— Кейт, смотри, я принёс тебе кое-что! — Картер достал помятую коробочку, откуда вытекал шоколад.

— Что это, Картер? — скорчив брезгливое выражение лица, девочка решила, что не станет касаться этого.

— Это подарок… точнее… презент! Она растаяла, но до недавних пор это было шоколадкой.

— Сам ешь, — с издёвкой хихикнула Кейт.

— В следующий раз я принесу тебе другую…

— Не нужно. Я не стану есть гадость, вроде этой. В следующий раз просто делай, что тебе говорят. Без самодеятельности.

Они вместе со своим другом — Крисом — засмеялись. Хохот был настолько громкий и оглушающий, что Кей быстро покинул воспоминания.

*****

Всё это время он лежал на кровати и смотрел в потолок, затем открыл окно заметок. Ранее психолог в университете советовал вести «дневник эмоций», но порой, он ощущал острую необходимость просто высказаться.

«Кому? Джеймс… выслушал достаточно. Доверять ему очередные секреты и сомнения — слишком эгоистично. У Глори много проблем и почти нет времени. Заставлять её выслушивать нытьё вроде: «Мне нравилась девочка, но она была той ещё стервой», — будет грубо и нелепо. С Джозу мы знакомы не так давно и, кажется, ему совсем не до дружбы с новичком. Я должен справиться сам», — подумал Картер, глядя на пустое окно заметок, но всё-таки решился написать несколько строк.

«Запись 1. 22:40

Не так давно я задумался о том, что произошло с людьми, которые окружали меня в прошлом. Глори и Джеймс — лучшие друзья, о которых можно было только мечтать. Надеюсь, в будущем у них будет всё только лучше. А что насчёт Криса и Кейт? Они помнятся мне противными и коварными. Полагаю, Крис использовал ресурсы богатого папаши и отправился в супер-классный колледж, а Кейт…

Глория говорила о её «разгульной» жизни, но разве те слухи могут быть правдой? Она красивая, умная, прыткая и гордая. Такие ш*ми не становятся. Нужно понять, куда подевалась Кейт, и что случилось с Крисом».

Прозвенел таймер в духовке, и система объявила:

— Ваш пирог готов, господин.

Кей встал и вынул вишнёвый пирог с духовой печи. В прошлом мать часто делала его по пятницам. Некоторые рецепты с остальными данными сохранились на чипе даже после её смерти, и Кей впервые решил ими воспользоваться. Так вышло, что перед судом часть информации с чипов родителей Лютер принёс на жёстком диске. «Только тебе решать, что с этим делать», — сообщил напарник. Тогда Картер был слишком подавлен и растерян, чтобы заняться этим вопросом, но спустя девять лет он решил, что боятся открыть данные из жизни семьи — просто глупо, но всё ещё очень больно. Есть риск, что так будет всегда. Боль утраты никогда не уходит. Она живёт в сердце вместе с человеком, иногда замолкает, пока тот отвлёкся на быт, но, особенно по вечерам, возвращается. Кто-то пытается затушить её алкоголем, кто-то запрещёнными веществами, а кто-то давал себе немного времени, чтобы договориться с ней. «Днём я зарабатываю деньги, а по вечерам ты напоминаешь о том, как я по ним скучаю», — однажды сказал Картер своему отражению в зеркале. В этот момент он обращался к ней – ноющей, невероятно сильной боли утраты. С тех пор его дни распределились на две части, и это помогало сохранить контроль над скорбью хотя бы до вечера, но она всё равно вылезала, словно не желала идти на сделку.

После тусовки в клубе прошло несколько дней, и только сейчас Картер обнаружил, что его отцовская куртка осталась там.

После рабочего дня Кей попрощался с Джозу и собрался уйти, но не успел. Перед его глазами, в дверях, появилась темноволосая особа с короткой стрижкой, тату змеи на правом плече и яркими зелёными глазами. Он также узнал те ногти, с нарисованными змейками на средних пальцах, которые той ночью впивались в его плечи, узнал кожанку, прошитую шипами, и этот сногсшибательный шарм бунтарки.

— Привет, брат, — она обратилась к Джозу, но не отрывала глаз он юноши напротив, который застыл, словно статуя.

— О, явилась. Ты бы ещё через неделю пришла, когда протез бы отвалился по дороге.

«Та девчонка? Она помнит меня? Неужели узнала? Её брат — Джозу?! — Кей застыл, не в силах шевелиться, пока девушка как будто испускала глазами невидимый яд красотки, парализующий его с ног до головы. — При свете дня, она ещё более удивительна и красива, — думал он. — И сияет ярче, чем любые прожекторы».

Джозу заметил этот непрерывный зрительный контакт и встал.

— Да, точно. Картер, это моя сестра Аде…

— Я Бинди. Зови меня Бинди Блэр!

Джозу нахмурился и вздохнул.

— Как хочешь. Би, это Картер — мой коллега. Он здесь недавно, так что не спугни его.

Бинди с улыбкой подмигнула ему и, наконец, двинулась в сторону брата, благодаря чему Кей облегчённо набрал воздуха в лёгкие, освободившись от паралича от её эффектных красивых глаз.

Стоя у входа, он обратил внимание на цель визита Бинди. Она села в кресло и закинула ногу на стол. Тот самый протез, удивительной формы. Уходя, он услышал, как Джозу отругал её за безответственность.

— Ты понимаешь, что протезы имеют свойство ломаться в самый неподходящий момент? А если бы ты была за рулём и не смогла бы прожать тормоз?

— Но я же приехала?! Чего орать-то теперь?

— Тебе уже двадцатник, а ты всё никак не вырастешь.

Та в ответ фыркнула, и двери лифта закрылись, заглушив голоса.

«Ночью – настоящая развратница и отчаянная тусовщица, а днём — младшая сестрёнка брутального дяди. Это очень мило. Надеюсь, Джозу не прикончит меня, когда узнает, что я побывал в ней несколько раз», — слегка вспотев, подумал Кей по дороге в клуб, пока не собралась толпа народу.

Как и ожидалось, клуб набирал обороты. Музыка, гости, свет прожекторов, у входа несколько охранников под сто килограмм, а то и двести, несколько – по периметру. «В прошлый раз такого не было» — напрягся Кей и не зря. Стоило ему на пару шагов приблизиться ко входу, как один их охранников преградил ему путь ладонью.

— Сейчас в клуб нельзя.

— Я не тусоваться. Моя вещь с прошлого раза осталась здесь. Может, кто из ваших находил?

— Проваливай парень.

— Но моя куртка… она единственная в своём роде. Дайте её забрать.

— Я сказал — нет, — строго отрезал тот и слегка толкнул Картера в плечо.

Кей нахмурился.

— И когда… мне подойти за курткой?

— Не сегодня. Вали, пока я не достал ствол.

«Терпение, Кей, терпение», — проговаривал в уме юноша, сжимая кулак.

Оглянувшись, Картер заметил, что неподалёку припаркован лимузин, а также несколько сопровождающих машин и байков. На заднем бампере красовалась металлическая фигурка оскаленной львиной морды. Украдкой глянув за плечо охранника, он обнаружил, что толпе не дают пройти так же, как и ему. Люди возмущались, грозились пожаловаться владельцу, но охрана невозмутимо удерживала всех крепкой хваткой.

— Пошёл вон отсюда, — не унимался охранник.

— Да иду я! Достал уже, — буркнул Кей и развернулся в противоположную сторону.

Стоило охраннику отвлечься на несколько секунд, как тот прошмыгнул мимо и быстро спрятался за торец оцепленного здания.

«Пока выясню, что происходит, может и куртку отыщу», — мечтал Картер, прильнув к стенке.

Он обошёл угол и попал к чёрному ходу. Там тоже стояла группа охраны, но эти казались расслабленными и не совсем бдительными. Они много говорили и повторяли слово «приз».

— Говоришь, гости уже прибыли?

— Да, главный из этих «львов» и ещё его помощник. Говорят, он отвечает за турнир.

— Тот белобрысый?

Второй кивнул.

— А эта, «приз», которая?

— Она тоже здесь. Ходит вся такая фифа важная.

Мужчины загоготали и покрепче прижали к себе автоматы.

— А если честно, эти козлы в костюмах мне совсем не нравятся. Поубивал бы их всех к чертям. Задрали ходить, будто земля ихняя.

«Ихняя»… Тупой как валенок. Что ж, раз перекрыли периметр, значит по-настоящему влиятельные гости приехали на том лимузине», — подумал Картер.