— И ты согласился на подобное? — Напряженно спросил Хисаши.

— Меня буквально внесли в стоматологический кабинет, переделанный в операционную, поверь, на тот момент мне было без разницы, что со мной делают. — Я хмыкнул и посмотрел на Рей. — Когда будете готовы идти дальше?

— Вещи мы уже собрали, сейчас поедим и можно идти. — Она пожала плечами.

— Кто идет? — В угнанную машину мы все равно все не влезем, но хотелось бы знать состав группы.

— Все пойдут. — Буркнула Такаги. — Находились уже сами.

— То есть опять хотите мной прикрыться? — Хмыкнув я сел за стол и начал накладывать себе поесть. Она мне ничего не сказала, лишь фыркнув отвернулась.

— Мы же всего пару часов назад ели. — Несколько удивленно проговорила Саэко наблюдая за тем как я с аппетитом уничтожаю пищу.

— Восстановление требует энергии и материалов. — Невозмутимо отвечаю, примериваясь к добавке, все-таки из-за особенностей Системы есть я могу хоть за десятерых. — Кстати, Хисаши, вам твой отец не звонил?

— Н-нет. — Запнувшись он ответил мне чуть севшим голосом.

— Я когда пытался до тебя дозвониться, он взял трубку, я сказал ему что вы идете из Кита в Кавагути. Он собирался выйти вам на встречу, надо бы договориться о месте встречи, а то ведь разминуться можем.

— Скажи, Кота, ночью ничего не происходило? — Уже выйдя из дома я всмотрелся в сторону автодорожного моста.

— Эм… — Парень сначала удивленно посмотрел на меня, затем проследил за моим взглядом и пожевав губы ответил. — Сейчас, когда ты сказал об этом, ночью раздавались выстрелы. Как я уже говорил, звук выстрела слишком громкий, и отражается эхом от многих поверхностей, но скорее всего стреляли на мосту. По крайней мере мне так показалось.

— Ясно. — Я кивнул и двинулся дальше.

— Ясно?! Что тебе ясно? Мне вот ничего не ясно. — Взорвалась Такаги.

— Говори тише. — С тихим укором, я снова чуть притушил свои эмоции, это состояние скоро станет для меня основным, с такими-то попутчиками. — Я считаю, что ночью твари становятся как минимум активнее, а то и сильнее.

— Бред. — Тут же заявила Такаги. — Опять ты со своей мистикой. Что они, по твоему, весь день заняты фотосинтезом, а ночью тратят накопленную энергию?

— Ты решил так из-за тел в храме? — Дождавшись когда Такаги замолчит, спросила Саэко.

— Да. — Я кивнул головой и, видя непонимание остальных, пояснил. — Прежде чем ехать к вам мы зашли в храм тут, неподалёку и нашли там трупы. Абсолютно целые и спокойно лежащие трупы.

— И э-э… чё? — Глубокомысленно изрек Хисаши. Я даже с шага сбился и с удивлением на него покосился.

— Ну-ну, зачем же так удивляться. — Ехидно заметила Саэко. — В конце концов, далеко не все на досуге занимаются изобретательством экспериментальных медицинских препаратов.

— В смысле?! — Хором спросили Рей и Такаги.

— Мы говорили о храме. — Сделав морду пнем я непринужденно зашагал дальше. — Видишь ли в чем дело, Хисаши, судя по моим наблюдениям любой труп с целой башкой становится тварью минут через пятнадцать-двадцать. В течение которых происходит какая-то хрень, похожая на трупное окоченение.

— И что в этом странного? Трупы же коченеют. — Робко подал голос Исия.

— Только через несколько часов после смерти, начиная с головы, окоченение постепенно распространяется на все тело, целиком труп коченеет примерно через сутки после смерти. — Даже не думая идти к автодорожному мосту я шел, ориентируясь по карте, к железнодорожной станции. — И при окоченении суставы фиксируются в неподвижном состоянии, чего у наших «ходячих» не наблюдается.

— И правда какая-то хрень. — Покивал Кота.

— Вот и представьте себе моё удивление, когда в храмовом дворе мы наткнулись на целую кучу трупов, что по всем признакам уже превратились в тварей, не «пораскинули мозгами», но при этом спокойненько лежат, как и положенно трупам. — Я хмыкнул. — Поэтому я решил, что они становятся опаснее ночью, так или иначе.

— С чего ты взял? — Я затылком почувствовал взгляд Такаги.

— К храму вела лестница, каким образом лишённые зрения и осязания поднялись по ней? Почему они не «отключились» сразу, а только заразив всех в храмовом комплексе? И, самое главное, что их отключило? На основании своих наблюдений я просто выдвинул гипотезу, согласно которой нам лучше успеть до заката, ведь есть все шансы не дожить до рассвета.

— Все это глупые бредни и сказочки. — На мой мрачный пафос Такаги презрительно фыркнула. — Ты слишком веришь, даже не легендам и мифам, а современному кинематографу.

— Я знаю что я видел, и строю предположения на увиденном, можешь объяснить это по-другому? — Я коротко обернулся на неё.

— Я ничего не видела. — Она чуть скривила губки в покровительственной улыбке. — Знаешь как говорят: «Не поверю, пока не увижу бога».

— М-м. — Я покивал головой — Исходя из твоих слов и твоей веры в одну из основных теорий возникновения вселенной, позволь предположить: ты видела сингулярность из которой зародилось всё сущее?

После моих слов сразу несколько человек подавилось, пытаясь скрыть смех. Саэко улыбнулась своей фирменной улыбкой и окинула розовласку взглядом победителя. Сама Такаги с шумом выдохнула через нос.

— Опять ты об этом. — Она презрительно глянула на меня. — Ты помнится приводил такую трогательную аналогию с домом. Вот только говоря о планетах «возникших под влиянием внешних факторов» ты забыл упомянуть, что эти факторы не дождик и ветер, а аномальная температура и гравитация. Что удивительного во внешнем виде планет?

— Во внешнем виде? Ничего. Вполне логично, что они имеют форму шара. — Я покачал головой, а остальные пока не лезли в наш спор, прислушивались. — Удивительно другое, например разнообразие жизни, возникшее на нашей планете, совершенно случайно, конечно же. — На мои слова она засмеялась.

— Ох, не могу, весь такой из себя умный, а с эволюцией не знаком. — Выдав это, она поправила очки.

— Ну почему же, знаком. Дарвин считал, что у всех форм жизни на Земле был общий предок и история жизни похожа на огромное дерево. Позднее ученые думали, что стволом этого «древа жизни» были первые простые клетки. От ствола отрастали ветви, которые представляли биологические типы. Ветви делились на ветки, образуя семейства растений и животных. Из веток, в свою очередь, выросли веточки — все существующие сегодня виды растений и животных.

— Типы и семейства? — Заинтересованно спросила Алиса.

— Один из способов распределения живых организмов — семиступенчатая классификация. Каждая новая ступень более узкая, чем предыдущая. Первая — самая большая категория — это царство. За ней следуют тип, класс, отряд, семейство, род и вид. Например, лошадь можно классифицировать так: царство — животные, тип — хордовые, класс — млекопитающие, отряд — непарнокопытные, семейство — лошадиные, род — лошадь, вид — домашняя.

— О-о. — Девочка забавно покивала головой.

— И что? Я знакома с этой теорией. — Фыркнула Такаги.

— В последние годы ученым удалось сопоставить генетические коды различных одноклеточных организмов, а также коды растений и животных. Они надеялись, что это подтвердит дарвиновскую идею о «древе жизни». Однако этого не случилось. Знаешь, что показали исследования? В 1999 году биолог Майкл Гордон писал: «Судя по всему, у жизни было много истоков. Всеобщее древо жизни имело не один корень. Традиционное понимание теории общего начала, по всей видимости, не относится к царствам, как принято считать сегодня. Вероятно, это не относится и ко многим, если не ко всем, типам и, возможно, не относится ко многим классам внутри типа». Последние исследования также опровергают теорию Дарвина об общем начале. Так в журнале «Нью сайентист» приводились слова ученого-эволюциониста Эрика Баптесте: «У нас нет никаких доказательств, что древо жизни отражает истинную картину». В той же статье биолог-эволюционист Майкл Роуз говорит: «Древо жизни с почтением похоронили — мы все это понимаем. Труднее признать то, что нам необходимо в корне изменить наш подход к биологии».