— Именно, — подтвердил капитан. Заговорщицки наклонился к ней и тихо попросил. — Только вы ему об этом не говорите, а то нос задерет! И меньше чем за килограмм сметаны дом охранять откажется.

Женщина непонимающе захлопала глазами, а потом сообразила, что летчик решил пошутить, и заразительно рассмеялась.

— Скажете тоже!

На следующий день, а, точнее, ночь Дивин незаметно выскользнул из дома, когда все заснули, и рванул, что есть мочи, к сгоревшему бараку. До этого экспат днем уже прогулялся к нему и издалека осмотрел окрестности. Обычная такая рекогносцировка, ничего особенного. Наметил возможные пути подхода и отхода, прикинул несколько мест, где можно было укрыться. Внутрь барака не полез. Да и что там делать, если все равно не знаешь точно, где именно лежит награбленное. Вскрывать все половицы? Ага, лучше сразу объявление вывесить, что, мол, ищу сокровища, требуются помощники, оплата сдельная. Нет, лучше всего дождаться наводчика и взять того тепленьким прямо у тайника.

Ждать пришлось часа два. Капитан даже успел немного озябнуть. И потому пришлось оборачиваться в боевой режим, благо, что ничего лишнего из одежды на нем не было. Так что, когда «казачок» осторожно влез в здание через разбитое окно и вскрыл схрон, за его спиной неслышно появилась неясная тень, а потом человеческие шейные позвонки слабо хрустнули и на загаженный пол мягко опустился уже труп, который заботливо придерживали жуткого вида клешни.

Осмотрев тело, Григорий обнаружил, что наводчик явно собрался в бега. Туго набитый продуктами и личными вещами «сидор», два комплекта документов — бог весть, где бывший красноармеец их раздобыл, — немного денег. При себе еще покойник имел заботливо ухоженный ТТ и традиционную «финку» с наборной рукояткой. Почти копия той, что забрал Дивин у напавших на него на свалке бандитов. Видать, один и тот же мастер делал.

В тайнике оказался туго набитый саквояж коричневой кожи. Внутри, как понял экспат при беглом осмотре, куча денег, драгоценностей, документов и наград. Не первым должен был стать у мазуриков капитан Дивин, ой, не первым. Странно, что местные контрразведчики еще не занялись вплотную бандой. Хотя, с другой стороны, Академия ведь только недавно вернулась из эвакуации и дело было в обычной неразберихе[1]. К слову, охотились урки не только за военными. Среди служебных удостоверений присутствовали и документы обычных граждан.

Григорий собрал все ценное, отволок труп вглубь барака и там завалил его мусором. Глядишь, не сразу обнаружат. Потом он привычно надорвал пачку махорки и обильно посыпал все вокруг табаком. Береженого бог бережет.

Несколько секунд, и черная уродливая тень неслышно растворилась в темноте.

Подходя к дому Евдокии Петровны Дивин снова шуганул дернувшегося было к нему пса. Здоровенная кудлатая сторожевая уже попыталась кинуться на него, когда экспат выбирался из дома на свою вылазку. Но, натолкнувшись на мантиса, позорно заскулил и забился в свою конуру, дрожа всем телом.

Не выучил, видать, урок с первого раза, усмехнулся Григорий и угрожающе зашипел, чуть присев перед атакующей овчаркой. Бедная собаченция точно врезалась в невидимую стену и позорно кувыркнулась через голову. Ошалело глянула на нависшее над нею чудовище и жалобно захныкала, покорно подставляя незащищенную шею.

— Вот и умница, — потрепал ее по мощному загривку Дивин, принимая человеческий облик. — Значит, будем дружить. — Пес несмело гавкнул и завилял обрубком хвоста. — Тише ты, Барбоска, — хмыкнул экспат. — Разбудишь сейчас всех. Иди-ка, брат, на свое место и не мешайся мне под ногами.

Место под хранение трофеев предусмотрительный летчик также наметил еще днем. Для этих целей как нельзя лучше подходил небольшой сарайчик, в котором погибший хозяин дома держал свои инструменты. Вдова туда не ходила, равно как и дети. А Григорий ловко сдвинул в сторону небольшой самодельный верстак, и спрятал в небольшой нише за ним свою добычу. После вернул все на место и спокойно направился в дом, изображая мирного постояльца, которому просто приспичило посетить посреди ночи уборную.

[1] В реальной истории Академия вернулась в Монино из Чкалова только весной 1944 года. В книге же идет — январь-февраль.

— А теперь, товарищ капитан, найдите на карте и покажите мне, пожалуйста, княжество Лихтенштейн, — с приторной ласковостью в голосе попросила экзаменаторша. Лицо молоденькой блондинки прям таки лучилось доброжелательностью и живым участием к летчику, но Дивин за минувший час уже успел убедиться, что ничего подобного по отношению к нему, грешному, девица не испытывает. Причем, напрочь!

— Лихтенштейн, — тупо повторил экспат и вытер рукавом гимнастерки вспотевший лоб. — Лихтенштейн. Где ж ты есть, зараза⁈ — Григорий повернулся и с нескрываемой ненавистью посмотрел на здоровенную карту Земли, что висела перед ним поверх обычной школьной доски. Сжечь бы эту пакость! Полить бензинчиком и сжечь!

— Вы что-то сказали, товарищ капитан? — ангельским голоском осведомилась экзаменаторша.

— Да нет, — тяжко вздохнул Дивин. — Это я так, сам с собой.

— Ну-ну, — усмехнулась блондинка. Затем она встала из-за стола и подошла к Григорию. Остановилась за спиной экспата и поинтересовалась после небольшой паузы, во время которой летчик тщетно пытался отыскать проклятое княжество. — Я вижу, у вас некоторые затруднения с ответом на мой вопрос?

— Да найду я сейчас этот Лихтенштейн, — пообещал экспат без особой уверенности. — Одну минуточку.

— Ага, — фыркнула девица, — только для начала было бы неплохо переместиться в Европу. Не там ищете, товарищ капитан. В том месте, куда вы тычете указкой, расположена Индия!

— Что ж, выходит, я не знаю ответ на ваш вопрос, — сдался Дивин и положил указку на подставку доски. Повернулся к экзаменаторше и криво улыбнулся. — Двойка?

— А как вы хотели? — с притворным сожалением развела руки в стороны блондинка. — Ваши знания в географии не выдерживают абсолютно никакой критики.

— Что ж, бывает, — Григорий не спеша прошел к парте, на которой лежали его планшет, блокнот и ручка, и принялся аккуратно складывать вещи. — Значит, вернусь обратно на фронт, бить немчуру.

— Счастливого пути! — лицемерно улыбнулась девица. Явно хотела добавить еще что-то, но в это время распахнулась дверь в учебный класс, и на пороге возник посыльный красноармеец.

— Капитана Дивина срочно к начальнику Академии!

— Извините, служба, — усмехнулся экспат и вышел следом за бойцом, не слушая возмущенный писк экзаменаторши. Черт возьми, а так все хорошо начиналось!

— Мне доложили, что вы обладаете некоторыми, гм, способностями, позволяющими видеть в темноте. Это соответствует действительности? — генерал-лейтенант Шкурин смотрел на сидящего перед ним Григория с нескрываемым любопытством. Словно на диковинную зверушку. — Да сидите, капитан, сидите, — вяло махнул он рукой, заметив, что Дивин собирается подняться для ответа. — Докладывайте с места.

— Есть с места, — экспат собрался с мыслями. — Да, действительно, иногда получается видеть почти в кромешной темноте, — осторожно, взвешивая каждое слово, произнес он.

— Иногда? — зацепился за его оговорку подполковник Сотников, командир 488-го истребительного полка ПВО, что базировался здесь, в Монино. Он также находился в кабинете начальника Академии. — Есть какие-то сложности? Или нужны особые условия, чтобы этот ваш дар начал работать?

— Бывает, что это ночное зрение как бы отключается, что ли, — помявшись, выдал прежнюю «легенду» Григорий. — То на несколько секунд, а иногда и поболе.

— Во, как! — озадаченно крякнул Сотников и мрачно посмотрел на генерала. — Мне ничего подобного не сказали. Выходит, плакала наша задумка?

— Погоди, Сергей Леонтьевич, не гони лошадей, — поморщился Шкурин. — Давай сначала во всем хорошенько разберемся, а уже потом примем окончательное решение,- начальник Академии вновь взглянул на экспата. — Тут вот какое дело, капитан — ничего, если я на «ты»? Вот и славно! — Так вот, недавно к нам ночью пожаловал немецкий высотный разведчик. Да ты и сам, должно быть, слышал и видел?