— Чародеи делают чары, волшебники волшебство! — возмущенно «объяснил» Сперат. Видя моё лицо, Гвена фыркнула и пришла ему на помощь.

— Чары — это то, что меняет восприятие. Заставить человека видеть то, чего нет. Или наоборот. Убедить в том, что он кого-то любит. Ну, «очаровать» же!.. А волшебство меняет существующий мир.

— То есть, иллюзии ректора, которые он показывал… — я проглотил слова «на свадьбе», и продолжил — Это чары. А то, что сделали вот эти двое, призыв Пожирателя — волшебство?

— Нет! — хором ответили Гвена со Сператом. Гвена даже глаза закатила от моей непонятливости. У Эли набралась. — Это колдовство!

— Но-но, попрошу!.. — крикнул из сундука старческий голос. — Технически, это волшебство, ибо договоров с Пожирателем я не заключал!

— Если я сейчас открою сундук, и пять раз пырну тебя в брюхо, — с неожиданной злостью отозвалась Гвена. — Но сделаю это не по договору, а по зову сердца, стану ли я после этого убийцей?

— Подождите! — взмолились в сундуке. — Я же, кажется, уже объяснил! Мы были вынуждены сделать это! Мы не отрицаем свою вину, и рады, что всё разрешилось именно так!.. И мы искренне готовы загладить свою вину!

— Искренность можно и проверить, — напомнил Сперат. — Кстати, кажется я вижу как к нам по дороге идет Эля.

— Не называя Элю Элей, она этого не любит! — прошипела Гвена, ловко ткнув Сперата локотком. А потом вскочила на ноги, помахала рукой приближающейся ведьмочке и оглушительно заорала:

— Эля! Эля! Мы здесь! Эляяя!

Я отсюда почувствовал как Эглантайн глаза закатила. Но оборачиваться я не стал. Позади Гвены я увидел очень знакомые «лужицы» на фоне перекопанной и безжизненной земли. Прямо как в Кровавом Волоке. Как там говорил Дедушка Мо? Смотреть мимо, а видеть краем глаза?

— Так какие у вас договоренности с Ректором Фро⁈ — строгим голосом спросил я у сундука. И свирепо пнул окованный железными полосами бок. Сундук даже покачнулся. Под ухмылку Сперата и хихиканье Гвены я схватился за якобы ушибленный палец и запрыгал на одной ноге.

— Мы… только это между нами… Мы предполагали, что он сможет… Кхм… некоторым образом… Освободить нас от обязательств перед госпожой Лупакией… Поскольку… Впрочем, не думаю, что это важно… Но теперь вы понимаете, что мы изначально противились всему происходящему…

Пока сундук сбивчиво оправдывался, я подпрыгал к своему, по-прежнему торчащему в земле, мечу и опёрся на него, одновременно, словно бы случайно, отвернувшись в другую сторону. И негромко сказал:

— Гвена. Хрюкни если слышишь меня. И лучше не тяни.

Мстительно дождавшись довольно миленького и недовольного всхрюка Гвены и сдавленного хихиканья Сперата, я так же негромко сказал:

— За вами, шагах в сорока, Ректор Фро. Не смотри туда, он прячется за иллюзией. А в руках у него здоровенный крепостной арбалет. Взведённый. Фро медленно крадётся к нам, стараясь не выдать себя следами. Предупреди Сперата, и спрячьтесь за сундук.

— Ненавижу иллюзии! Сператик, дай ушко, что скажу… — тут же среагировала умница Гвена. А я развернулся, одновременно вытаскивая из земли меч. И зашарил взглядом вокруг, не находя Фро. Вдруг налетел резкий порыв ветра. Уже понимая, что моя уловка провела Сперата и Гвену, но не провела Фро, я глянул выше. И увидел его, зашедшего сбоку и сверху — как раз в тот момент, когда он с громким стуком разрядил арбалет, целясь одновременно в сидящих совсем близко друг к другу Гвену и Сперата.

Болт крепостного арбалета похож на макет примитивной ракеты, вроде тех, что строят моделисты. Формат один к ста, как мне кажется. Здоровенная, увесистая штука. Этот метательный снаряд — короткий и толстый, с несколькими «стабилизаторами», разве что, вместо носового обтекателя, у арбалетного болта острый четырёхлепестковый наконечник. И вся эта дрянь — хищная, угловатая, и опасная даже на вид. Таким болтом можно и без всякого арбалета убить. А если им выстрелить, уверен — автомобильную дверь эта штука насквозь прошьёт. В последний момент Сперат успел уловить опасность. Он оттолкнул Гвену, и дёрнулся в сторону сам, прикрывая себя плечом и опустив голову, пытаясь принять удар на шлем. Яркие искры от удара по шлему показали, что ему это в какой-то степени удалось. В тусклом свете от моего меча блеснули разлетающиеся в стороны от его груди кольца кольчуги и красные брызги крови. Сперат охнул и свалился с сундука на рыхлую землю. Фро проявился полностью, теперь мне не надо было коситься мимо него, как голубю. Видимо, железо болта сбило его иллюзию.

Сеньор Ректор парил на своём плаще—воздушном змее метрах в пяти над землёй, и был уже совсем рядом. Гвена потянулась было к Сперату, но потом развернулась, нашла взглядом Фро, зарычала своим нечеловеческим голосом, от которого аж кости чешутся — и прыгнула на него, занося свой пиломеч. Это был великолепный прыжок! Хотя Ректор находился высоко, она явно доставала его своим мечом.

Серджио Фро аристократично приподняв одну бровь в удивлении, выпустил из рук арбалет, и хлопнул в ладоши. Едва успел до того, как Гвена его располовинила бы. Обычный с виду хлопок в ладошки вспыхнул магией, и обернулся настоящим направленным взрывом. Похоже на глухой взрыв снаряда, вот только ушам очень больно.

Гвену ударила взрывная волна, и отбросила назад, срывая одежду. Она упала с немаленькой высоты, завыла, заскулила, как маленькая собачка, которой сломали лапку, и начала кататься по земле, зажимая уши, из которых хлестала кровь.

Сам Фро пострадал куда меньше: потрепало одежду, порвало плащ, и с неба его тоже сбросило. Приземлился он мягко, по-кошачьи, и тут же выпрямился, выхватывая посох и выбрасывая его в мою сторону. Я, разумеется, в этот момент уже бежал к нему, и даже занёс меч для удара. Не успел добежать каких-то два шага! Надо было метнуть меч… Но кто ж знал, что у этого гада столько фокусов припасено⁈ Я едва успел увидеть мерцание голубоватой «воздушной» магии, и в следующий момент меня в грудь будто пушечным ядром ударило. И я буквально улетел назад. Ладно, не «пушечным ядром», оно бы меня пробило насквозь. Ударил этот гад меня воздушным копьём, прямо в кирасу на груди. Воздуху не хватило плотности, чтобы её пробить. А вот кинетической энергии у этого «копья» было, как у КамАЗа, гружёного камнями. Ну, или так мне показалось. Можно написать, как в прогнозе погоды: «заклинание 'Воздушное копьё», по ощущениям — «КамАЗ с щебнем»«. Меня отбросило метров на двадцать, и вдавило в рыхлый, после 'прополки», склон оврага. Кирасу повело, слегка помяло, и теперь она давила на грудь, мешая дышать. Меч я где-то выронил, поэтому вытащил Коготь. Лицо горело, как будто меня мордой об асфальт повозили — видать, задело отражёнными от нагрудника струями воздуха. Тем временем Фро сорвал с пояса стеклянную колбочку, похожую на флакон для духов, только с большим кольцом для крепления, и широким горлышком.

Ректор вылил содержимое сосуда на металлический сундук, и от этого вокруг сундука, прямо на глазах, намёрзла глыба льда. Сосульки выскочили во все стороны, как заградительное сооружение, одновременно надёжно закрывая любые возможности из сундука выбраться. Фро сделал это почти красиво, на ходу, не спуская с меня внимательных глаз. Типа, крутые парни не оборачиваются на лёд, и всё такое.

Я разлепил губы, чувствуя на них кровь, и выдавил:

— Мне казалось, мы с вами в хороших отношениях, Ректор Фро…

— Вам показалось, — немедленно отозвался он. И поднял вверх посох.

Я не спец по чародеям… хотя этот конкретный засранец вроде «волшебник» по местной классификации. Неважно. Зато я спец по драке на холодном оружии. И сейчас у Ректора был взгляд человека, который хочет добить измотанного раненного противника. Вернее, не хочет — но «так надо». А уж это никак не входило в мои планы, надо спасать ситуацию! Так, думай, голова, шапку куплю!.. Надо ему задать какой-то вопрос, который заденет его профессиональные интересы. Мне нужно пяток минут… да хоть бы десять секунд передышки.