А намерения дяди были очевиднее некуда. Он не раз вскользь бросался словами, что если Хильда намерена признаться в чувствах, то должна попытаться обратить на себя взор благоверного, а старшие помогут на этом пути. Тот брачный, нерушимый договор, который заключил Дилан со своим отцом и маркизом, стал одним из рычагов, связывающих их семьи воедино, поскольку для Хильды условия оказались благополучными. Дядя вывернул всё таким образом, чтобы Хильда стала не только женой нового главы Баретти, но и его оковами. Девушка боялась, что алчное желание быть любимой в один миг может перевесить всё остальное.

Сейчас она не понимала себя: с одной стороны Хильда рассчитывала, что Дилан не придёт этой ночью в спальню и не станет бередить их чувства понапрасну, с другой — боялась, что он оставит её одну, слуги узнают истину, расползутся слухи. Иларию всегда преследовали тяжелые взгляды, шепотки за спиной, где бы она ни находилась. Наблюдать, не имея возможности помочь оправдаться старшей сестре, уже было тяжело, а испытать всё это на собственном опыте казалось девушке сущим Адом на земле.

Хильда поежилась, обняла себя за плечи. Прохладный шелк халата струился по коже, длинная сорочка путалась в ногах. В зеркале отражался перепуганный силуэт. Эйри помогла невесте не только переодеться, но и распустить волосы, ниспадающие теперь волнами по спине, поправить макияж, зарумянить щеки чуть сильнее. Однако в отражении лицо по-прежнему казалось ужасно бледным, и Хильда пощипала себя за щеки в надежде, что будет выглядеть привлекательнее.

В тот же момент дверь в комнату отворилась и так же тихонько заперлась. Хильда обернулась и встретилась глазами с Диланом, чудившимся таким же растерянным и уставшим, как и она сама.

Сердце девушки тотчас ухнуло в пятки. Ей вспомнилось, как дядя сыпал нравоучениями, призывая племянницу следовать его воле.

— Хильда, делай, что хочешь, но этот глупый мальчишка обязан влюбиться в тебя без памяти.

Сейчас слова старшего отдавались в голове мучительным эхом. Эмоции захлестывали, а тело не слушалось. Хильда продолжала молча стоять на том же месте и рассматривать своего мужа. Пусть на его лице отражалась усталость, но с чуть влажными и растрепанными волосами после ванны и свободной сорочкой, оголившей подтянутую грудь, Дилан был особенно привлекательным. От него исходила мощная мужская энергия, а запахи мыла и разгоряченного тела усиливали эффект.

— Прошу прощения, — пробормотал Дилан, отвернув голову. — Несколько странно видеть тебя в таком виде…

Голос юноши постепенно становился тише, пока не растворился окончательно. Хильда ощутила, как предательски запылали щеки, стоило осознать, в какое направление уводили её сокровенные мысли. Тем не менее, крохотный огонек ликования разгорался в груди, ведь сейчас они — новобрачные и видят друг друга в новом свете. Они наедине в темной спальне, где нет ни единой зажжённой свечи. Никто и ничто больше не послужит между ними препятствием. А самое главное — Иларии никогда не доводилось находиться с Диланом одной в комнате даже будучи его невестой долгие годы. Все их многочисленные совместные задания вне стен Рейнера не способны восполнить этот интимный момент.

Хильда радостно улыбнулась. В ней крепла уверенность с каждым мгновением. Желание стать единственной женщиной в сердце любимого, несмотря ни на что. Пусть сестре достается всё остальное, но хотя бы за любовь Хильда хотела бороться. Теперь она видела брешь, за которую могла ухватиться: она привлекала своего мужа физически.

Дилан чувствовал ту же неловкость. Он старательно отводил взгляд, чтобы не смущать девушку.

— Я не думала, что ты придешь, — прошептала Хильда, но в тишине ее голос прозвучал неожиданно.

— Я не мог, — начал Дилан и запнулся. — Если бы я не пришел, то это сыграло бы не в нашу пользу. Слишком много вокруг нас глаз и ушей… Уверен, что-то твой дядя всё-таки придумал.

— Скорее всего. Это возможно, раз он рассчитывал исполнить обещание семей любой ценой.

На его висках заходили желваки. Чтобы избавиться от напряжения, юноша вперил руки в бока и медленно выдохнул.

— Что ж… С этим не поспоришь.

Дилан двинулся вглубь комнаты. Из окон лился лунный свет. Стояла тишина. Все гости наконец-то разъехались, и можно было расслабиться: оставаться самим собой, а не играть на публику счастливого и влюбленного жениха.

— Ты в итоге поела хоть что-нибудь? Из меня, например, банкет высосал все силы. Даже кусок в глотку не лез от неестественности обстановки. Я и не вспомню, сколько раз натягивал дежурную улыбку и благодарил присутствующих за поздравления. Поддерживать нежелательную беседу, оказывается, непросто.

— А сейчас тебе комфортнее? Со мной?

Дилан кивнул, не оборачиваясь. Он потянулся к блюду с фруктами, подготовленными для перекуса, но замер, обескураженный новым вопросом.

— Хоть мы и наедине?..

Юноша с недоумением развернул корпус. Хильда смотрела на него прямо, чуть вздернув подбородок, однако щеки ее покрывал румянец, а губы подрагивали. Девушка стискивала на груди халат, словно это могло спасти ее от опрометчивого решения.

— Я поела. Совсем немного, правда, — неуверенно произнесла она. — Но не советовала бы есть или пить что-то из подготовленного для брачной ночи. Вдруг дядя подговорил кого-то, и нам что-то подмешали? Убить он точно не осмелится, потому что мы оба нужны ему живыми, чтобы удерживать власть в своих руках.

— Верно… Как я сам не догадался об этом? Нам стоит быть осторожнее.

Дилан с тяжестью сглотнул слюну, затем отодвинул от себя блюдо. Его плечи поникли, словно в то же мгновение на шее повисла тяжелейшая ноша.

— Тогда… что между нами произойдет дальше, Дилан?

Хильда набралась мужества и сделала шаг вперед, затем еще один. Юноша оставался неподвижен, наблюдая до тех пор, пока девушка не оказалась рядом, вскинув голову. Их разделяло ничтожное расстояние. Их взгляды встретились друг с другом в противодействии.

— Надеюсь, ты не думаешь обо мне сейчас, как о каком-нибудь жеребце? — хохотнул Дилан. — Я не трону тебя, так что можешь спокойно идти отдыхать. Спи в постели, а я… — Он отбросил взгляд, оценивая интерьер спальни. — Видимо, мне придется ютиться эту ночь в кресле.

— Ты можешь тоже спать на кровати, — насупилась Хильда.

— Не беспокойся. Я спал на голой каменистой земле — вот где неудобства.

— И все же… — настаивала девушка.

Она сделала шаг навстречу и неосознанно коснулась пальцами груди мужа. Под ее ладонями мышцы сократились. Дилан задышал медленнее. Взгляд серых глаз будто затуманился.

— Я понимаю, о чем ты беспокоишься, и мы сможем потянуть немного времени.

Юноша вдруг немного присел и подхватил свою жену одной рукой под коленями, а другой — под лопатками. От неожиданности Хильда взвизгнула, обхватила шею Дилана в кольцо объятий.

— Прости, но подыграй мне… — прошептал он ей на ухо. — Просто еще один спектакль, если за нами наблюдают снаружи.

Не дожидаясь ответа, юноша донес жену до кровати и мягко опустил ее на покрывало.

— Забирайся под одеяло.

Обескураженная, Хильда поспешила исполнить просьбу, затем быстро снять халат, оставшись в одной сорочке. Тем временем Дилан уже закрывал все шторы, чтобы ни единый лучик лунного света не протиснулся внутрь.

Комнату обволокла темнота.

Когда зрение привыкло, юноша ненадолго задержался у столика, где стояли блюдо с фруктами и графин с неизвестным напитком, после чего, чуть погодя, взял нож для нарезки.

— А теперь…

Охотник вернулся и отбросил край одеяла, а девушка подогнула под себя ноги, словно боясь проникших объятий холода.

— Мы попросту инсценируем совместную ночь, но, Хильда, тебе придется осторожничать и не попадаться какое-то время лекарям. Кто знает, что тогда выкинет твой дядя. Или мой отец… Относись ко всем, как к врагам, ладно? Не доверяй никому.

Девушка кивнула, и лишь тогда Дилан вздохнул с облегчением.

— Не пугайся, — прошептал он сипло, в следующее мгновение полоснул по пальцу ножом. Капли крови окрасили простынь алым, а тусклая вспышка золотого света, сквозь которую донесся шелест страниц, способствовал регенерации.