Ничего удивительного. Со времен Карамзина, изрекшего классическую формулу: «Воруют», — в России почти ничего не изменилось. Но…

Но подавляющее большинство журналистов, анализируя дело, стали сходиться во мнении: что-то тут нечисто. Версии выдвигались самые разные. Основная: ФСБ, мечтая восстановиться в прежних чекистских размерах, решила подмять независимую спецслужбу ФАПСИ под себя, скомпрометировав главного финансиста и, как результат, генерального директора генерал-полковника Старовойтова.

Дабы не травмировать общественность, Генпрокуратура даже пошла на некоторые уступки. Дело Монастырецкого было передано из Следственного управления ФСБ (следователям которого генерал отказывался давать показания, ссылаясь на необъективность Лубянки) в саму Генеральную. Ситуацию, впрочем, это не изменило. От показаний экс-финансист ФАПСИ по-прежнему воздерживался, а его адвокаты продолжали раздавать интервью, рассказывая о нарушении законности и процессуальных норм.

И тут, словно гром среди ясного неба, прозвучало долгожданное признание самого Монастырецкого. В письме, которое он передал через адвокатов нашей газете, генерал заявил, что оказался заложником преступных интересов Коржакова-Барсукова. Якобы он узнал, что Главное управление охраны (им, как мы помним, командовал одиозный Барсуков) закупило спецоборудование у фирм, будто бы связанных с ЦРУ, для установки в правительственных учреждениях (чтобы всех подслушивать, разумеется).

Когда же Монастырецкий попытался помешать установлению тотального контроля над российским чиновничеством, его моментально взяла под колпак военная контрразведка ФСБ. А Барсуков и вовсе через гендиректора ФАПСИ Старовойтова пригрозил «сплести лапти», если Монастырецкий не перестанет «дергаться». Угроза была исполнена…

(Честно говоря, подлинность этого письма вызвала у нас некоторое сомнение изначально, что и было оговорено в материале. Но и не печатать столь яркий документ мы не могли.)

Было очевидно, что кое-кто очень хотел сместить акценты в этом скандальном деле. Нападение, известно, лучший способ защиты. Однако данные, которые попали к нам в результате журналистского расследования, заставляют взглянуть на случившееся совершенно иначе. Достаточно сказать, что генерал ФАПСИ был арестован в суперэлитном доме на Можайском шоссе в своей квартире, стоимостью… миллион триста тысяч долларов. (Для заинтересованных лиц сообщаю адрес: ул. Вересаева, д. 6, кв. 19.)

Из досье:

ФАПСИ (Федеральное агентство правительственной связи и информации при Президенте РФ) — спецслужба, образованная из остатков КГБ в начале 90-х. (В неё вошли Восьмое главное управление, Шестнадцатое управление, Управление правительственной связи КГБ СССР.)

Занимается электронной разведкой, криптографией, то есть шифрованием, дешифрованием, обеспечивает правительственную связь. По сути, ФАПСИ аналог американского Агентства национальной безопасности.

С момента образования ФАПСИ возглавляет генерал-полковник Александр Старовойтов, в прошлом — замначальника Управления правительственной связи КГБ СССР.

Основная штаб-квартира расположена в Большом Кисельном переулке.

Выпускник Московского института инженеров железнодорожного транспорта Валерий Монастырецкий попал в КГБ «по набору» в 1980 году. Работал он в Управлении правительственной связи, занимался хозяйственными делами, а в начале 1992 года уволился из органов в звании подполковника. Подобно прочим чекистам, Монастырецкий ударился в бизнес.

Деятельный хозяйственник, он приступил к руководству фирмами «Импекс-металл», «Симако», «Роскомтех» (две последние, кстати, были созданы при непосредственном участии ФАПСИ). Но в октябре 93-го отчего-то вновь вернулся в громоздкое здание в Большом Кисельном. Поговаривают, что Монастырецкий был приглашен в ФАПСИ лично генеральным — Александром Старовойтовым.

(Впрочем, мосты за собой Монастырецкий не сжигал. На освободившееся место в концерне «Роскомтех» встала его жена. Сам же он долгое время входил в число учредителей фирмы.)

Полгода Валерий Иванович терпеливо проработал замначальника Хозяйственного управления ФАПСИ. И в марте 94-го наконец-то был повышен в должности, став уже главой Финансового управления. В октябре ему присвоили генеральское звание.

Следует отметить, что воцарению Монастырецкого в ФЭУ предшествовала весьма неприятная история. В конце 93-го года в Москве с поличным были задержаны два офицера Финуправления ФАПСИ.

В те дни в России как раз проходила очередная денежная реформа. Старые рубли меняли на новые, и офицеры ФАПСИ решили использовать положение в своих интересах.

Установив неформальные отношения с прибалтийскими бизнесменами, «махинаторы» купили у них целый трейлер, набитый ассигнациями старого образца. Естественно, за бесценок, ибо в Прибалтике наши рубли годились разве что на оклейку окон. Перегрузили товар в военный грузовик и попытались пристроить деньги на баланс ФАПСИ, забрав взамен уже новые рубли.

Вряд ли без поддержки сверху такая комбинация была осуществима. Но привлечь покровителей преступников к ответственности военная прокуратура, увы, не смогла.

Беда не приходит одна. Сначала Главная военная прокуратура возбудила против офицеров уголовное дело. Затем проведенная в ФАПСИ ревизия выявила огромнейшую недостачу бюджетных денег. Фемида жаждала крови.

К счастью для Старовойтова, скандал удалось тихо замять. Засыпавшихся офицеров уволили, а потом и осудили.

В противном случае нам пришлось бы ещё три года назад узнать о том, какие интриги плетут ненавистники ФАПСИ, «фабрикуя» дела против честных генералов и желая опорочить честное имя агентства.

Зачем спецслужбам молоко?

Видимо, за сравнительно короткий период руководства ФЭУ генерал Монастырецкий сумел сколотить неплохой капитал.

На момент ареста у каждого из членов его многочисленной семьи имелось по отдельной квартире. Одна, как сказано выше, стоила 1,3 миллиона долларов, причем расплачивался за неё генерал наличными. Обстановка оценена в 145 тысяч «зеленых».

Дача в элитных Горках-10, прямо напротив президентского особняка.

Целый парк иномарок — «вольво», джипы «чероки» и т.п.

Чемодан, заполненный долларами и дойчмарками (в пересчете примерно полтора миллиарда рублей), в депозитарии московского «РАТО-банка» — кстати, уполномоченного банка ФАПСИ.

Счета за рубежом.

Именно с банковскими счетами Монастырецкого связана одна крайне неприятная история, которую руководство ФАПСИ всячески хотело бы забыть.

В конце 95-го года начальник ФЭУ, находясь в командировке в Германии, посетил сопредельный Люксембург, где хранились его сбережения, и снял со счета кругленькую сумму (чуть ли не 300 тысяч долларов наличными). После чего отправился через Францию в Швейцарию, дабы перевезти эту сумму в тамошние банки, но был задержан при переходе границы французскими «компетентыми органами» с чемоданом, битком набитым «зелеными».

Французы допрашивали Монастырецкого шесть часов кряду, изъяли у него служебное удостоверение генерала ФАПСИ и три (!) загранпаспорта. Вернувшись в Россию, Валерий Иванович отчего-то не удосужился официально сообщить о случившемся соответствующим структурам.

Неофициально же — никаких сомнений — генеральный директор ФАПСИ Александр Старовойтов был отлично осведомлен о провокации французов. Дело в том, что вместе с Монастырецким был задержан и сын шефа ФАПСИ — 32-летний бизнесмен Дмитрий Старовойтов (об этом человеке рассказ ниже).

Следует, впрочем, отметить, что платные и добровольные защитники генерала (адвокаты и журналисты) объясняют такое финансовое могущество Монастырецкого его успехами в прежней, бизнесменовской жизни. Однако передо мной лежат документы, начисто опровергающие эту пасхальную версию.

Итак, как следует из акта проверки Счетной палаты РФ от 28 августа 1995 года, в декабре 93-го ФАПСИ перечислило концерну «Роскомтех» 121,2 тысячи бюджетных долларов. На закупку… оборудования для мини-молокозавода. (К слову, деньги, уплаченные за молоко, были выделены агентству целевым образом на приобретение средств связи.) Месяц спустя — ещё 24 миллиона рублей вдогонку, а в июне — 103,7 миллиона за оформление таможенных пошлин.