— Все граждане Штатов, если не весь мир, знают, что существует Совет военной химии. Имена его членов не известны никому. Буржуазия понимает, что имя хоть одного члена Совета позволило бы узнать и формулы, и бдительно охраняет свои интересы, прибегая к строжайшей конспирации. Где заседает Совет — тоже неизвестно. Да это и не так важно. Заседания, конечно, проводятся в секрете и тщательно охраняются, так что пробраться туда все равно невозможно. Но членов совета нужно как-то вызывать на заседания. Вызывают же их обычно через правительственные «Известия», приводя в оповещении только время заседания и не указывая ни места, ни имен членов. В вечернем выпуске — вот он — говорится, что внеочередное заседание должно состояться как раз сегодня в полночь.

Рудольф взглянул на часы:

— Сейчас ровно десять. Значит, в нашем распоряжении еще два часа.

— Но как узнать, где они заседают? И вообще, я ничего не понимаю, — нетерпеливо заговорил Боб. — Мне кажется, того, что мы знаем, слишком мало… Пожалуй, товарищи были правы, обвиняя вас в беспочвенных фантазиях.

Рудольф спокойно остановил его:

— Узнать, где проходит заседание и пробраться на него мы никак не можем. Но пока что нам это и не нужно. Нам лишь необходимо выяснить имя хотя бы одного из членов Совета или раздобыть какие-то сведения об этом Совете.

— Ну?

Боб начинал сердиться.

— Так вот, мы этим и займемся.

И Рудольф коротко поделился с товарищами своими мыслями. Они были настолько же смелыми, насколько фантастическими. Боб сейчас же выразил свои сомнения и добавил, что, по его мнению, все это — пустая выдумка, авантюра и трата дорогого времени. Лучше вернуться на заседание ЦК, чтобы принять участие в обсуждении плана вооруженного восстания.

Рудольф пожал плечами:

— Это ваше дело, товарищ. Вы можете поступать, как пожелаете. Мы справимся и вдвоем. А если и товарищ Владимир не верит в успех, я попробую сам.

Боб смутился.

— Я, собственно, ничего… — покраснел он. — И раз уж я взялся за дело, то доведу его до конца… Мне только не верится, что в Совете химии сидят дураки, которые не отключат телефон на время заседания.

Но Рудольфа было трудно переубедить, и он непоколебимо стоял на своем.

— Я и не надеюсь на их глупость. Более того — я уверен, что телефон обязательно отключат. Однако у нас есть крошечный шансик: им может прежде кто-то позвонить, и они ответят либо сами кому-то позвонят. Возможно, в это время нам удастся хоть что-нибудь подслушать. Не забывайте, с нами Владимир — а он радиослухач и стенографист.

— Эх! — воскликнул Боб, громыхнув по столу кулаком. — Я молчу. Пусть это даже фантазия, но вы, Рудольф, человек смелый и жесткий, — такие и делают революции. И я с вами. Как вы недавно сказали? — обратился он к Владимиру. — «Попытка не пытка»? Ну, выпьем на счастье!..

Это «на счастье» он выкрикнул так громко, что все посетители повернули головы. Два официанта бросились к столику и остановились с немым вопросом.

— Вот деньги, — Боб сунул им засаленный доллар и, заметив на себе взгляды нескольких шпиков, зацепился ногой за стул и с проклятием грохнулся на пол, изображая пьяного.

Бар взорвался хохотом. По губам шпиков тоже пробежала легкая улыбка. Но Бобу этого было мало. С помощью товарищей он с трудом поднялся на ноги, во весь голос затянул патриотическую песню и по-военному замаршировал к выходу, увлекая за собой спутников.

Шпики успокоенно отвернулись.

— Ну, удачи нам! — сказал Рудольф, когда они зашли за угол. — Револьверы при вас?

— Здесь, — одновременно ответили Владимир и Боб.

— Без двадцати минут двенадцать. Пойдем.

Товарищи вскочили в первое попавшееся такси.

— На Центральную телефонную станцию, — приказал Рудольф шоферу.

Однако автомобиль не проехал и половины квартала. Неожиданно Рудольф велел шоферу остановиться. Затем озабоченно отвел удивленных товарищей на тротуар — подальше от водителя.

— Мы забыли за одну… мелочь, — растерянно объяснил он.

— А именно?

— У нас нет микрофона…

— Микрофона?

— Да. Бессмысленно надеяться что-то подслушать через обычную телефонную трубку. Ведь нам надо услышать не то, что говорится в телефон, а слова, которые произносятся в это время в помещении, то есть, возможно, очень далеко от телефонного аппарата. Итак, нужен мощный усилитель звуков.

Соображение было очень уместным, но тем не менее неприятным. Дело осложнялось.

— Где же его, к черту, взять, этот микрофон? — разочарованно почесал в затылке Боб. — Магазины уже все закрыто, и ни один лысый бес не продаст нам сейчас этой штуки.

Он беспомощно посмотрел на товарищей:

— Если бы я знал заранее, можно было бы организовать экспроприацию на нашем заводе. Вот незадача! У меня их каждый день сотни проходят через руки.

— Вы разве работаете на электрическом заводе? — поинтересовался Владимир.

— Малых токов. У нас там на складах миллионы этих телефонов, микрофонов, громкоговорителей…

Владимир быстро обратился к Рудольфу:

— Может, отложить дело до завтра? Утром мы все организуем — или купим, или экспроприируем — а вечером…

Рудольф категорически замотал головой:

— Нет, нужно действовать сегодня, раз уж нам так повезло, что Совет военной химии проводит заседание. Кто знает, когда они снова соберутся.

Все растерянно переглядывались…

— Эспроприировать… — бормотал Рудольф, — экспроприировать… Хм… где бы его сейчас экспроприировать?

— Влезть в какой-нибудь магазин? — робко предложил Боб. Он и сам понимал, что мысль явно была неудачной: конечно, нельзя было и надеяться влезть в магазин, когда улицы были полны света и людей, а на каждом углу расхаживал полицейский.

— Это не годится, — подтвердил Рудольф. — Что же делать?

И вдруг Владимиру пришла в голову действительно блестящая идея. Он схватил товарищей за руки и ближе притянул их к себе.

— А громкоговоритель не годится? — зашептал он, кивая на электрический рупор на противоположной стороне улицы. — Его нельзя использовать?

Рудольф вопросительно посмотрел на Боба: тот был самым компетентным в подобных делах.

— А что? Если бы только имелся трансформатор, чтобы уменьшить напряжение… хотя бы реостат и катушка, и можно было скомбинировать… — согласился Боб. — Но опять-таки, как его незаметно снять со столба?

— Идея! — воскликнул Рудольф.

— Ну?

— В Нью-Йорке до черта трансляторных радиостанций….

— Да вот тут недалеко, за углом, студия, — отозвался Боб. — Я там в прошлом году устанавливал оборудование.

— Прекрасно! Там наверняка есть запасные громкоговорители.

— Конечно. В кладовой всегда штук пять найдется.

— Мы украдем один.

— Украдем?

— Экспроприируем. Устроим налет на студию. Технику револьвер ко лбу и…

— Понял, — Боб сразу взялся за дело. — Шоферу скажем ждать, а сами прямиком в студию. Там и трансформатором разживемся, а не окажется запасного, со стенки снимем.

Условиться с водителем, приготовить оружие и превратить бумажники в импровизированные маски было делом трех минут. А через пять минут Рудольф, Боб и Владимир уже стояли в приемной «Музыкальной радиостудии полинезийских мотивов»…

Клерк принял их по одежке, и его общее впечатление касательно общественного положения наших товарищей было, по правде сказать, не очень благоприятным: служащего шокировало, разумеется, что в столь позднее время эти неизвестные джентльмены позволили себе явиться запросто, не в вечерних туалетах.

— Что вам нужно? — процедил он сквозь зубы, не проявляя особого любопытства.

— Мы хотим видеть господина директора студии, — вполне вежливо ответил Рудольф, отдав почтительный поклон.

Такой ответ очень удивил и даже возмутил достойного лакея своего хозяина. Он обиженно надул губы.

— Разве уважаемые джентльмены не знают, что господин директор принимает только днем и никак не позже шести часов?