Наша справка:

Управление по разработке и пресечению деятельности преступных организаций (УРПО) было создано летом 1997 года на базе Управления перспективных программ (УПП). В задачу новосозданной структуры входит борьба с оргпреступностью во всех её проявлениях.

УРПО едва ли не самое закрытое подразделение ФСБ. Оно не входит ни в один из пяти департаментов и подчиняется напрямую первому заместителю директора ФСБ. Кроме того, управление абсолютно независимо от других служб; здесь есть своя «наружка», свое силовое подразделение, свой оперативно-технический отдел. Даже базируется оно не на Лубянке.

Набор в УРПО проходит очень строго. По приказу директора ФСБ, сюда принимаются только офицеры со стажем оперативной работы как минимум пять лет. Предпочтение отдается людям, прошедшим «горячие точки» — Чечню, Афганистан. Видимо, этим и объясняется тот факт, что УРПО укомплектовано на 50-60 процентов.

С момента создания управление возглавляет генерал-майор Евгений Хохольков, бывший до этого начальником УПП.

Каким образом собирались убрать Березовского? Что это должно было быть: автокатастрофа, взрывное устройство, телефонная трубка, пропитанная ядом?

А главное — зачем?!

Ни на один из этих вопросов подполковник Литвиненко и трое его товарищей ответить не могут. Или не хотят?

— Какое уголовное дело? Какой Березовский? — с трудом проговорил Литвиненко, которому я дозвонился по служебному телефону. — Впервые слышу это от вас.

— Как же так? Утверждается, что именно вы написали заявление.

Литвиненко немного помолчал. Потом промолвил:

— Ничего не могу сказать по этому поводу. Ни-че-го.

Не правда ли, весьма странное поведение для человека, решившего положить конец чекистскому беспределу? По всем законам жанра ему следовало бы как раз, напротив, прибегнуть к помощи прессы, как это делали Калугин и прочие «вероотступники» из КГБ.

Не менее странно выглядят и обстоятельства «заказа». Как утверждает в своем заявлении Литвиненко, в декабре 97-го замнач управления Александр Камышников в присутствии (!) других сотрудников отдела (что, с глазу на глаз это было сделать нельзя?) поручил ему убить Березовского. Никакого письменного распоряжения на этот счет Камышников не давал. Более того, не было заведено и оперативного дела, а это обычно положено.

Как именно следует расправляться с Борисом Абрамовичем — в России или за рубежом, огнем или мечом, — замнач не объяснял. Равно как не объяснял, зачем вообще потребовалось браться за оружие.

И почему Литвиненко? На Рэмбо он не похож. Вопросы, которыми ведает подполковник, к Березовскому отношения не имеют. (Литвиненко работает в отделе, занимающемся борьбой с оргпреступностью исключительно в Москве и Московской области.)

Дальше. Указание было дано в декабре. Литвиненко пришел к Березовскому в конце марта. Что заставило его молчать три этих месяца? Попытался он хоть как-то выполнить приказ?

Ответа нет…

— Убежден, что никто из руководителей УРПО, как, впрочем, и любого другого подразделения ФСБ, подобного приказа не отдавал. Даже непрофессионалу видно, как много нелогичностей содержится в обвинениях Литвиненко. Это больше походит на попытку свести счеты с требовательным руководителем, чем на «борьбу за правду». — Такое мнение высказал в беседе со мной начальник Центра общественных связей ФСБ генерал-майор Александр Зданович. — Заявляю официально: ФСБ не занималось и не занимается политическими убийствами.

Логично? Вроде бы логично.

Но когда я мысленно возвращаюсь на четыре года назад, то начинаю отчасти разделять беспокойство Бориса Абрамовича.

Слишком многие хотят его смерти.

На тот свет Березовского пытались отправить как минимум дважды.

Весной 94-го с ручки входной двери квартиры Бориса Абрамовича сняли гранату.

7 июня того же года была взорвана его машина и Березовский чудом остался в живых. Он, охранник и 8 прохожих получили ранения различной тяжести. Водитель погиб.

Председатель Совета директоров АвтоВАЗа Владимир Каданников (будущий первый вице-премьер) пообещал два миллиарда тому, кто поможет раскрыть преступление. Не помогло. Дело до сих пор не закрыто.

Любопытная подробность: в расследовании теракта непосредственное участие принимал не кто иной, как наш герой Александр Литвиненко, тогда ещё сотрудник Управления по борьбе с терроризмом ФСК. Как видно, знакомы они не первый год.

На Лубянке не исключают, что отношения Литвиненко и Березовского выходят за рамки чисто служебных. Более того, слух о «дружбе» подполковника с российским магнатом широко ходил по управлению. Несомненно слышал об этом и замнач Камышников.

Стоило ли поручать «убийство» именно Литвиненко? Иезуитство какое-то: брат идет на брата.

Осведомленные люди пытаются объяснить эту загадку.

Дескать, разговор между Камышниковым и Литвиненко действительно был. Литвиненко возмущался чересчур «интеллигентными» методами ФСБ. Вопрошал, почему мы не можем жестче расправляться с бандитами и преступниками, как это делают ЦРУ или «Моссад».

«Раз ты такой смелый, возьми да и прикончи своего друга Березовского», — вроде бы ответил Камышников. Понятно, в шутку.

Но Литвиненко шутку запомнил. И когда их отношения с замначем окончательно ухудшились (а они и раньше были далеко не теплыми: Камышников — человек жесткий, служил в особых отделах на Северном флоте, прошел все «горячие точки» бывшего СССР), решил использовать сказанное сгоряча. Благо свидетели дискуссии имелись. И большинство, подобно Литвиненко, имели зуб на Камышникова.

Что ж. Если все слова, брошенные полушутя, доводить до прокуратуры, лично я обвинялся бы бог знает в чем: в том, что хочу убить, прирезать, четвертовать, повесить и пр. кучу людей. Например, директора ФАПСИ Старовойтова.

Дыма без огня не бывает. Но одно дело — зажженная конфорка. И совсем другое — пожар в Службе речного флота.

Однако главный герой нашей истории — Б.А. Березовский — не склонен сводить все к элементарному навету.

— Я воспринимаю всерьез все, что касается этой организации (имеется в виду ФСБ. — А.Х.), — сказал Березовский, отвечая на мой вопрос: как отнесся он к заявлению чекиста?

К сожалению, от каких-либо комментариев исполнительный секретарь СНГ отказался. Заявил, что не хочет поднимать эту тему.

…Мне трудно доподлинно себе представить, какие чувства возникли у Березовского, когда он выслушал Литвиненко. Пускай даже он, человек далеко не глупый, понял, что серьезных опасений нет.

Но когда за твоей спиной два неудавшихся покушения, когда шофер умирает у тебя на руках, поневоле станешь подозрительным.

Да и потом, вчера ты уговаривал Коржакова убить Гусинского (так, по крайней мере, пишет бывший начальник СБП). Где гарантия, что сегодня твои конкуренты не попросят убрать тебя?

Березовский — математик, доктор наук. Единственно правильное решение он нашел за считанные секунды. Не важно, говорит Литвиненко правду или нет. Это пускай выясняют соответствующие товарищи. Зато никто не сможет Бориса Абрамовича обвинить ни в чем: ни в закулисных махинациях, ни в интригах.

Разумно поступил и директор ФСБ Ковалев. Назначил служебное расследование. Обезопасил себя от обвинений во всяких паскудных штуках.

Единственный, кто подставился по полной программе, так это Александр Литвиненко. Приказывали ему убивать или нет — доказать свою правоту он не сможет: перед законом они с Камышниковым равны, а никаких письменных подтверждений нет.

Если же Камышников в свою очередь доказывает, что ничего подобного не говорил, в действие неминуемо вступает уголовное наказание за дачу заведомо ложного доноса. Статья 306 УК РФ. Между прочим, до двух лет лишения свободы.

Да и Камышников вполне может подать в суд, требуя привлечь подчиненного за клевету. Легко его выигрывает.