– Ни единой идеи, – ответил врач, – Однако за этот год это уже второй труп с такой раной.

– Кто был первым?

– Судья Сергеенко. Вскрывал его не я, а мой коллега из Инквизиции. Он погиб во время пожара. Странность в том, что его кабинет почти полностью уцелел, а на теле было недостаточно ожогов для пожара такой силы. Это заинтересовало моего коллегу. Он провел вскрытие и обнаружил дыру в черепе – с такими же оплавленными краями. Повреждение было похоже на след от пули, раскаленной до сверхъестественной температуры. У птицы все ребра оплавлены – и это точно след от того же оружия, что и в случае с судьей.

– Вы утверждаете, что судью убил тот же преступник, что и Сашу?

Врач пожал плечами.

– Может, изобретено какое-то новое оружие. Но я перерыл весь архив – больше подобных случаев не было. Ставлю на то, что это один и тот же убийца.

Я поблагодарил врача и вернулся в кабинет. Жени там не было. Я не стал звонить ему – решил дать немного времени, чтобы он смог прийти в себя.

***

На похоронах было неожиданно много людей: коллеги, друзья, родственники… Многие хотели отдать дань уважения человеку, который умел искренне любить, дружить и заботиться об окружающих. Среди присутствовавших были и те, кого он спас. Их было всего двое – мальчик лет тринадцати и его отец. Когда-то дух местности, обитавший в доме, купленном этой семьей, изводил мальчика, выпивая энергию из его страха. Духи местности – существа не очень опасные. Они формируются из выбросов энергии, которые происходят во время убийств, изнасилований, пыток и других ужасных событий. В зависимости от места, где они появились, духи принимают самые разные облики и ведут себя тоже по-разному. Их часто называют домовыми, русалками, лешими. А это существо приняло облик того, что дети называют «подкроватным монстром». Оно было в состоянии спячки, пока жертва не поселилась в доме. Саша избавил их от этой напасти, а потом навещал и приносил мальчишке подарки.

Никто из родственников не знал, почему Сашу хоронили в закрытом гробу и даже не дали им как следует попрощаться. Но скандала не было. Когда гроб опустили в могилу, все по очереди подходили к краю и бросали горсти земли. Мы с коллегами бросали не только землю: кто-то кинул клочок своей шерсти, кто-то чешуйки, кто-то коготь…

Отойдя от могилы, я обернулся. Там, в укромном уголке кладбища, было еще одно значимое для меня место, где спала вечным сном маленькая девочка Ира. Красивая, курносая, со светлыми, как у меня, вьющимися волосами и бездонными голубыми глазами. Когда наши родители погибли в автокатастрофе, мы остались одни. Она была единственным важным человеком для меня на всей земле. Но это длилось так недолго. Я потерял ее так же внезапно, как и родителей. В один миг моя сестренка исчезла под колесами поезда, под который свалилась с перрона вокзала. Я ненавидел себя, винил в ее смерти. Она была такая непоседливая, жизнерадостная… Побежала за голубем, споткнулась и – упала. Потеряв сестру, я не мог жить дальше. Способ, которым я решил закончить свой путь, был очень банален: крыша собственного дома, двенадцатый этаж…

Так мы и познакомились с Сашей. Он вел с крыши слежку за предполагаемым преступником, живущим в соседнем доме. Я его не увидел, когда поднялся туда, – он использовал заклинание для отвода глаз, которое, заметив меня, немедленно скинул.

Мы говорили около часа. Он сказал, что просто умереть – это трусость, что я могу отдать свою жизнь, спасая кого-то. Это он рассказал мне про ОРНС и то, чем они занимаются. Он подсказал, кем нужно стать, чтобы по-настоящему помогать людям. Какой же я упрямый был! Но пошел за ним.

Я с грустью подумал о том, что Саша сам отдал жизнь, защищая других.

На холме возле часовни я заметил странную рябь – там кто-то стоял и наблюдал через пространство Порога. Всмотревшись, я разглядел фигуру девушки. Она стояла всего несколько мгновений и вскоре исчезла. Списав мираж на стресс и усталость, я отвернулся.

***

На поляне были сумерки – так здесь выглядит день, поскольку солнечный свет с трудом пробивается в пространство Порога. В метре над землей висела крышка стола, на которой мужчина в круглых черных очках помешивал что-то кипящее в котле, иногда добавляя какие-то травы и жидкости. Посреди поляны располагался костер, похожий на голограмму. Недалеко от него сидел маленький мальчик с седыми волосами и перебирал камешки. На нем была черная мужская рубашка, застегнутая на все пуговицы, ее небрежно закатанные рукава были испачканы грязью и сажей. Недалеко от мальчика на пне расположился другой незнакомец – высокий и мускулистый, с яркими, словно горящими пламенем, глазами. Он равнодушно чистил небольшой клинок. Под большой березой в кресле сидел еще один мужчина с черными вьющимися волосами, стянутыми в тугой хвост. Его черная одежда словно впитывала в себя полумрак, а глаза поблескивали желтыми огоньками. Он безразлично просматривал какие-то документы.

С негромким хлопком посреди поляны появилась девушка. Увидев это, седоволосый мальчик вскочил на ноги и побежал к ней.

– Энгель! Энгель! Ты вернулась! – вскрикнул мальчик, обнимая девушку за ноги и прижимаясь к ней.

Девушка безразлично его отстранила.

– Все-таки пошла на похороны, – отвлекшись от папки с бумагами, сказал сидящий в кресле мужчина.

– Да, – ответила Энгель. – Ты против?

– Делай что хочешь, – сказал он. – Наслаждайся игрой.

– Я наслаждалась, пока ты не влез, – сказала она холодным тоном.

– Если хочешь играть в команде, играй по правилам, – безразлично заметил мужчина.

Присутствующие на поляне внимательно наблюдали за этой сценой, с удивлением глядя на девушку и с опаской – на ее собеседника.

– Я хочу знать, зачем его надо было убивать, – сказала Энгель.

– Зачем? – мужчина отложил папку на землю и сложил руки груди. – Что изменится, если я скажу тебе?

– Я просто хочу знать, – продолжала настаивать Энгель.

– Солдаты не задают вопросов, – заметил он подчеркнуто отстраненно.

Энгель замолчала. Остальные смотрели на нее с тревогой.

– Ты хотела обрести силу – я тебе ее дал. Если тебя что-то не устраивает, можешь уходить. Я тебя не держу. Но помни – назад ты уже не вернешься.

Девушка по-прежнему молчала, с яростью смотря на мужчину.

– Ты не говорил, что мне нужно будет убивать, – наконец сказала она.

– Да, не говорил. А сейчас скажу: убийства – не самое худшее, с чем тебе придется столкнуться.

– Я хочу знать причину, – крикнула она.

– Нет, – спокойно ответил мужчина. – Солдаты не спрашивают о причинах, они…

– Я не солдат!

На поляне повисла тишина, слышалось только бульканье жидкости в котле.

– Я даю тебе последний шанс, – сказал мужчина.

Энгель молча смотрела на него, сотрясаясь от гнева.

– Аспид.

– Да, Мастер, – отозвался алхимик.

– Ты закончил? – спросил мужчина, глядя в глаза Энгель.

– Еще вчера, – сказал он, доставая из кармана небольшой пузырек с серой жидкостью.

– Отдай ей.

Энгель повернулась к алхимику. Он протянул ей пузырек.

– Что это? – спросила она.

– Это способ следовать за мной. Делай выбор. Сейчас. Либо ты выпьешь это и будешь беспрекословно выполнять все, что я тебе скажу, либо сейчас же уйдешь.

Девушка переводила взгляд с Мастера на пузырек.

– Это…

– Это выбор, Энгель. Сделай его сейчас.

Она колебалась несколько минут. Ее никто не торопил, никто не убеждал принять решение. Все ждали. В их числе был алхимик, с отвращением смотрящий на пузырек. Его испытание прошло не так давно. Вспомнив, что следует за принятием этой серой жидкости, он содрогнулся. Ждал и мужчина с клинком. Ему было жалко девочку, но он знал, что Мастер никогда не ошибается в выборе. А значит, она справится со всеми его поручениями.

Мастер поднял папку и продолжил чтение. Мальчик вернулся к своим камешкам.

Энгель сорвала пробку. Еще раз посмотрев на Мастера, она поднесла пузырек к губам. Несколько секунд она колебалась – у нее еще был шанс просто уйти из леса. Через пару дней она забыла бы всех, кто был в этот день на поляне, через месяц – забыла бы обо всем, что произошло с ней за последний год.