От боли я не могла больше контролировать разум и потеряла сознание.

Я мог бы сказать, что умер в Забытом Каньоне вместе с Ледой, но подобные слова были лживыми. Хотя физически я полностью оправился после лихорадки, но когда девчонка буквально сгорела у меня на руках, во мне что-то сломалось. Я действительно услышал внутри себя щелчок. Будто сердце от произошедшего остановилось, и болезненно раскололось на две части. Не мог поверить, что Леда пожертвовала своей жизнью, чтобы оказаться вместе со мной в Каньоне. Она же своей энергией смогла удержать мою душу в теле, уйдя в Пустоту вместо меня.

Она ушла?..

Осознание хлынуло на меня оглушающим ливнем, я не сразу понял, что начался сильный холодный дождь. Продолжал удерживать девушку в своих объятиях и понимал, что больше не увижу её улыбку и не услышу звонкий весёлый смех. Карие глаза не взглянут на меня осуждающе или смущённо, а маленькая ладонь перестанет цепляться за мою руку. Пусть девчонка принадлежала Кирьяну, я понимал, что испытываю к ней самые настоящие человеческие чувства. Наверное, это была любовь, о которой так любил рассказывать Раян. Она бывала разной. Между мужчиной и женщиной, хорошими друзьями, родителями и детьми.

Поговаривали, что любовь способна лечить проклятья и приносить успокоение, разрушать любые границы и препятствия, давать невероятную силу, опору и поддержку. Мои чувства к Леде все же отличались от тех, что я чувствовал по отношению к Раяну и Артемию. Их я безгранично уважал и по-настоящему ценил. А девчонку готов был защищать, всячески потакать её прихотям, заботиться. Даже мог бы бросить весь мир к её ногам, если бы Леда того пожелала. Готов был вытерпеть любые пытки, лишь бы она вернулась к жизни, но с немой яростью понимал, что не смог спасти девчонку, не смог уберечь от самого себя.

Так эмоционально больно мне никогда не было. Противный ливень насквозь вымочил одежду и волосы, а ледяные капли катились по щекам. Не знаю, был ли это дождь, а может слёзы, хотелось кричать во всю силу лёгких. Но тогда из скал вылезли бы твари, а встречи с ними я всегда старался избегать. Слова Леды про будущее, которое настало бы после моей смерти, сейчас не особо волновали. Тёплые лучи солнца, которые коснулись меня ещё во время нашей первой встречи, больше никогда меня не согреют. И пусть это было совершенно другое солнце, никогда прежде для меня не светившее, я понимал, что только Леда могла поделиться им со мною. Теми нитями добра и сочувствия…

Я, словно подкошенный, рухнул в грязную лужу, продолжая удерживать девчонку в своих руках. Закрыл глаза и, едва сдерживая крик, твёрдо и уверенно произнёс, обращаясь неизвестно к кому.

— Я вынесу любые страдания, только пусть моё солнце продолжит светить!.. Если любовь действительно разрушает границы, так пусть её сила сотрёт грань между жизнью и смертью…

Небо внезапно прорезал жуткий грохот. Земля подо мной раскололась, и я провалился в Пустоту. Неизвестная сила вдруг вцепилась в предплечья, пытаясь вырвать из моих рук драгоценную ношу. Боль выворачивала суставы, рвала мышцы и ломала кости. Никогда прежде я не чувствовал подобного, но из последних сил крепко смыкал ладони на женской талии, не проронив ни звука.

Вот только в какой-то момент, продолжая бездумно падать в неизвестность, я отчётливо увидел, что там внизу, расположены огромные деревянные острые колья. Леда не заслужила подобного отношения даже после смерти, видеть её худенькое хрупкое тело растерзанным не хотелось. Поэтому я разжал руки, вовсе не желая для девчонки такой участи. Она замерла в воздухе, переставая по инерции падать вниз, а после преобразилась в красивую пёструю бабочку с синими крыльями и легко упорхнула наверх.

От боли, которую я испытал, оказавшись внизу, до крови раскусил недавно зажившую нижнюю губу. Тёплая кровь стекала по подбородку, впрочем, на мне было столько проколов от кольев, что я стал походить на решето. Тьму призвать не получалось, я умирал непонятно где, а Раян даже не подозревал, каких крыс пригрел возле себя. Страх и боль за жизни Императора и помощника затмили физические муки. Я кричал, словно резанный, пытаясь освободиться из огромной бездны, которой не было конца и края. Орал до боли в горле, причиняя себе ещё больше страданий, когда натыкался ладонями на колья, стараясь с них слезть.

Как ещё не умер, не понимал. Подобное должно было разорвать мне все внутренние органы, но ничего такого не случилось, лишь кровь тонкими струйками вытекала из полученных ран. Наконец, преодолев последние колья, я вновь рухнул куда-то в Пустоту. Вот только падение было совсем недолгим, меня удержали чьи-то руки. Тонкие, худые, такие знакомые. Нежная женская ладонь коснулась моего лба, скользнула по щеке и плавно спустилась к подбородку. Не с чем несравнимый аромат, принадлежащий Леде, ворвался в лёгкие, наполняя их кислородом. Я дёрнулся, в попытке дотянуться до девчонки, а женские руки всё же не сумели меня удержать.

Темнота исчезла, словно её и не было. Глупо хлопая глазами, понял, что сижу на кровати в собственных покоях. Леда сидела рядом, положив руки мне на грудь, видимо, пыталась сдержать мои попытки подняться. Её наивные карие глаза глядели на меня с изумлением, на несколько секунд я испугался, что она сейчас отпрянет. Но девушка внутренней стороной запястья вытерла несколько слезинок и прижалась ко мне. Я гладил её по спине, прижимая к себе очень осторожно, боясь навредить. Боялся причинить Леде физическую боль или обидеть словом. Не хотел, чтобы она видела во мне безобразное чудовище, а смогла разглядеть хоть что-то человечное, спрятанное где-то внутри.

— Не знаю как ты, а я постиг некоторые тайны, как и говорила Кая, — всё же убрал руку, когда девчонка вдруг отпрянула и покраснела, приложив руки к щекам. Лег обратно на подушки, заложил руки за голову и насмешливо поинтересовался. — А ты что-нибудь видела? Или тебе не удалось погрузиться в неизведанные секреты, Ле-еда?

— Мне кажется, что я видела родителей, — девушка смутилась, нервно уцепившись дрожащими пальцами в свою косу. Наверное, боялась, что за её излишнюю эмоциональность я могу вновь взяться за розги. Тихо вздохнула и неуверенно призналась. — Просто в моих видениях мужчина отдал своего ребёнка в магический приют, и я подумала, может это всё-таки мои родители…

— Давай ты меня сначала покормишь, потом всё расскажешь. А затем мы отправимся к Раяну на поклон, чтобы сообщить об Яхо и Камелоте, — я попытался встать, почти скинул с себя одеяло, но Леда вдруг ухватилась за свободный край и не позволила мне раскрыться. Я с недоумением наблюдал за её странными манипуляциями. Даже безмерная радость от того, что девчонка оказалась жива, немного поубавилась. На всякий случай решил уточнить. — Ты предлагаешь мне идти в столовую, укатанным в одеяло?

— Нет-нет, — она тут же вскочила и метнулась к шкафу. — Я сейчас же дам вам одежду, простите. О небо!.. Сама принесу вам обед…

Собственно, одежду она мне так и не дала. Придерживая платье, впопыхах убежала из комнаты, оставив меня в недоумении. Что это было?.. Я задумчиво почесал кончик носа, сбросил с себя одеяло и сам направился к шкафу. Можно конечно было остаться обнажённым, поиздеваться над вечно краснеющей Ледой, но я передумал над ней насмехаться и не хотел ещё больше её смущать. Одевшись в простые штаны и рубаху, прошёлся по комнате, заложив руки за спину, и изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Та боль, которую я испытал в Пустоте практически сразу же позабылась, стоило мне увидеть перед собой Леду. Живую, с горящими глазами и покрасневшими щеками…

— Больше не маешься в непонимании, Ассандр? — я даже не услышал, как в покои вошла Кая. Закрыла за собой дверь, поймала мой вопрошающий взгляд и прямо пояснила. — Твоя первая лихорадка возникла, потому что ты сразу проявил интерес к Леде, она тебя привлекла своим запахом. Тьма начала сопротивляться, ты начал чувствовать себя скверно, лишь энергия Источника помогала усмирять её. Любовь губит тьму, а она не желает покидать твое тело. А ещё постепенно убивает тебя, Леда же является для неё помехой. Вот поэтому тьма решила тебя поскорее добить, пока девушки нет рядом и ты, уже познавший человеческие чувства, стал более уязвимым.