Виктору это не понравилось. Даже поддерживая мою руку на собственном локте, он выглядел так, будто я мешаю ему спокойно жить. Кажется, так на самом деле и было. Вот только что я сказала? Каждый Высший лорд периодически устраивает увеселительные события, иначе дворцовая жизнь превращается в крепостную.

— Ты приоткрываешь рот, когда жаждешь рассказать что-то, — он как обычно отвечал по строгому порядку, — это не учитывая горящий мыслью взгляд, — уголки его губ дрогнули.

То есть в обычное время мыслей в моих глазах не видно⁈

— По поводу балов и… остального, то однозначно нет, — продолжил.

Почему я не удивлена? Может у него просто нет денег? Стоит продумать приток финансирования, не затрагивая чужого эго. Мужские сердечки, знаете ли, хрупкие и ранимые — они перенести вмешательство подобного характера не смогут ни в каком случае, сообщив мне, что «это для него низко». Я такое периодически с папой проворачивала. Что-то вроде «Шёл-шёл, миллион золотых нашёл».

Стоит сказать, что остальные члены моей семьи выпрашивали и устраивали махинации, чтобы подобраться к моим счетам. Выходила у них на уровне сестрицы Гримми с её «убью твоего брата». Они с Дакерэем — вообще отдельная каста мошенников.

Ладно, лгу. Абсолютно все Брахманы были такими. Сама тоже от пары подаренных побрякушек не откажусь. Или, вернее, как пример приведу факт проживания на попечении Виктора ближайшие девять месяцев. Какая нормальная леди будет пополнять гардероб за счёт себя, если есть муж?

Кстати об этом всём:

— Чужие балы мы тоже посещать не будем? — вспомнились те слова про присутствие на них членов рода Кери.

— Я согласен пересмотреть свои взгляды на всё перечисленное ранее, если ты дашь обещание не наносить себе увечья ради утопических стремлений, — вышло у него ехидно.

А ещё со скошенным на меня хитрым взглядом.

— Я не увечила себя, — нагло глядя на его профиль, чётко и уверенно солгала.

— Я не ставлю перед тобой вопрос, а утверждаю, — сменил ироничность на холод он, — постарайся рассмотреть мою инициативу, не прибегая к лживым возражениям.

Если бы не говорил он с тем смыслом, с которым говорил, то я бы оценила идеальность изложения, а так… может его укусить?

— Как скажешь, золотой, — лучший способ показать, что остаёшься со своим мнением — деланно согласиться с его, — да, мне очень нравится твоё предложение, — я почти подскочила на месте, одновременно входя в уже пустую столовую, — я могу рассчитывать на модистку послезавтра? Мне совершенно нечего надеть на благотворительный бал в следующем месяце! — в голове возникла гениальная идея, — тебе, кстати, тоже. Хм… сейчас лето, а значит нужно что-то пастельное. Цвет миндального печенья или амфоры?

— Элли, — недовольно помогли занять место мне.

Я его реакции не распознала:

— Таниновый? Древесный дым? Как у тебя с оттенками коричневого?

Виктор дал указание подать нам ужин, поджимая тонкие губы.

Мой ты червячок, не разбираешься в цветах? Тогда уступи выбор мне! Я для этого буквально воспитывалась.

— Чёрный, — сдерживая тяжёлый вздох глотком воды, произнёс он.

Я не смогла сдержать сквашенного выражения лица.

— Цвет молочного перца и моя сдержанность при выборе своего наряда, — я подалась в его сторону.

— Боюсь представить названный тобой оттенок, но всё же соглашусь. Согласуй прибытие модисток с Андентеррой.

Я обрадованно кивнула, взяла в руки столовые приборы и обрадовалась — сегодня была красная рыба с овощами. Это значит, что всё не так уж и плохо. По крайней мере сегодня и сейчас.

А вот завтра нас ждал новый план. И я была уверена, что он не провалится.

Следующая ночь была занята, помимо припоздавшей на минуту песни для Варга, несколькими интересными событиями. Но обо всём по порядку.

— Мама зовёт тебя на чай, — встретил меня у входа в женскую половину Эрик, — растрёпанная такая. Тебя дворцовые кэречи что ли потискали?

Ага. Один конкретный блохастый. Светловолосый такой. Главой рода называют. Но он ещё более мятый из столовой ушёл — я бы своего не упустила.

— Мне казалось, Виктор не пустит живность в замок, — улыбнулась ему я, ухватившись за его локоть, — негигиенично, грязно и всё такое. Значит, в чём-то он всё же не педант? Хм. Вредный у тебя папулька. Но покормил меня сегодня вкусно. Как насчет рыбного дня каждый день?

Губы растянулись в ещё большее широкой улыбке.

— Отец и не разрешает, — пожался Эрик, — даже детёныша не разрешил оставить маму…ме, — он грустно хмыкнул.

— А у меня скорпионовая многоножка, — решила похвастаться, — вернее, это я у нее. Как домашняя животинка. Захочет — ночью сожрет. Но давай к делу, — я взялась за ручку бабулишеской двери, отворила её и деловито (и громко, чтобы все услышали), спросила у парня, — ты когда-нибудь был в борделе?

Вертящая тощим задом в кресле Терра вспыхнула всем телом и зависла от услышанного. Сидящая рядом госпожа расширила глаза, а мы с лордиком прошествовали до обычного деревянного стула, который был явно уготован мне. Правильно, нечего моей попе комфортно восседать. Можно было вообще стоять оставить.

Что я, кстати, и продемонстрировала, рывком усадив на «алтарь для расчленения» Эрика и оставшись стоять, облокотившись на спинку.

— Н…нет, — проронил он по дороге.

Я кивнула и снова сообщила всем:

— Сходим на досуге. Мм-м… а здесь мило! Кроме запаха гниения, защитной пиктограммы на полу и твоего оскала, солененькая Терра, всё очень приятно. Где обещанный чай?

— Почему ты ещё не в постели⁈ — соколиный взгляд на собственного сына от «соколицы», — что касается тебя и твоих слов, то только протяни к нему свою противоестественную длань, так я…

Дальше она решила прочистить горло и покашлять. Я метнулась стукать по её спинке, в надежде, что смогу спасти чужую вредную жизнь. Эрик решил стечь по стулу вниз и максимально незаметно проскользнуть по полу, пока все отвлеклись. От него остался только щелчок двери, который, впрочем, заметила лишь я — Терра в этот момент пыталась оттолкнуть меня.

— Почему «солёненькая»? — заинтересованно вопросила вторая женщина, разглядывающая наши отношения со стороны второго кресла.

Я поняла, что никто больше не нуждается в моей помощи и выпрямилась, оставшись сидеть на подлокотнике рядом с леди.

— У первой жены всегда такие мокренькие ладошечки, — я подалась ближе к ней чтобы прошептать, — сразу понятно, что потненькие. А дальше я просто предположила. Может, конечно, они горькие, но тогда это патология. Однако, мы мыслим позитивно, да? Викторчик не оставил бы мучиться нашу любимую…

— Заткнись! — не выдержала леди, — встала и пошла к стулу! Н-не прижимайся ко мне! Ч-что ты делаешь⁈

Всего то решила успокоить её поглаживанием по голове. Ничего предосудительного. Обычное желание быть участливой к проблеме её взрывного характера.

— Проблемы с психикой нужно решать, золотая, — медленно последовала её словам я, — так и до критического состояния дойти можно. Хотя… если вспомнить твоё нежелание лечить ножку тогда… хочешь я тебя отнесу к целителю?

Мне казалось, что из её ушей сейчас повалит пар.

— Не хочешь? Это печально, — свела брови в сочувствующем жесте я, — такая… ой, прости. Я и забыла, что не молодая. Но, знаешь, всё равно, — уверенный кивок, — симптомы психических расстройств — они как менопауза. Наступит и всё!

Шуточки про возраст — наше всё. А возникают как раз по причине моего страха приближающихся тридцати. Я же не Витюсик, чтобы прожить пару тысяч лет. Если рожу сейчас двоих (а я их уже запланировала), то развеюсь прахом к ста двадцати. Жизненная цель, выставленная природой, выполнена, значит пора в Пустоту.

— Такие злые и молчаливые, — закинула ногу на ногу я, — чай мне, к сожалению, не подали, но задушевные беседы по самым необходимым темам я вести могу и без него. Что там ещё на злобу дня… эм, вернее возраста? Ты хорошо слышишь, Терра? А со зрением как?