— Не умрешь. Что за шутки? Ты поклялся, что восстановишь всё, как прежде, что бы ни случилось. Рия вернется, ты тоже, и тогда…

— Упрямица, — пробормотал Дилан, не сумев скрыть улыбку.

Он пытался суровостью сбить желание Хильды отправиться наружу, но то, что девушка упоминала старшую сестру, показывало, как они близки.

— Рия намного хуже, ты знаешь! В упрямстве ее никто не победит.

Дилан достал из внутреннего кармана плаща медальон и бросил его девушке. Та ловко поймала его и посмотрела на юношу с недоумением.

— Он поможет только по пути до Мелеу. Потом сила артефакта исчезнет, и он станет обычной ювелирной безделушкой, — предостерег Дилан, а затем добавил с болью в голосе: — Что бы ни случилось, не вздумай приближаться к ней. Сейчас я не знаю, насколько Лора соответствует прежней себе.

Тем временем главные улицы Мелеу гудели из-за осеннего фестиваля по случаю закончившегося сезона сбора урожая. Жители близлежащих деревень стекались в город на празднование: кто-то ради увеселений, кто-то ради продажи изделий или овощей на ярмарке, а кто-то ради поисков партнера для брака. В сердце центральной площади установили деревянный столб, от которого тянулись разноцветные ленты, и вокруг него в танце кружились молодые люди и девушки. Если лента, соединяющая пару, рвалась у вершины, это означало, что партнеры подходили друг другу, и их союз благословлен великим Митрой, Богом света. В честь него улицы украшали фонарями и свечами — ночь становилась столь же яркой, как полдень, когда солнце находилось в зените. Люди пели и молились, чтобы следующий год оказался таким же благословленным, а зима была не такой суровой.

Илария с интересом наблюдала за жителями, которые будто бы не знали горя и потерь. Их лица озаряли счастливые улыбки; все веселились, несмотря на то, что встретились впервые и могли чувствовать себя некомфортно среди незнакомцев. Илария улыбнулась: это счастье в воздухе становилось заразительным.

— Не озирайся слишком по сторонам, — пробормотал вампир, обняв девушку за плечи и прижав к себе. — Не смотри никому в глаза, иначе может проснуться жажда. Новоявленным сложно себя контролировать первое время.

Мужчина чуть замедлил темп, чтобы обращенная подстроилась под его шаг, а затем взмахнул рукой. Получив знак от предводителя, нечестивые разделились на группы, после чего двинулись в разные направления и смешались с толпой.

— Это ради нашей же безопасности. В крупных селениях, где живут люди, могут сновать охотники… А нам сейчас лучше не попадаться им на пути, — пояснил Курц сухим тоном.

Илария чуть откинула капюшон и взглянула на покровителя, пытаясь разобрать эмоции за его маской суровости. Он переживал за жизни своей команды и не скрывал тревоги. Девушка разделяла его чувства, ведь совсем недавно находилась в той же ситуации. Однако что-то в Курце вынуждало ее настораживаться. Она не противилась его неожиданным прикосновениям, но каждый раз вздрагивала, потому что без позволения вмешивались в ее личное пространство.

— Из-за меня?

Вопрос легко слетел с губ бывшей охотницы, и вампир поразился ее прямолинейности.

— В той же мере. Но существенная проблема в другом. — Вампир качнул головой ввысь, где на чистом, безоблачном небосводе сверкала почти полная луна, вокруг которой появился ореол света. Из-за множества свечей на улицах звезды были едва заметны. — Близится полнолуние. Оно завтра. А с нами два юных оборотня-полукровки.

Илария остановилась, из-за чего Курцу пришлось последовать ее примеру. Он невольно потянул за край капюшона, чтобы в очередной раз скрыть лицо новоявленной.

— Потом себя же станешь винить в слабости.

Девушка уставилась в землю, удивленная, что находились те, кто вступал в союз с противоположной магической энергией. А нечестивые и потомки драконов настолько сильно враждовали, что ненависть укоренилась в крови обеих сторон. Новые поколения подчинялись слухам, передающимся из уст в уста, но Илария знала на собственной шкуре, как опасны расы нечестивых. Она видела смерти сослуживцев, знала о смерти отца, встретившего кончину на одном из заданий.

Новоявленная с тяжестью выдохнула, однако давление в ее груди не исчезло. Стоило девушке вспомнить о погибших родителях, а потом и о младшей сестре, оставшейся в Рейнере, как сердце налилось тоской. Теперь Илария с собственной подачи оказалась их врагом, сама того ни ведая. И ей пришлось отказаться от прошлого, иначе ее близкие могли пострадать.

Окружающий шум вдруг начал давить на виски, и охотница болезненно пробормотала:

— Нам стоит уйти.

— Следуй за мной, — произнес Курц с пониманием.

Его стопы сменили положение, а затем исчезли из поля зрения Иларии. Девушка подняла взгляд, проследила за вампиром, пока тот, не ограничивая подопечную в действиях, неспешно брел вперед.

Илария вдруг задалась вопросом, понимал ли вампир, что сейчас творилось в ее душе? Он стал дружелюбнее и отчего-то практически не давил на нее, даже не припоминал тот день, когда, будучи охотницей, ей пришлось проткнуть его грудь и смешать их кровь воедино. Если бы Илария смогла, она бы приняла более простое решение — убить вампира, и тогда они бы не оказались связанными договором, а девушка не прошла бы мучения обращения.

Илария смутно припоминала, как именно это происходило, но агония смешавшихся образов, эмоций и боли по-прежнему преследовали ее.

— Пусть хотя бы у вас всё будет в порядке, — прошептала девушка в пустоту, с тоской думая о сестре и бывшем женихе.

Теперь жизнь охотницы значительно изменилась, поэтому главы четырех великих домов наверняка объявили ее в розыск, Хильда станет следующей преемницей семьи, а Дилану найдут другую, более подходящую его статусу невесту. Думать о том, что жених полюбит другую, Илария избегала. Ее уже мучило воспоминание, когда она напала на возлюбленного и доставила ему боль. Испытывать это снова девушка не хотела. Она лишь надеялась, что Дилан благополучно исцелился, а их пути больше не пересекутся.

Придерживая капюшон, Илария взглядом отыскала отдалившуюся фигуру Курца. Он шел медленно, будто наслаждался атмосферой фестиваля, но не оборачивался. Девушка невольно словила себя на мысли, что ей позволили вдохнуть немного свободы. Долгий путь до Мелеу пролегал через леса, и нечестивые не делали привалов. В их компании Илария чувствовала себя угнетенной, ее душили прилипчивые, острые взгляды и постоянные шепотки за спиной.

Стоило девушке сделать шаг, как ее резко дернули за локоть. Илария пошатнулась, но быстро взяла себя в руки и подготовилась атаковать обидчика.

— Лора…

Знакомый голос ударил по её перепонкам. Воздух тотчас выбился из легких.

Илария удивленно моргнула, заметив вдалеке сестру, прислонившуюся к колонне, и почувствовав крепкие объятия возлюбленного.

— Лора, — повторил Дилан надрывно, а в следующее мгновение губы девушки поймали поцелуем.

Илария опешила, не веря своим глазам и ушам. Любимый голос ласкал слух, а золотистые волосы приковали взгляд. Это не было наваждением, миражом или сновидением. Девушка чувствовала всем телом, что рядом находился Дилан: его запах, его дыхание, его губы и руки. Юноша целовал ее нежно и отчаянно, словно боялся разрушить возникшую между ними близость. Илария отвечала со всем трепетом и тоской, которые обуревали ее душу. Девушку охватил жар смущения, она дрожала в крепких объятиях любимого, преисполненная эмоциями.

— Боже, Лора, это ты… — прошептал Дилан, ловя воздух губами. — Мое сердце чуть не остановилось, когда я пришел, а ты исчезла… Хвала Богам этого проклятого мира…

Юноша говорил урывками, но обращенная охотница понимала невысказанные фразы. Дилан пришел, желая встретиться с ней, несмотря на риск, но все нечестивые ушли, а дом, служащий когда-то их убежищем, попросту исчез. Демон утащил свое творение в преисподнюю, и лес стал тихим и свободным. Теперь Илария пребывала в сознании и давала отчет своим действиям, чему Дилан был несказанно рад. Он смотрел на девушку так, словно не мог налюбоваться ею, пытался запечатлеть их момент уединения в своей памяти.