“Плохо дело. Совсем плохо”.

Сам не замечаю как падаю. Просто в какой-то момент понимаю, что перед глазами земля. Хон что-то кричит.

— Встаю… Все нормально. Я встаю.

– “Держитесь, капитан. Во имя чести, держитесь!”

Сбросил часть тряпок, потому как уже стал напоминать живой факел. Не очень помогло. Через минуту и оставшиеся вспыхнули.

“Главное — идти. Река уже рядом. Она точно рядом”.

– “Берегись!”

Не успеваю отреагировать, и на меня падает полыхающая ветка, после чего я просто начинаю орать. Орать и идти. Потому что ничего другого не остается. Боль была невыносимой.

— Главное… идти. Не останавливаться. Река уже близко.

***

— Джек пришел! Он пришел за нами! — Княжна с беспокойством смотрела в черное небо бастиона, надеясь увидеть хоть что-нибудь.

— И что толку? Теперь в лесу вместо одного трупа будет два.

Хонкай с презрением взглянула на Идель.

— Ты можешь хотя бы просто сказать “спасибо”?

— Хах, за что? За то, что умрет рядом с нами? О, ну это определенно стоит благодарности! Спаси-ибо тебе, капитан Джек! Твоя щедрость не знает границ! О тебе сложат…

В этот момент по всему бастиону разнесся полный агонии крик. Жуткий… Отчаянный… Это был крик человека, который сгорал заживо. В нем были смешаны и злость, и храбрость, и слезы.

Да, Джек плакал. Потому что это было невероятно больно.

Обе девушки с тревогой взглянули на эфемерное небо.

— Ты слышишь это, Идель?! Слышишь?! Это Джек, которого ты так не любишь! Он готов вытерпеть все это! И даже не ради меня! Понимаешь?! В первую очередь он тащит тебя! Ту самую, которую он якобы ненавидит! Он мог сделать вид, что ему все равно! Мог просто не приходить! Но он пришел! Понимаешь?!

— Потому что он дурак!

В этот миг на весь бастион разлетелся звук хлесткой пощечины.

— Ты… — Княжна была вне себя от ярости. — ТЫ! Да сколько можно?! Ты называла меня омерзительной, но знаешь… это ТЫ омерзительна! Мне противно находиться в твоем теле! Противно носить твое лицо! МНЕ ПРОТИВНО ТВОЕ ИМЯ! И ТЫ МНЕ ТОЖЕ ПРОТИВНА! — хонкай замолчал, прерванный очередным воплем своего спасителя. — И знаешь… когда в следующий раз я буду говорить ему “спасибо”, я буду делать это от своего имени. С меня хватит.

Отвернувшись от Идель, Княжна попыталась проснуться. Получилось не с первого и даже не со второго раза, однако все же получилось. И лучше бы она этого не делала.

Тело тут же напомнило о всех старых ожогах и оповестило о новых. Любое движение отдавалось жгучей болью.

Вокруг было темно и очень жарко. Она не сразу сообразила, что Джек ее во что-то завернул.

Сцепив зубы от боли, ей все же удалось сдвинуть край ткани, но за ней оказалось нечто похожее на скорлупу. Перед глазами нашлась небольшая щель, в которую она попыталась просунуть пальцы.

— Джек! Держись! — стоило ей подать голос, как кольца скорлупы схлопнулись, полностью отрезав от внешнего мира. — Джек!

По тому, как раскачивался кокон, она могла понять, что они едва ли двигаются.

Шаг, вдох, шаг, выдох. Шаг, вдох, шаг, выдох.

И каждое движение сопровождалось нечеловеческим криком.

— Ты слышишь меня? Джек… Ты… ты только держись. Держись, пожалуйста, — Княжна приложила руку к стенке скорлупы. Ладонь неприятно жгло, но она ее не отдернула. — Спасибо тебе. Спасибо за нас двоих.

***

Я уже почти ничего не видел и не слышал, когда упал в очередной раз. Вся одежда обгорела. Сгорели даже верхонки, а потому приземлился я голыми руками на угли.

Голос Хона слышался словно откуда-то издалека. Кажется, Филя с Идель тоже что-то кричали… Заноза… Хех. Не буду лукавить, я уже не раз успел подумать: “Нах*й я сюда полез?” Мысленно возвращался назад и… бл*ть, лез снова. Ну не дурак ли, а? Мне кажется, такие люди от старости не умирают.

Поднявшись на колени, посмотрел на свои руки. Нихрена не увидел, потому что в глазах то ли слезы, то ли пепел, может, все вместе, а может, и глаз-то уже нет. Пальцы не двигались… Кисти напоминали обгоревшие ветки.

– “ДА ПОДНИМАЙСЯ ЖЕ ТЫ НАКОНЕЦ!”

— Я встаю. Все нормально, — голос хрипит. Кажется, я уже говорил подобное. Голова не соображает. — Встаю.

Одна нога, вторая.

Меня шатает из стороны в сторону. Главное — не упасть. А еще — идти. Не останавливаться. Река близко.

“Река близко. Она рядом. Главное — дойти до воды. Еще чуть-чуть. Стыдно сдаться у финиша”.

Громко ору от боли.

Сраный километр.

– “Капитан Жек не сдается!” — слышу я Филькин голос.

В глазах темнеет.

Раздается какой-то треск, делаю шаг и понимаю, что земли под ногой нет. Снова падаю, меня переворачивает, крутит, подбрасывает. Жду, когда будет удар, но вместо этого слышу нечто похожее на всплеск воды, а после ощущаю невероятную прохладу.

“Добрались… Мы добрались до реки…”

Вижу яркий свет. Слышу чей-то голос и звук двигателей…

Чувствую, как в рот и легкие заливается вода, но… мне норм. Сейчас я готов пить ее даже своими легкими.

(всё нах*й. Закончили с джунглями. Обратно в академию летим. Следующая глава будет финишем с Княжной, Идель и Ритой)

P.s. Знаете как будет называться следующая глава?

Ответ: "43"

Сложно сказать точно, но, видимо, я пребывал в коме. Меня засосало в комнату к моим мозговым глюкам. Едва ли это можно назвать потраченным впустую временем, но и пользы там было как бы…

“Арабская но-о-очь, волшебный вост-о-ок! Здесь чары и месть, отвага и честь, дворцы и песо-о-ок!”

В общем, я поставил им телек и включил мультики. Кстати, на удивление хорошее качество получилось. Не 4К, но тоже неплохо.

К слову, “Король Лев” они смотреть не захотели. Вернее, у нас не получилось. На моменте, когда Муфасу скинули со скалы, Филя разрыдалась и попросила оживить батю Симбы. А два других чебурека повскакивали со своих мест и, воинственно размахивая кто усами, а кто своими маленькими ручками, принялись костерить Шрама, обещая ему кару небесную и болезненную справедливость.

Болезненная справедливость… Хах.

В итоге показ был сорван, пришлось включать что-то менее эмоциональное.

В остальном же я неплохо проводил время с малышней. Учил разговаривать Идельку, и у нас даже кое-что стало получаться.

— Скажи “Дже-е-ек”, — я стоял с одной стороны, а усач с другой, тряся погремушкой.

— Д-д-д… — мелкая вся напряглась.

— Ну давай же! Скажи “Дже-е-ек”, — мы затаили дыхание.

— Д-д-дж… — микрозаноза зажмурилась, сжала кулаки, поднатужилась и выстрелила мне в самое сердце: — ПИЗДЮК!

Выглядело это как вылетевшая из выхлопной трубы картошка. От отдачи аж на жопку присела.

Сидит, глаза на нас вытаращила, ресницами хлопает и сама, видимо, не понимает, что произошло. А потом ка-а-к заревет!

Пришлось успокаивать. Но какой-никакой, а результат у нас получился… Уже радует… наверное…

С Филей было немного иначе. Девочка была неразговорчивой, часто замыкалась в себе. Я даже заметил, что она периодически втягивает голову, когда раздается какой-то громкий звук.

Пытался ее убедить, что ей ничего не угрожает, но вышло как-то не очень. А еще у нее появились новые куклы: Фуня, Рика, Княка и Вредина. Две последних были почему-то между собой очень похожи.

***

Сон у Княжны проходил тяжело. Это было похоже на бред, который тесно переплетался с реальностью. Порой она неожиданно оказывалась в бастионе, откуда ее периодически выбрасывало в беспамятство, а в спокойные минуты, когда сознание более-менее прояснялось, Княжна уходила подальше от того места, где лежала Идель. Хонкай не хотела говорить с богиней. Отчасти потому, что злилась на нее, отчасти потому, что ей было стыдно за сказанное в лесу.

Иногда она просыпалась, видела, как Ангела без устали трудится над телом Джека. Да, регенерация делала свое дело, но омертвевшие и сожженные ткани требовалось удалить для более скорого выздоровления.