— Мамусенька, там отец ещё одну жену завёл! Красотой не блещет, но…
Своё достоинство я узнать не смогла — дверь закрылась. Однако всю суть Солнечной Рощи проняла, начиная от того, что милой и доброй бабулишна будет ко всем, кроме второй жены Виктора, и заканчивая тем, что Эрик не просто маминькин любимый сыночек — он полноправный участник её заговоров. Как итог: чайный набор с паучатами я взяла не зря. Противоотравительная посуда в наше нелёгкое время — как стимул жить дальше. Надеюсь, что дальше яда в чаёк леди не пойдёт, иначе придётся играть грязно и устранять недружественного родственника моей дочери иным путем.
— А это нормально, что он не стесняется говорить такое при тебе? — мой палец коснулся твердых «чешуйчатых» лапок на моём плече, — не знают что ли, что ты подслушивать можешь? — я двинулась вперед, полагая, что у нужной двери меня остановят, — или…
Я отпустила ручку своего «шкафодана», ухватилась за вертлявую беловоронью голову и наклонила птицу к своему лицу, вглядываясь в чёрные глазки и не обращая внимания на картавые вопли и опасно раскрытый клюв.
— Тааак! А ну тихо! — зажала клювик пальцами и зацепила ногтём подчиняющую сеть, обмотав её вокруг острия, — кто-то из ваших перерубил связь. Значит я её… — я ухмыльнулась, — восстановлю! — рывок ногтем и висталочья магия, побежавшая по связующей нити.
Несложные манипуляции. Концентрация проблем не вызывала, но вот упирающаяся душа представителя рода Кери, которая уже привыкла вольно существовать без хозяина, сопротивлялась как могла и, убегая от меня в сторону мужской половины, заметно мешала.
— А всё потому, — второй рывок и подпитка, — что прагматичный Вити-ичич-чичка — вредный интриган! — не сдержалась я, — помимо того, что отказался от поддерживания купленных у меня игрушек, которые изобретения, — подкрепление связи с главой рода, — так ещё и отказался оплачивать подписку, жадина! — щелчок и блеснувшие сознанием голубо-серые глазки взамен черным вороньим, — здрасте! — отпустила клюв я, — благодарности не нужно — я сделала это по собственной инициативе. Хотя… — на моих губах образовалась улыбка, а пальцы ухватились за ручку чемодана, — мне бы комнату в мужской половине.
Осознавший мою наглость подслушивающий Виктор моего стремления к награде не оценил, потому вспорхнул дальше по коридору, пролетел за угол и исчез. Мне пришлось ворчливо двинуться за ним:
— Нет, ну ты видел эту сырость? Тут ещё и, наверное, холодно. А где холод, там и трагизм с одиночеством! Ты такого хочешь для матери своей дочери⁈
Наигранное «На кого ты меня променял⁈» (я про эмоции) пришлось убрать, потому как я шагнула в следующий коридор. Ворон стоял напротив второй двери, в которую при виде меня и влетел, хорошо хоть не бухнувшись головой об дерево, а пройдя насквозь. Проблема заключалась в другом — из-под первой двери лился приглушённый зеленоватый свет, неестественно тянущийся до самой стены. Сетку-раскрывайку я набросила скорее для того, чтобы убедиться, что приятный оттенок, помимо наслаждения искусством, может привнести в мою жизнь множество новых ощущений. Острое желание срыгнуть свои лёгкие, например.
— Крайне милое приветствие, — похвала моей уже горячо любимой незнакомке с левой руки Виктора, — и я бы тебя оставила, однако… — тут в моей голове сверкнула идея, — а я тебя и оставлю!
Активация защитного кокона на эмбрионе. Высшая степень — сил на неё у меня было предостаточно. Второй этап, разграничение и установка пассивной подпитки с фильтром. Так ни одна бяка малышке не навредит. А вот дальше… я с чистой совестью шагнула на зелёный свет.
По телу прошёл холодок. Меня передёрнуло будто на ветру. Полагаю, бяка на мой зад прилипла. Далее дело за малым: покашлять кровью в тарелку Викторчика за общим ужином и организовать поимку и наказание не терпящих соперниц дам.
Зачем он ей вообще нужен? У леди от него двое взрослых сыновей, а значит она в любом случае должна быть доброй и нравоучительной старушкой, а не желающей страшных мучений бабусищей. В Сахарном домике, к слову, меня все женщины любили. Даже те, кто был похож на бабулю Кери. Ещё бы нет.
Ну ничего. Нас ждёт замечательное знакомство. Надо потренироваться наклоняться над блюдом близ сидящего. Может сама леди окажется поблизости? Это было бы эпично и трагично вдвойне.
В горле запершило. Я закашляла с улыбкой. И не забыла убрать боль в горле, иначе я до вечера не вытерплю. У меня болевой порог на уровне младенца — чуть уколешь и я перехожу на визг. Потому и стараюсь избегать подобных деятельностей, но что не сделаешь ради собственного будущего?
Вернее, ради будущей клеточки, развивающейся с небольшим опережением, благодаря моим манипуляциям и подпитке. Интересно, а если я вбухаю кучку энергии в малышку и рожу спустя три месяца, насколько сильно меня будет гнать туфлями по местному болоту Виктор, подозревая в мошенничестве? Такое себе мероприятие, как по мне.
Но вернёмся к комнате, в которую я вошла одна — мирида ведь сбежала.
— Здесь… мило, — попыталась не кваситься я, — стены… есть, — я хмыкнула, — крыша вроде не протекла…
На нос что-то капнуло. Я задрала голову и насладилась видом гнезда шипастой многоножки, прыснувшей в меня ядом секундой ранее.
— Сосед? — я стёрла каплю со щеки и втянула шкаф в комнату, не забыв закрыть за собой дверь, — соседка, — поправила себя, заметив два высунутых шипастых носика из гнезда, — давай так: я уважаю и ценю тебя и твоих детей, а ты, в свою очередь, делаешь то же в отношении меня?
Мы переглянулись и остались каждая при своем мнении. То есть меня проигнорировали, пострекоча и зацепив своё гнездо острым шипастым концом хвоста, чтобы унести в другой угол комнаты.
— Откуда ты здесь взялась? — я добрела до окна и уставилась на красивый парк за резным заборчиком — всё гармоничное было в отдалении от этого места, — ты должна жить в холоде и сырости, а не… да, так и есть. Хочешь я тебе пургу организую в том углу?
Я махнула пальцем, вобрала из смежных помещений влагу и понизила температуру у гнезда, оградив её сферой погодного купола. Внутри пошёл снежок. А после дёрнула за оконные створки, едва не вырвав их с корнем, и вдохнула тёплый свежий воздух.
— А теперь я сама, — второй взмах рукой — активация лёгкого потока воздуха, устремившегося к потолку и поднявшего всю пыль разом. Я указала в сторону окна, — может тебе связки голосовые пришить? Так хоть не сама с собой болтать буду.
Я это на самом деле любила. Чаще всего записывала на камни-схроны, чтобы не забыть, но сейчас это было лишнее. Разве что умная мысль проскочит, набросившись на меня неожиданно.
— Я, кстати, Элла, — я хмыкнула и подошла к чемафу, пнув его ещё раз, — своего имени ты мне не назовешь, да и его, вероятно, у тебя никогда не существовало, поэтому я возьму на себя наглость придумать его — шкаф разобрался на половину, видимо его заело. За такую наглость он был жестоко побит в который раз, — зашипи, как понравится. Так. Что там у нас по моде?
Щелчок и долгожданное окончание трансформации. Я отворила стеклянную створку и надулась, вспоминая в какой из ампул находится атропин. Многоножка, название которой вмещало пару десятков слогов, принадлежала к скорпионовым. А значит и противоядие должно быть против таких. Не факт, что он попал в кровь, но моя тревожность не смогла бы позволить мне быть настолько беспечной.
— Начнём, — укол был сделан с крайне кислым выражением лица, — Генриэтта? — я взглянула на занимающуюся выглядыванием меня скорпиониху, — нет? Мне тоже не нравится. Только если сокращать. «Этти» звучит мило. Как думаешь?
Соседка молча наблюдала за своей соперницей по жилплощади.
— Хорошо. Следующее. М-мм… Виера? Опять нет? Ты привереда, знаешь ли!
Шприц был тщательно протёрт (что было в корне неправильно и в принципе не гигиенично), затем отправлен в коробку с ампулами и закрыт за дверцей. Я отступила на шаг, упёрлась ладонями в шкаф и подвинула его к единственной стене без дверей, окон и чужих домиков.
