Я вздохнул и ушел. Морозный воздух щипал еще влажное от раствора лицо. Сильный ветер практически сбивал меня с ног. Но я все равно решил пройтись пешком. На Санкт-Петербург медленно опускались сумерки.

Казалось, выходные тянулись бесконечно. Я еще никогда не чувствовал себя таким одиноким. Впервые со дня моего появления в ОРНС мне некому было позвонить и не с кем поговорить. Я снова погружался в удушающее чувство ненависти к себе. Оно меня словно поглощало. Я не мог спать, не мог есть. В голове эхом звенели слова Жени.

Лота… Ведь все началось со слежки за ней. Вспоминая все, что произошло, я невольно задался вопросом: «Что было бы, если бы я не обратил внимания на нее? Если бы я просто прошел мимо?» Эти мысли изводили меня. И я не мог ни на что отвлечься.

Стены моей квартиры словно сжимались, не давая мне дышать. Иногда накатывала паника, тогда хотелось кричать и бежать прочь, сломя голову. Но, несмотря на безумные эмоциональные всплески, энергии у меня не оставалось ни на что. Трансформации, даже минимальной, не происходило. Я осознал, что уничтожаю сам себя. Скоро энергии не останется и на контроль силы – она уйдет. Возможно, навсегда. Следом за силой меня покинет и защита. Останутся только минимальные запасы на поддержание жизни, но и они не безграничны.

Внезапно я поймал себя на мысли, что разговариваю сам с собой, мечась из угла в угол. Все, что я хотел сказать, было адресовано Саше. Я убеждал его в том, что не хотел, чтобы все сложилось так, что я был невиновен. «Ты всегда втягивал нас в какие-то истории. Тебе вечно не сидится на месте! Смерть одного из нас была лишь вопросом времени», – вновь прозвучал голос Жени в моей голове.

Ненависть к себе нахлынула с новой силой. Я схватил первое, что попалось под руку, и швырнул в стену. Будильник со звоном разлетелся на части. Я рванулся из квартиры вон. Стоя на лестничной клетке в халате, я сделал несколько глубоких вдохов. Откуда-то сверху тянуло свежим морозным воздухом. Я поднялся наверх и очутился на крыше. Яростный ледяной ветер сшибал с ног, но мне было все равно.

Пройдя несколько метров, я остановился. Передо мной было то самое место, где я впервые встретил Сашу. Я будто снова видел его, сидящего на крыше и тревожно смотрящего на меня. Меня душили слезы.

– Я не хотел, – прошептал я. – Не хотел. Я не убивал тебя.

Ветер завыл сильнее, словно отвечая на мои слова. Ярость и боль разрывали мое сердце на части. Мне хотелось кричать, громить все вокруг, но я сопротивлялся разрушительным порывам. И все же они взяли надо мной верх. Я с силой дернул ограждение у края крыши. Замерзший металл жалобно скрипнул и не поддался.

– Я не знал, что все будет так! – кричал я. – Не знал! Я не хотел этого!

Поскользнувшись, я упал и, в последний момент крепко схватившись за перила, удержался на крыше, едва не слетев с нее вниз. От взгляда за ограду у меня перехватило дыхание. Это был не страх высоты – наоборот. Мне показалось, что, если бы я не удержался, мне бы сейчас не было так плохо, так больно. Один шаг, думал я, и все закончится. Боль уйдет, ярость стихнет и мучительное чувство вины отпустит меня. Ветер дул в спину, будто подталкивая меня к этому решению.

«Нет! Я уже был здесь. Я уже думал об этом. И он меня отговорил. Он тогда сказал, что такой поступок – проявление жалости к себе и ничего больше. И он прав. Я не могу сейчас сдаться. Тот, кто так с ним поступил, все еще на свободе. И я направлю свою ярость на него».

Сделав пару глубоких вдохов, я попытался встать. Ноги совершенно меня не слушались. Тогда я зацепился за ограду и подтянулся на ней. Бросив короткий взгляд вниз, я вдруг заметил знакомую фигуру. К двери моей парадной приближался Женя.

Жизнь словно вернулась ко мне. Я сильнее уцепился за перила, кое-как добрался до люка и рухнул вниз, чудом ничего себе не сломав.

Я прислушался – шагов на лестнице не было слышно. Я с трудом поднялся, оторвал лоскут от подола халата и, собрав все оставшиеся запасы энергии, направил их в кусочек ткани. Ничего не произошло. Я попробовал еще раз, потом еще раз. Наконец, ткань загорелась. Я вытянул энергию из пламени и распределил по телу. Пламя исчезло, и мне стало значительно теплее. Посмотрев на пальцы ног и убедившись, что нет серьезного обморожения, я спустился на свой этаж. У двери никого не было. Дернув ручку двери, которую я бросил открытой, я тоже никого не увидел. «Наверное, курит у подъезда», – подумал я.

Спустившись по лестнице, я распахнул тяжелую металлическую дверь парадной. Никого… У меня не хватало сил отследить энергетический след, как я ни старался, но я был уверен, что видел именно Женю. Закрыв дверь, я в задумчивости поднялся в свою квартиру. Там я увидел два пропущенных звонка от Кати, сообщение от Лоты, но от Жени – ничего. Покрутив телефон в руках, я позвонил ему.

***

Женя шел с автобусной остановки, прикрываясь от ветра воротником пальто. На метро было бы быстрее, но ему нужно было о многом подумать. Он знал, что сделал больно Вале. И, возможно, был несправедлив по отношению к нему. Женя не готов был дальше с головой окунаться во все его безумства, но Валя был другом.

В ОРНС к нему никогда не относились серьезно. Женя не обладал ни большой силой, ни выдающимся интеллектом. Он, можно сказать, попал туда случайно.

Когда-то Женя стал свидетелем необычного преступления с участием демона, по ошибке выпущенного из Астрала начинающими ведьмами, чуть было не погибшими из-за своей глупости. Сотрудники ОРНС обратили внимание на то, что у парня были нужные задатки и подходящая родословная. Многие месяцы магического воздействия и тренировок не принесли желаемого результата. И когда от него уже собирались избавиться, подправив память и отпустив на все четыре стороны, Валя попросил перевести паренька в их отдел. Им с Сашей нужен был энергичный и неконфликтный сотрудник, который стал бы надежным тылом и которому можно было бы доверить несложную, но важную работу.

Женю мучила совесть. Особенно когда он представлял, как огорчился бы Саша, услышав то, что он сгоряча наговорил Вале. Женя устыдился себя, и теперь репетировал извинительную речь. Вдали уже показался Валин дом. Женя ускорил шаг. Вдруг он услышал чей-то окрик. Из-за ветра нельзя было разобрать ни слова. Женя напрягал слух, как мог, но так ничего и не понял. Решив, что ему показалось, он продолжил путь.

***

Энгель и алхимик стояли возле дома, с тревогой глядя в сторону крыши.

– Ну и что нам делать, если он сиганет вниз? Ловить? – раздраженно говорила Энгель.

– Не сиганет. Чувствуешь? Это эмоции. Настоящее самоубийство не происходит на пике эмоций – это спланированный шаг, к которому человек идет не один и не два дня.

Энгель посмотрела на него с сомнением.

– Ты несешь какой-то бред. Ему плохо – это даже здесь чувствуется.

– О да, – сказал алхимик. – Бедненький, несчастненький, ищет сочувствия у мертвой вороны, с которой сейчас мысленно разговаривает.

Девушка неодобрительно посмотрела на него.

– Не прыгнет?

– Точно не прыгнет.

– Сегодня просто наш день! Смотри, кто идет, – в голосе алхимика словно звучала радость.

Энгель всмотрелась вдаль, а затем перевела взгляд на крышу – оттуда уже давно не доносилось ни звука.

– Черт, смотрит сюда, – сказала она и прижалась к стене.

– Не елозь! Собьешь купол, и он нас заметит.

– Мы этого хватаем? – спросила Энгель нетерпеливо, указывая на Женю.

– Погоди, пусть Валентин отвернется, – сказал алхимик, указывая на крышу.

Выждав несколько секунд, Энгель по команде алхимика набросилась на подходящего к парадной Женю. Тот от неожиданности поскользнулся на обледенелой дороге. Она схватила его за волосы, притянула к себе и начертила на лбу какой-то символ. Женя моментально потерял сознание.

– Идет сюда. Под купол его. Быстро! – приказал алхимик.

Энгель тащила Женю к куполу, когда дверь начала со скрипом открываться. Она сумела в последнее мгновение спрятать бесчувственное тело Жени под заклинанием отвода глаз – Валя не успел их заметить, и теперь он озадаченно осматривал двор. Не найдя Женю, он удалился. Энгель вздохнула с облегчением.