— Долгий путь информация проделала, — улыбнулся я.

Но Генку это не смутило. Он продолжил:

— Алмасты — это на самом женщина. Ее эльбрусской девой называют. Безобразная вся, волосатая, с грудями чуть ли не до пояса отвисшими. Говорят, она похищает отбившихся альпинистов, утаскивает к себе в пещеру. Знаешь зачем?

— Чтобы съесть.

— А вот и нет! Думаешь, почему так долго ходит эта легенда про йети? Вот если бы он был один, то умер бы когда-нибудь. От старости или от болезни. Логично? Был бы когда-нибудь давно, ходил, ну увидели бы там его. А потом умер, и вместе с его смертью и легенда бы эта умерла. А не умирает. И знаешь почему? А потому что дева это насилует альпинистов мужчин.

— Думаешь, это вообще возможно? Ну чисто физиологически. Вряд ли у меня что-то там сработало бы по мужской части, чтобы процесс смог произойти, с учетом того, как ты описал деву эту эльбрусскую с грудями, отвисающими до самого пояса.

— А она гипнозом обладает! Морок наводит. Зыркнет глазами — а тебе и кажется, что перед тобой не чудовище, а красавица, каких не видывал.

— Да тебе то это откуда все известно⁈

— Говорю же, что Карим…

— Его отца эта дева похищала что ли, что он со знанием дела так про гипноз и прочие вещи рассказывает?

Генка не нашелся, что на это ответить и лишь пожал плечами.

Тема йети не отпускала. Я слышал, как Володька стал тихо обсуждать с Костей снежного человека, потом еще кто-то обмолвился про алмасты. Но когда стали подходить ближе к водопаду Девичьи Косы, то разговоры постепенно прекратились.

Водопад отмечал половину пути, которого мы прошли. Еще оставалось столько же, а дыхание у многих уже было сбито. Дышать и в самом деле стало трудновато. Однако виду или тем более жалоб никто не выказывал. Все понимали — сейчас за ними следят тщательней, чем на медосмотре.

Мы постояли некоторое время перевести дыхание. Потом вновь начали восхождение. Холод тут стоял собачий, а ветер продувал насквозь. Но до самого мороза еще было далеко. Молодов предупредил, что на Пике, где будет организован лагерь для первой ночевки, уже будет снег.

До Пика Терскол добрались к трем часам, уставшие и измотанные. Снег и в самом деле тут был и морозец пробрал. Но вымотанные. разгоряченные, холод нам был только в радость. Хотелось еще лечь и немного полежать, дать ногам отдых. Но Молодов не спешил давать отбой. Группа начала разбивать палатки, а тренер с упоением принялся читать лекцию.

— Запомните самое простое, но в то же время и самое сложное правило. Ночёвка альпиниста должна быть безопасной. Комфорт, полноценный сон, удобство, тепло — это тоже важно. Но не важнее безопасности. Уж лучше поспать стоя — а на высоте и так иногда приходится, — но в безопасности, чем в комфорте, но под, скажем, конусом выноса. Тогда точно вечным сном уснете, в комфорте и удобстве. А что подразумевает под собой безопасность?

Вопрос повис. Все задумались.

— Ну?

— Недосягаемость от лавин? — робко предложил вариант Генка.

— Верно, — кивнул Молодов. — Оцениваем окружающие склоны на предмет лавиноопасности. Вот прямо сейчас. Смотрим.

Все начали оглядываться.

— Вроде чисто, — пожал плечами Генка.

— Опять верно. Все чисто. Место тут хорошее, лавин точно не будет. Так. А еще что?

— Чтобы камнепада не было, — добавил Костя.

— Это тоже важно. Камнем по голове никому не охота получить. Так. Еще.

— Молнии! — Просиял Володька.

Кто-то с сарказмом хохотнул, но Молодов очень серьезно кивнул:

— Верно. Начнется гроза, лагерь может легко оказаться мишенью для молний. Ударит — мало не покажется. Избегать вершин, гребней, пиков. Если все же вынуждены ночевать там, то прячем все железо подальше — кошки, ледорубы, карабины и прочее. Они притягивают электрический разряд. Был случай у знакомой группы в шестьдесят третьем году. Пошли они на Казбек со стороны Дарьяльского ущелья. Да на трех тысячах их гроза застала. Остановились переждать. А один из группы взял по дурости ледорубом махать — мол, тучам грозить, чтобы ушли скорей. Зачем так делал непонятно. Пани говорили конечно потом, что он суеверный был. Видимо и тогда хотел магию применить. Раз махнул, два. А на третий его молния достала. В руку вошла, через все тело прошла и из ноги в землю вышла. Даже откачать не успели, мгновенно изжарился, упал уже мертвый.

История произвела впечатление на собравшихся. Кто-то даже глянул на небо — не видать ли там грозовых туч?

— Так, еще какие факторы есть, влияющие на безопасность? — как ни в чем не бывало продолжил Молодов.

— Ветер, — ответил я.

— Точно. Ветер выдувает тепло, засыпает палатки снегом. В этом мало приятного. Да и опасно. Ночью приходится вставать и обметать палатку, чтобы в сугроб не превратилась.

Молодов окинул всех взглядом, улыбнулся.

— Осмотрите теперь наш лагерь и скажите, все ли в нем соответствует безопасности?

Все стали оглядываться, морщить лбы.

— Вроде все соответствует, — ответил Володька.

— А вот и нет, — еще шире улыбнулся Молодов.

— А что же тогда не соответствует?

— Вы все сегодня на обед гороховую кашу ели. Ночью не забудьте хоть иногда проветривать палатки, а то задохнемся, до Пика не добравшись!

Грянул смех. Пошловатый юмор был сейчас в самый раз, разряжая обстановку.

— Сейчас, на этой высоте, будем ночевать в палатках, — добавил Молодов. — А выше, на другой точке, будем рыть снежные пещеры и ночевать там. И вот здесь без шуток — проверять вход нужно обязательное мероприятие. Если ночью завалит вход, то можно просто-напросто задохнуться.

Повисла пауза.

— Но если все сделать по уму, то все будет в полном порядке, — успокоил всех Молодов. — А если вдобавок к этим правилам безопасности еще и отказаться от гороховой каши, то чистый кислород вам обеспечен!

Вновь загоготали.

Мне же было не до смеха. Я пристально вглядывался на соседний склон. Там, меж острых скал и ледяных торосов, промелькнула какая-то тень. Была она далеко и проскользнула быстро, тут же спрятавшись за гребнем, поэтому толком рассмотреть я ее не успел. Может это была игра моего воображения, подписанная историями про алмасты и йети, но я практически был уверен, что тень принадлежала существу, ходящему на нижних конечностях.

Над головой взвыл ветер, словно бы подтверждая самые мои плохие предчувствия. А потом тень появилась вновь, на этот раз гораздо ближе.

— Андрей! Ты чего задумался?

Это был Генка. Я невольно оглянулся, увидел друга, идущего ко мне с двумя дымящимися кружками.

— Ты как будто привидение увидел. Понимаю, я тоже устал с подъема. Давай лучше чайку хлебнем. Молодов наконец дал команду отдыхать.

— Да погоди ты!.. — отмахнулся я, вновь оглянувшись.

Но тень исчезла.

— Ты видел это⁈ Видел⁈ — почти закричал я, даже привстав с места.

— Что видел? — не понял парень.

— Там, за скалой… тень…

— Какая тень? О чем ты?

Генка принялся всматриваться вдаль. Но, конечно же, там ничего уже не было, существо, словно растворилось в воздухе.

— Не вижу никого.

— Там тень была. Человеческая. А может быть и не совсем.

— Как это — не совсем? Ты что, йети видел⁈

Генка подсел ко мне, протянул кружку с чаем и едва я ее взял, схватил меня за запястье.

— Андрюха, рассказывай, что видел!

Меня охватило возбуждение. Я думал, что будут говорить безостановочно, но едва раскрыл рот, как понял — рассказать то особо и нечего. Кроме эмоций ничего толком и нет.

— Я оглянулся, а там промелькнуло что-то. Тень. Не рассмотрел, но общие детали… — я замолчал, пытаясь вспомнить образ. Образ расплывался и таял, словно сладкая вата в воде. — На нижних конечностях ходит.

— А морду? Морду видел?

— Нет, говорю же, быстро все произошло. В секунду просто. Я буквально краем глаза. Потом ты подошел, отвлек.

— Ну и хорошо, что отвлек, — кивнул Генка. — Практически спас! А если бы алмасты тебя гипнозом? И в нору утащил, чтобы того, род продолжить.