— Система Стенос, — повелитель не стал наводить лишнюю загадочность по дороге к шаттлу. С момента встречи с Императором он вообще перестал употреблять фразы: «не твоё дело» и «ты должен действовать, а не думать». С одной стороны, возросшее доверие Харсину льстило, но с другой — требования тоже стали жёстче. — Владыка считает, что через неё можно восстановить несколько старых гиперпространственных маршрутов. Они сократят время перевозки грузов и повысят мобильность флота. Местное население преподнесло сюрприз в виде оказываемого сопротивления. Переговоры с низшими расами, у которых мускулов больше, чем интеллекта, бесполезны, а ландшафт их основной планеты слишком сложен для наземного наступления. Лучший вариант — орбитальная бомбардировка.

— Но для этого нужно разбить их флот.

— Иногда я начинаю подозревать, что у тебя где-то прячутся мозги, — повелитель дал знак пилоту, и шаттл загудел, готовясь подняться в воздух, — но потом ты делаешь очередную глупость. Их кораблям много лет, однако они всё ещё опасны и боеспособны. Ситуация складывается непростая, увидишь сам. Некоторые вещи просто нельзя перекладывать на кого-то ещё.

***

Тогда Харсин счёл, что «на кого-то ещё» — обычная фигура речи, но уже на краю системы Стенос, где они встретились с остальным флотом, понял, что имелся в виду один конкретный человек. И он был именно таким, каким ученик себе его и представлял.

— «Регент» прибыл в док номер три, — сообщила по внутрикорабельной связи оператор.

Бесполезное уведомление согласно протоколу. Перехватчик класса «Ярость», на котором передвигался любой уважающий себя повелитель ситхов (кроме тех, у кого для подобных целей был целый дредноут), ещё только заходил на посадку, а Харсин и лорд Даэр уже стояли в третьем доке, ожидая появления командующего.

Трап содрогнулся от тяжёлых шагов, когда высокий и широкоплечий ситх сошел по нему. Лицо повелителя, выбеленное и деформированное, сплошь было покрыто сеткой чёрных сосудов. Один глаз горел как раскалённый уголёк, второй, судя по затянувшейся коже, давно заменили кибернетическим протезом. Обритый налысо череп украшал странный рисунок татуировок; под ними проглядывался жуткий шрам, будто кто-то пытался рассечь голову ситха, но не завершил начатое. Повелитель не скрывал могущества, как делал это Даэр. Даже зная, насколько обманчив лик наставника, ученик предположил, что они с трудом одолели бы советника вдвоём. До того ярко пылала в нём Сила.

Так, наконец, состоялась их встреча с Дартом Аэмисом. По одному-единственному взгляду, направленному на себя, Харсин понял, что Аэмис никогда бы не взял в ученики бывшего последователя Даэра. Более того, избавился бы от него в ту же секунду, как только покровительство чистокровки перестало бы защищать.

— Вам нечего здесь делать, лорд, — голос у Аэмиса оказался хриплый и низкий, будто связки были сожжены. Но вес, который имело каждое слово, не получалось проигнорировать.

— Мне есть что здесь делать до тех пор, пока Император велит, — без тени эмоций возразил Даэр. — Регион Наарак-О нуждается в твоём внимании. Восстания в системе выходят из-под контроля, и железная рука Империи требуется там больше всего. Твоя дочь не справляется.

Пожалуй, редкое красноречие мастера впечатляло Харсина не меньше его навыков дуэлянта. Озвучить приказ так, чтобы у высокопоставленного лорда не осталось ни одного контраргумента, — невероятный талант. Выходило, что сам Даэр прилетел исключительно в интересах Императора, а Тёмный советник не имеет права оставить уязвимую точку без внимания. Ещё и этот тонкий укол: не Дарт Мнемос, не глава Сферы защиты и не силы Империи в мятежном регионе — дочь, собственноручно возведённая им в Совет. Прямое указание на вину.

— Если Владыка того желает, — ответ намеревался поставить под сомнение необходимость нахождения в Стеносе повелителя, но полемическое поражение Аэмиса было очевидным.

Они вернулись на мостик, где Тёмный советник кратко дал пояснения по оперативным данным и позиции. Присутствие Харсина ему действовало на нервы, но он держался так, будто обращать внимание на такую грязь, как чей-то ученик, было ниже его достоинства. Становилось понятно, откуда Дарт Мнемос переняла такой уничижительный взгляд. В Цитадели ходили непотребные слухи, что отношения между ними выходят далеко за рамки семейных, но сам лорд пресекал подобные наветы жёстко. Даэр, в отличие от многих высокородных ситхов, сплетнями обмениваться не любил, но едкий комментарий в адрес советницы на одном из приёмов всё же не сдержал. «Игнорировать жизнь высшего общества — всё равно что быть слепым, — как-то заметил он. — Иной раз среди мерзостных фактов можно проглядеть собственное падение».

— Вижу, ученик до сих пор жив, — единственная фраза, произнесённая с ледяным скрежетом, которой Харсин оказался удостоен. И та была адресована мастеру, а не ему.

— Становлюсь мягким с возрастом, — с притворной горечью посетовал Даэр. — Если вам нравится так думать, Тёмный лорд. Всё же лучше, чем жалеть об упущенном материале.

Ввязываться в вербальную дуэль с чистокровным советник не стал. По его манере речи сразу стало понятно, что он не из тех, кто славится острым языком. Аэмис с дежурным кивком покинул мостик, вслед за ним по постам разбрёлся офицерский состав. Разговор наконец-то мог остаться приватным.

— Похоже, Тёмному лорду не слишком понравилось, что вы отослали его, — осторожно отметил Харсин.

Невозмутимое выражение лица чистокровного сменилось мрачным, и ученик приготовился к очередному наказанию за допущенную где-то ошибку. Однако недовольство повелителя оказалось направлено не на него. Лорд промолчал минуты две или три, по всей видимости, складывая в голове будущую речь.

— Я счёл нужным оградить тебя от игр, что раздирают Империю изнутри, хотя бы на первое время, — размеренно и на удивление спокойно пояснил Даэр. — Но тебе вечно удаётся оказываться в самом эпицентре, и посему нет смысла скрывать правду. Мы действительно как никогда близки к тому, чтобы вернуться на большую арену. Галактической Республике давно пора ответить за то, что она сделала с нашим народом. Они осквернили священные планеты, разрушили древние храмы, оставили от некогда гордой и величественной нации горстку бездомных странников. В сердце каждого ситха горит жажда возмездия, но нам сейчас важно не повторить ту же ошибку, что и Нага Садоу когда-то. Мы не готовы. Владыка это понимает, поэтому благоволит мне и моим планам. У нас много сторонников. Людей с ясным разумом и большим влиянием. Некоторых из них ты уже знаешь или хотя бы слышал их имена: лорд Виндикан, Дарт Ваурон, Дарт Ксар и… другие близкие к Императору лица. Но есть те, кто обманывается нашими военными успехами и истово жаждет возобновить старый конфликт, в котором силы пока неравны.

— Как, например, Дарт Аэмис.

— Один из многих, но, несомненно, самый влиятельный и могущественный, — кивнул Даэр. — Он умён, но считает, что ярость может склонить перед собой галактику. Он отказывается принимать очевидное. Чтобы направлять волю Тёмной стороны нужны легионы и армады, а не только желание.

— Значит, тот инцидент с кораблём не был случайностью, — сделал вывод ученик. — Кто-то намеренно пытается развязать войну. Но сделать это против приказа Владыки — значит подписать смертный приговор себе и своим союзникам.

— Император не раз избавлялся от всего Тёмного Совета из-за ошибок одного. Если такой тайный сговор будет обнаружен, то пострадают многие, и мы окажемся в ещё худшем положении. Но не будем о грустном, — небрежно отмахнулся мастер. — Посмотри, — он открыл на терминале снимок вражеского флагмана, почти на треть превосходящего их «Всеобъемлющий» по размерам.

— «Центурион», — легко вспомнил Харсин. — Такой нигде больше не увидеть, разве что в голографических библиотеках.

— Вероятно, чудом был захвачен сотни лет назад местными зверьками. Не смотри на почтенный возраст и паршивый вид — он серьёзный соперник. За то время, что мы будем пытаться пробить его защиту, он сможет уничтожить две трети малых кораблей при должном таланте командующего. Если только…