Пока шли, прохожие часто здоровались с нами, многих я знал лично, так как успел поработать с ними. Даже удивительно сколько проблем могут возникнуть на ровном месте, если в небольшом поселении вдруг исчезнут люди знающие как обслуживать городские коммуникации.

Я бегал по всему острову как наскипедаренный, объясняя как работает то или иное устройство и что нужно делать чтобы оно работало и дальше. Хорошо ещё, что интуиция позволяла почувствовать приближающиеся неприятности и даже указывала, куда нужно бежать чтобы предотвратить их. Плохо только, что поздно спохватились, по хорошему за все эти вопросы надо было браться сразу же по прибытию, а теперь в некоторых местах время упущено. Часть неполадок и проблем удалось решить быстро и своими силами, но очень многое требует специфичного оборудования или материалов. Пока все это найдут и переправят на остров пройдет значительное количество времени, так что я могу со спокойной совестью поучаствовать в экспедиции в Токио.

Нам ещё повезло, что все это произошло весной, застань нас подобная ситуация зимой и выжили бы единицы.

— Комуро, Бусудзима? — Удивлённо встретил нас Тецутаро на пороге своего дома. Он командует рейдами в город и так как они только недавно вернулись у него выходной.

— День добрый, Тецутаро-сан. — Я склонил голову в приветствии и снял с плеча чехол с катаной. — Несмотря на все отвлекающие факторы я закончил её.

В ответ на мои слова главный отвлекающий фактор ущипнула меня за бок. Даже интересно, как она догадалась? Я никогда даже не думал жаловаться на наши отношения, только посмеивался про себя, но даже в шутку не говорил этого в слух. Пресловутая женская интуиция или она просто везде находит некий подтекст?

— Вот как? — Он посторонился, пропуская нас внутрь. — Пожалуйста проходите.

— Простите за беспокойство. — Саэко ещё раз поклонилась, я же просто кивнул.

Не смотря на видимое нетерпение, Тецутаро проявил себя образцовым японцем, усадив нас в гостиной и подав чаю. Он так долго возился, что уже я сам желал, чтобы он успокоился и перешёл к делу. Именно поэтому я ненавижу излишний церемониал.

— Итак, она готова? — Наконец-то прижав свою задницу к креслу спросил Тецутаро.

— Иначе мы не пришли бы сюда. — Я фыркнул, подавляя в себе раздражение, и передал ему чехол. — Её имя — Котетсунохи.

Он довольно аккуратно развязал завязки на чехле и высвободил катану. Было видно, что он знал как обращаться с настоящим мечом, но делал это так, что оставалось только вздохнуть. Реально, он настолько бережно и нежно обращался с боевым оружием, что мне хотелось разбить лицо ладонью. Я с любимой девушкой так нежно себя не веду, как этот суровый мужчина обращается со своим новым мечом.

— Он отличается от обычных мечей. — Тецутаро внимательно осматривая, чуть ли не обнюхивая клинок.

— Естественно, материал весьма необычен, да и твои особенности надо было учесть.

— Какие еще особенности? — Он посмотрел на меня с подозрением.

— Обычная катана является рубяще-режущим оружием, а твоя просто рубящая.

— Почему? — Тецутаро выглядел недовольным, подобным обстоятельством.

— Потому что. — Я закатил глаза. — Ты вообще знаешь как наносятся режущие удары катаной? Это тебе не среднеазиатская сабля, которая прорезает цель просто за счет радиуса своего изгиба, настолько изогнутые катаны и не делали никогда. Режущий удар катаной возможен только при доводке клинка, чего ты делать не умеешь, и научиться тебе негде.

— И что ты называешь доводкой клинка? — Он нахмурился и сжал губы в тонкую полоску. — И почему ты думаешь, что я не смогу освоить этот навык?

— Ну давай по порядку. — Я почесал переносицу и откинулся на диванчик, на котором мы с Саэко сидели. — Не знаю известно ли это тебе, но заточка лезвия на катане неоднородная. Небольшой участок над цубой затачивают чисто символически, иногда не затачивают вообще, зато она делается максимально крепкой. Это область для защиты и парирования, в нанесении урона она не участвует вообще. Дальше идёт самая большая область, предназначенная для рубящих ударов, там соблюдается баланс между остротой и прочностью. И, наконец, еще одна небольшая область около острия, предназначенная для разрезания противника, она самая острая, но и самая хрупкая. И для того чтобы разрезать противника, тебе во время удара нужно будет чуть тянуть клинок на себя, улучшая его проходимость внутри тела противника. Ни в армейском стиле меча, который ты практикуешь, ни в спортивном кендо такому не учат. — Я отпил чая, который нам подали. — Кстати, хотя мой меч хуже классических разрезает противника из-за геометрии клинка, благодаря ей же, он намного лучше разрубает, так что для тебя он будет в любом случае лучше стандартной катаны, весь потенциал которой ты все равно не сможешь раскрыть.

— А почему ты говоришь, что Тецутаро-сан нигде не сможет научиться подобному? — Спросила Саэко. — Ведь ты сам, во время наших поединков, всегда тянешь клинок на себя.

— Значит ты можешь обучить меня? — Мужчина испытующе посмотрел на меня.

— Знаешь, что самое важное в любом выпендреже, Тецутаро? — Я хмыкнул. — Самое главное — вовремя остановиться, чтобы все не закончилось эпичным провалом. Армейский стиль прост в освоении и использовании, он идеален для сражения. С другой стороны, архаичные стили не только сложны в использовании, но и весьма неточны. Живых носителей уже век или полтора не осталось, только разрозненные записи, подчас весьма поэтичные, но неточные.

— Но ты где-то научился подобному. — Продолжал он давить.

— Знаешь сколько было таких как я? — Мне очень не хотелось тратить свое время ещё и на обучение кого-нибудь фехтованию. Ладно ещё Саэко, мы в любом случае практикуемся чуть ли не каждый день, но это наше время и брать в нагрузку как минимум одного мужика, а Такаги почти наверняка постарается расширить штат будущих учеников, мне не хотелось. — Вот только большинство из них, как и я, практикуют эти стили исключительно с деревянным мечом в руках. О тех же кто всё-таки берет в руки боевое оружие я могу рассказать тебе несколько историй. Например один из офицеров императорской армии, получив наградной клинок, попытался выполнить прием из архаичного стиля, как итог он срезал себе три пальца на левой руке, я честно сказать, так и не понял что он пытался изобразить, направляя левой рукой лезвие, но при этом он считался признанным мастером, востановившим один из архаичных стилей. Ещё один случай из недавних, боец якудза, пытаясь выполнить рубяще-режущий удар, из-за неправильной стойки почти отрубил себе ногу, клинок вошёл в бедренную кость, хотя и не перерубил её. Так что забудь об этом, ты будешь учиться архаичному стилю годами, но из-за ошибок в стиле, это будет не только бесполезно, но даже опасно для тебя.

— И все же ты практикуешь его. — Не унимался этот упёртый баран.

— Я не воин, я кузнец. — Со вздохом я посмотрел на Саэко, из-за которой он пристал ко мне. — Я практиковал разные стили именно для создания оружия. Понимая специфику применения, я могу делать хорошее оружие, а не усреднённый ширпотреб, но это предел.

Тецутаро не особо мне поверил, но возразить ничего не смог. Саэко в этот раз молчала и новых поводов навязываться не давала. Ещё раз осмотрев клинок, пробуя пальцем лезвие, он, вместо того чтобы просто пойти и проверить его в деле вновь пристал ко мне с вопросами. Я уже жалею, что с ним связался.

— Ты говорил, что материал тоже весьма необычен.

— Да уж, не каждый день удается поработать с космическим мусором. — Я хмыкнул. — Метеоритное железо очень специфичный материал, процесс выплавки стали из него походит на жестокое издевательство над самим собой.

— Космического мусора? — Он нахмурился и отложил катану в сторону. — О чём ты?

— Хм-м? Ты в курсе, что метеориты есть в свободной продаже, небольшие кусочки продаются как сувениры во всех, хоть сколько-нибудь больших музеях космонавтики и планетариях? Свой кусок я взял в кабинете астрономии, в одном из университетов Токио. Байки про этот металл есть самые разнообразные, например говорят, что клинком из метеорита можно затачивать стальную арматуру на манер карандашей, без всякого урона лезвию. — Я хмыкнул. — Врут конечно. Никаких волшебных свойств она не имеет.