— Возможно, это только зарождается, но он почти на грани, — говорит она. — Парни просто так не оказывают подобные услуги девушкам, с которыми они вроде как дружат.

Не зная, что сказать, я держу рот на замке. Я ни на секунду не верю, что Кай влюблен в меня. Конечно, мы друзья, и да, мы флиртуем. Но это всего лишь Кай. Это у него в крови.

— И в конце концов ты тоже в него влюбишься. — Она выбрасывает окурок в окно. — Может быть, не прямо сейчас, но определенно в этом году.

— Что? Твои экстрасенсорные способности снова проявляются или что-то в этом роде? — Я шучу в попытке отвлечь ее от разговора о любви.

Она берет меня за руку и наклоняется, делая вид, что читает по моей ладони.

— Да, ты определенно влюбишься в этом году.

Влюблюсь? Действительно? Я никогда раньше не была влюблена. Меня никогда не любили. Единственная любовь, которую я когда-либо испытывала, исходила от моих бабушки и дедушки, а иногда и от Индиго, но эти случаи были прямо посреди ненависти, которая наполняла мою жизнь.

Линн, Ханна и мой отец так усердно работали, чтобы доказать, как мало я стою. Они взяли себе за правило показывать мне, что я для них ничего не значу. И теперь я узнаю, что моя мама могла кого-то убить… Так что, да, называйте меня пессимисткой или кем там еще, но я просто не верю, что могу влюбиться в ближайшее время или кто-то влюбится в меня.

— Кстати о влюбленности, вот идет мистер, который скоро станет любовью всей твоей жизни. — Она смотрит вперед.

Секундой позже Кай открывает заднюю дверцу машины. Он отодвигает мои ноги в сторону, ставит сумку на пол, а затем садится на сиденье рядом со мной. Он переоделся в другую толстовку с капюшоном и джинсы и щеголяет серой вязаной шапочкой. Не знаю почему, но я ловлю себя на том, что разглядываю его лицо в поисках свежих ран. Однако единственные травмы, которые я вижу, — это вчерашние.

— Все в порядке? — Я сажусь, когда Индиго выезжает на дорогу.

— Да, все хорошо, — говорит он, не глядя на меня. — Я захватил кое-какие вещи… одежду и прочее. Я надеюсь, что все в порядке.

— Все в порядке. — Я украдкой бросаю взгляд на свой дом, прежде чем мы уезжаем. Машины моего отца нет, а дом выглядит таким мирным и тихим. Интересно, где они, ходили ли они на один из своих шоппингов/обедов, которые иногда практикуют по воскресеньям. Я не знаю, почему меня это волнует. Не похоже, чтобы они когда-либо брали меня с собой. И все же какая-то часть меня заботится об этом.

— Ты вообще разговаривал со своими родителями?

— Мой отец был там.

Я хочу расспросить его подробнее, но прежде, чем я успеваю, он подскакивает вперед на сиденье.

— Эй, сделай погромче, — говорит он Индиго. — Это моя любимая.

Когда Индиго прибавляет звук, Кай тянется, хватает меня за руку и тянет через сиденье, пока я не оказываюсь рядом с ним. Затем он начинает петь, танцевать и щекотать меня и на безумную, дикую секунду все кажется нормальным. Но потом песня заканчивается и включается другая, которую никто не знает. Все, что нам остается, чтобы отвлечь нас, — это тишина.

И тишина говорит слишком много, нашептывает мне мои худшие опасения, говорит, что с Каем не все в порядке.

Говорит мне, что я не в порядке.

Изабелла

Когда мы паркуем машину перед жилым комплексом бабушки Стефи, я сообщаю Индиго и Каю, что решила слукавить и написала бабушке, что ничего не буду делать с флешкой. Она ответила улыбающимся смайлом и написала, что рада, что я приняла это решение и что она попросит своего друга-полицейского в отставке разобраться в этом, может, он что-нибудь узнает.

— Но ты все еще хочешь, чтобы я взломал ее, верно? — спрашивает Кай, открывая дверь машины, чтобы выйти.

Я киваю, двигаясь к краю сиденья.

— Я просто думаю, что ей будет легче, если она не будет знать, что ты это делаешь.

Он понимающе кивает, поднимая с пола свою сумку. Я еще не спрашивала его, как долго он пробудет здесь или что его родители сказали ему о состоянии его лица, но я планирую разобраться в этом, как только мы останемся вдвоем.

Не говоря больше ничего, мы втроем входим в квартиру. В тот момент, когда мы оказываемся внутри, мои ноздри наполняются свежим ароматом …

— Печенье! — Я визжу при виде бабушки Стефи на кухне, в фартуке, которая с помощью лопаточки перекладывает печенье со сковороды на тарелку.

— Я подумала, что тебе не помешает немного сахара, — говорит она мне.

Я бросаюсь на кухню. — Мне бы не помешала куча сахара.

— Не ешь слишком много. — Она пододвигает ко мне тарелку с печеньем через стол. Это мой любимый сорт — сахарное с глазурью из сливочного крема. — На ужин я приготовлю куриные рулеты, которые ты любишь.

Здорово. Теперь я чувствую себя еще более виноватой из-за того, что сказала ей, что не буду заниматься флешкой.

Хватаю печенье с тарелки и откусываю его. Оно еще теплое и тает у меня во рту. Я издаю стон, когда поворачиваюсь, чтобы предложить Индиго и Каю печенье. Когда я замечаю, что Кай наблюдает за мной с заинтересованным, напряженным выражением лица, я вспоминаю о словах Индиго, сказанных в машине о том, что Кай, возможно, влюблен в меня.

Я протягиваю ему тарелку с печеньем.

— Хочешь одно? Они бесподобны.

— Да, я вижу. — Он что-то обдумывает, прежде чем взять печенье с тарелки, при этом не сводя с меня глаз. Откусывает кусочек и делает о-Боже-как-вкусно лицо. — Ты права. Они потрясающие. — Он слизывает каплю глазури с губы.

Я не могу перестать пялиться на его рот.

Черт возьми Индиго и чертову силу внушения. Если бы я не знала, я бы поклялась, что она сделала это нарочно.

— Я действительно рада, что ты решила позволить моему другу разобраться с этим, — говорит мне бабушка, ставя миску для смешивания в раковину. — Думаю, будет лучше, если никто не будет делать ничего противозаконного. — Ее взгляд скользит по нам троим. — Это относится ко всем вам.

Я почти сдаюсь и готова признаться ей во всем.

— Мы не будем, — говорит Индиго, закатывая глаза. — Отдай нам должное. Мы не так уж плохи.

— Я знаю, что это не так, — говорит бабушка Стефи, — но, когда дело доходит до того, чтобы помогать друг другу, вы с Изой готовы на все.

Мы с Индиго обмениваемся улыбками, пока бабушка Стефи занята уборкой на кухне.

— Бабуль, не возражаешь, если мы посмотрим фильм? — внезапно спрашивает ее Индиго, что кажется странным. Индиго редко просит разрешения. Она просто делает это. — Мы подумали, что Изе было бы неплохо отдохнуть и немного расслабиться.

Что? Вот это новость! Какого черта она задумала?

Я пытаюсь поймать ее взгляд, но она не сводит глаз с бабушки Стефи.

— Звучит неплохо, — говорит бабушка, открывая кран. — Может быть, я тоже посмотрю один с вами.

— Звучит круто. Но к твоему сведению, фильм выбирает Иза и, скорее всего, это будет фильм о зомби, — говорит Индиго. — Что означает много криков, крови и мозгов. Я просто подумала, что должна предупредить тебя, потому что знаю, ты не очень-то любишь такое.

— Тогда, может быть, я просто приглашу Гарри на вечер кино. Вы, ребята, можете посмотреть свой фильм в комнате Индиго, а мы останемся в гостиной. — Она одаривает Индиго приторно-сладкой улыбкой. — Таким образом, все, что ты запланировала, не выйдет за пределы этого дома.

Индиго притворяется глупой.

— Почему ты думаешь, что у нас что-то запланировано?

— Потому что я знаю все. — Она ухмыляется Индиго. — И я могу прочитать твою дерьмовую историю насквозь.

— Я просто пыталась спасти тебя от кровавой ночи, потому что знаю, что ты это ненавидишь, но неважно. — Индиго поворачивается к коридору, жестом приглашая нас с Каем следовать за ней. — Только не забудь повязать шарф на дверную ручку.

— Я не обязана следовать правилам колледжа, — кричит ей вслед моя бабушка Стефи. — Это мой дом, и я могу заняться сексом на диване, если захочу.