Когда он открыл дверь в свою квартиру, Джуд встала со стула у чертежного стола. Их взгляды встретились, и чувство вины омрачило его сердце.

— Привет, — заговорил он первым.

Она нервно теребила ярко-синие боксерские шорты, которые на ней были, которые он купил месяц назад, и его старую вересково-серую футболку колледжа с коричневой полосой спереди.

— Привет. — Она ненавидела это чувство, чувство, когда она была дома и либо попала в беду, либо причинила неприятности.

— Я испекла кексы. Они ванильно-желейные.

— Кексы с желе? — спросил он, вешая пальто на крючок за дверью.

— У тебя не было никаких ягод.

Медленно подойдя к ней, он сказал:

— Я не знал, что у меня есть желе.

— Не было. — Она пошевелилась. — У меня было. В кармане. Купила их на прошлой неделе.

— Хорошо. — Подойдя к ней, он нежно коснулся ее талии.

— Я скучал по тебе сегодня. — Затем он поцеловал ее. Ее мягкие губы раскрылись для него, и она потянула его за рубашку, которая больше не была заправлена. Ее теплые руки скользнули под него, и они стали еще ближе. Когда они отстранились, он сказал:

— Ты мне нравишься в моей одежде. Нравится, что ты здесь.

Это облегчило ее беспокойство.

— Мне нравится быть здесь. Ты голоден?

— Умираю с голоду.

Они снова поцеловались, его руки скользнули ей под рубашку и схватили ее груди. Их прервал громкий стук, и он вздохнул ей в рот. Она вопросительно посмотрела на него.

— Я открою. Ты голоден. Поищи что-нибудь поесть.

— Я голоден по тебе. — Он остановил ее, когда она проходила мимо, и пошел впереди нее.

— Нет, — сказал он, сжимая ее упругие груди, ее соски затвердели под мягким хлопком. — Я открою. Ты ела?

— Я ждала тебя.

Смеясь, он потянулся к двери и начал открывать ее, когда сказал:

— Мы съедим кексы, а потом я съем тебя…

— Тейлор. — Его голова резко повернулась к едва приоткрытой двери. Кэтрин стояла перед ним. Чувство вины заглушило его слова, когда он оглянулся на Джуд. Когда он повернулся, Кэтрин сказала:

— Ты оставил свои перчатки в кафе. — Она протянула их, но его руки, казалось, приклеились к двери. Ее глаза смотрели мимо него, прежде чем он шагнул вперед и начал закрывать за собой дверь.

Но было уже слишком поздно. Кэтрин сказала:

— Привет.

Тейлор оглянулся в квартиру. Это было так, как будто Джуд уходила в себя. Она увядала, как утренняя звезда на жарком солнце.

Кэтрин добавила:

— Узнаю эту рубашку. Самая мягкая из всех его вещей. Она всегда была моей любимой.

— Хватит, — сказал Тейлор, беря перчатки.

— Спасибо, что вернула, но в этом не было необходимости.

Он начал закрывать дверь, но ее рука с глухим стуком опустилась на нее, когда она сделала шаг внутрь.

— О, но это так. Я вижу, что это было очень необходимо. Кто твой друг, Тейлор?

Желая защитить Джуд от резкого взгляда Кэтрин, его тон стал непреклонным.

— Тебе здесь не рады, Кэтрин.

Кэтрин стояла там, чувствуя себя комфортно, и смотрела на Джуд.

— Как тебя зовут?

Джуд сглотнула. Напряженность красивой женщины перед ней разрушила ее. Она потянула за рубашку, как будто это могло скрыть отсутствие уверенность под хлопком. Тейлор. Перчатки. Кофейня. Кэтрин. Это было уже слишком. Она извинилась, прошла в спальню и закрыла дверь.

Кэтрин повернулась, ее волосы развевались, и она улыбнулась — широко и лучезарно.

Похлопав Тейлора по груди, она сказала:

— Ты можешь найти получше. — Она подошла к двери и остановилась перед самым выходом.

— Здесь пахнет дымом. Предполагаю, что с твоим состоянием здоровья ты еще не начал курить. Было рада увидеться. Надеюсь, мы скоро сможем поужинать. — Она ушла, а он закрыл дверь, заперев ее на оба засова.

Бросив перчатки на стойку, он прошел в спальню и легонько постучал.

— Джуд? Я могу войти? — Он не стал дожидаться ответа. Он просто открыл дверь и вошел. Она сидела на стуле у окна и выглядывала наружу.

— Я злоупотребила гостеприимством. — Когда она оглянулась на него, темный силуэт в дверном проеме, добавила: — Я обычно так делаю.

Из кухни исходило достаточно света, чтобы он мог видеть, как остекленели ее глаза, когда он подошел и опустился перед ней на колени.

— Ты можешь остаться здесь подольше. Между нами все идет слишком быстро. Эту часть было трудно рационализировать. Но то, что другие думают о нас, для меня не имеет значения. Ты. Ты имеешь значение. Ты мне нравишься. Мне нравится быть здесь с тобой. Мне нравится быть с тобой. Останься.

— Это не реально. Все это не по-настоящему. — Она закрыла глаза и откинула голову назад.

— Это сон, все в моей голове.

— Тогда не просыпайся. — Он положил голову ей на колени. — Спи со мной вечно.

Его голос был полон страсти, и его слова заставили ее подумать, что все возможно, даже если его глаза, казалось, выражали неуверенность всего этого.

Она прошептала:

— Я останусь.

Когда он снова поднял голову, то весело ухмыльнулся:

— Так ты съешь желе?

Она удивленно посмотрела на него.

— Ты не хочешь?

ВЫХОДНЫЕ.

Как и многие другие, они чувствовали тревожное предвкушение возможности выйти на улицу, в субботу. Пока Тейлор одевался, он сказал:

— Тебе нужна одежда. Сейчас зима. Не хочу, чтобы ты выходила в такую погоду в платье.

Она застегнула молнию на себе.

— Я думала, тебе нравится это платье.

— Нравится. — Он прислонился к двери, которая вела в шкаф. — Но я больше забочусь о твоем здоровье.

Джуд остановилась, ее сердце сильно билось в груди.

— Ты заботишься о моем здоровье?

Он рассмеялся, а потом понял, что она не шутила.

— Ты сейчас серьезно говоришь?

— Да, — сказала она тоном, который не был похож на нее саму, когда она была с ним.

— О, Джуд. — Он подошел к ней и убрал волосы с ее лица. — Как ты думаешь, что мы здесь делаем?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, на этой неделе. Это было весело. Хорошо. — Он посмотрел на нее, желая, чтобы она согласилась, когда она так невинно смотрела на него. — Все было хорошо?

Счастье мерцало в ее глазах.

— Да, все было хорошо. — Его руки обняли ее за талию. — Так почему бы мне не заботиться о тебе, не заботиться о твоем здоровье?

— Я не знаю. — Она посмотрела вниз, ей нужно было взять себя в руки, прежде чем она выскажет свои настоящие чувства к нему и отпугнет его. — Я курю.

— И я ненавижу это.

Смутившись, она спросила:

— Тогда почему позволяешь мне это делать?

— Потому что тебе это нравится. И иногда, я думаю, тебе это нужно. — Покачивая бедрами взад и вперед, он объяснил: — У всех есть багаж, но твой груз, кажется, тяжелее. Так что, если сигарета немного снимет это бремя, я не против.

Она сглотнула, сама того не желая. Это было громко и показывало ее дискомфорт. Она ненавидела говорить о себе, своем здоровье или тяготах. Но когда она посмотрела в глубину доброты в его глазах, она сказала:

— Спасибо.

Ей была дана награда в виде нежной улыбки, и он поцеловал ее в лоб.

— Могу я купить тебе сегодня теплую одежду?

Кивнув, она сказала:

— Ты знаешь, что у меня есть одежда. Даже зимняя. Я могу пойти домой и надеть ее.

Войдя в ванную, он крикнул:

— Это возвращение домой включает меня или это ты пойдешь одна?

— Одна. — Она не хотела вдаваться в подробности многих причин, по которым не хотела, чтобы Хейзел возвращался с ней домой. — Я могу встретиться с тобой здесь позже вечером. — Она была уверена, что сможет. Просто не знала, как это сделать.

— Нет, я не хочу, чтобы ты уходила. Мы. — Мы пойдем по магазинам. — Под сексуальной внешностью Хейзел Барретт скрывался по-настоящему милый мужчина. И он заставил ее задуматься, есть ли в нем подлая жилка.

— Ты ругал меня за двойное макание в соус.