейгбун вошел внутрь камеры, почти полностью идентичной той, что была у него до этого, за исключением окна и решетчатой двери, блондин недоуменно посмотрел на охранника.

— Не понял?

Охранник покачал головой, мол, если я начну тебе рассказывать, то все равно не поймёшь язык.

Мейгбун поднял брови.

— А ты попытайся.

— Ты сказал, что мог. Тебя пытали, но этого не хватило, — было видно, что охранник старается говорить максимально понятно и просто, — важность тебя, как противника, сохраняется, поэтому ты теперь здесь. Но некоторая важность ушла, поэтому ты тоже здесь. Твоя ценность убавилась.

Мейгбун усмехнулся и сплюнул под ноги охраннику.

— Я самый важный человек в этом чертовом мире, малаец.

Теперь усмехнулся охранник.

— Оно и видно.

А затем закрыл дверь и ушел. Мейгбун слышал, как затихают в отдалении его шаги. Затем почесал отросшую, чуть ли не золотую бороду и подошел к окну. Подпрыгнув, он ухватился за прутья и подтянулся, чтобы видеть, что находится снаружи. Вид впечатлял.

Отсюда была видно, что тюрьма действительно находится на определенном и достаточно высокогорном плато. Если Мейгбун не ошибался, Малайзия в принципе была не особо горной страной. Да, здесь хватало тропиков, но чтоб прям горы? Нет, это не про это место. За исключением, видимо, "Желтых камней". Было видно, как тропики уходят чуть вниз, а затем обрываются резким обрывом. За обрывом вовсю раскинуло свои объятия Южно-Китайское море. Солнце, поднимаясь над ним, играло золотом на идущих волнах. На несколько мгновений Иокир замер, любуясь красотой. А затем слез на пол и медленно опустился на койку.

Ценность поубавилась, значит. Блондин аккуратно коснулся груди, на которой малайцы оставили шрам. Затем сделал тоже самое с плечом и бедром. Что же, пускай. То, что его перевели сюда, это, в принципе, лучше. Здесь было не так тихо. И, кажется, пытать его уже не собирались, а так — берегли на всякий случай, про запас. Лучше иметь козырь в рукаве в виде нацистского революционера, чем не иметь. Их дело. Дело Мейгбуна — дать отсюда деру, пока война не закончилась. Потому что, если она вдруг закончится, держать его здесь смысла точно не будет.

***

В идее Рокки закорешиться с каким-нибудь охранником был один жирный минус. Точнее, минус был отнюдь не один, но этот был самый явный. Во-первых, большая часть тюрьмы была настроена к нам негативно и в первую очередь именно охранники. А во-вторых, кто может закорешиться с охранником меньше, чем за неделю? И речь идет не о добыче каких-нибудь предметов вроде сигарет, зубочисток или мыла, а о том, чтобы выпустить из камер целую группу людей. Да что уж группу, хотя бы одного. Обмозговав этот вопрос, мы решили, что действовать будем немного по-другому. По старинке. Мы украдем ключи.

И в данном случае мы тоже действовали по старинке. Такой трюк часто можно было увидеть в книжках или фильмах, как правило, его проворачивают либо в барах, либо в тюрьмах.

За ужином, перед отбоем, мы как и обычно уселись за свой столик. Особо много не разговаривали. В столовой и так было довольно шумно. Вереск сидел с разбитым носом и рассеченной бровью. После сегодняшних боев ему крепко досталось. Друг, склонившись над столом, то и дело промокал лицо полотенцем. Да, влетело ему очень неприятно. Но все присутствующие понимали, что влететь может и гораздо хуже. Вереск, также это понимая, не ныл. Он в принципе никогда не жаловался.